Черный корабль - Кристофер Раули

Это был взрослый пятиметровый самец. Чтобы убить такого гиганта, потребовались бы невероятные усилия. А позволить ему околачиваться вокруг было слишком опасно — ведь Рва спал на земле.

Он наблюдал, как медведь обсасывает мертвых гоуперов, лежащих под кнуко, надеясь, что черная рыбешка еще раз проявит свои ядовитые качества. Спустя некоторое время Рва с удовлетворением заметил, как медведь внезапно вздрогнул, оцепенел и даже чуть поменял окраску. Пот лил с него градом, шерсть прилипла к телу. Чуть погодя он резко отряхнулся и пошел обычным шагом, вынюхивая, чем бы ему еще поживиться.

Пожав плечами, Рва стал выискивать другую жертву. У медведей-слизняков выработался иммунитет практически на любые яды. По сути дела, их единственным серьезным врагом были личинки плотоядных мух, которые любили забираться им под кожу.

С другой стороны, медведь этот довольно нерасторопен, и для Рва достаточно было переставить свой шалаш под раскидистые ветви кнуко, чтобы обезопасить себя. Маскируясь от командос, он выгнул аркой несколько веток, так, чтобы контуры шалаша не просматривались сверху.

Каждые полтора часа прибывали новые транспортные самолеты. И с грохотом взлетали прибывшие ранее.

В тот вечер он охотился на гравида норипула во фьордах острова Буб. К тому времени, когда он нашел первого, уже стемнело, и Рва отправился назад, неся на плече увесистый мешок с яйцами.

Он прошел через рощицу лискелленов, чей мускусный запах напоминал о пахучих лесах на его горной родине. На побережье лискеллен встречался редко, и на секунду Рва мысленно перенесся в леса Брелкилка с лискелленом и манделем, далеко от тропического зноя, влажного воздуха и мух-кровососов.

Вдруг впереди что-то зашевелилось. Рва вздрогнул, выронил мешок и попятился, сжимая в руке кифкет. Что-то большое, невероятно большое колыхалось среди деревьев, в беспроглядной ночи.

«Нахри?» — вихрем пронеслось у него в голове. Или хуже, гораздо хуже? Внезапно почувствовав себя старым. Рва завел одну руку за спину и облокотился на короткий и толстый кнуковый ствол. И вот после томительной тишины чья-то огромная фигура с хриплым возгласом вышла из темноты и нависла над ним.

Задыхаясь от страха. Рва увидел ряд черных выпуклых глаз, каждый из которых, покоясь в подвижной глазнице, мог вращаться самостоятельно. Все эти глаза сосредоточенно изучали старого фейна. Рва сглотнул слюну и стал лихорадочно вспоминать, извлекать из тайников мозга старое заклинание.

А вудвос выставил вперед огромную руку и, оттопырив палец величиной с самого Рва, осторожно провел по его груди и животу. А потом жестом, который наверняка показался бы Рва комичным, будь на его месте кто-то другой, вудвос поднял другую огромную руку и потер с обеих сторон свой пеликаний клюв. Этот вудвос никогда прежде не видел фейнов и теперь мысленно сверялся с генетически заложенным в него перечнем вредителей. Ничего похожего на фейнов не было в этом перечне, это двуногое животное, совершенно очевидно, было неотъемлемой частью натуральной фауны — такие вещи вудвос чуял моментально. И потому, осмотрев Рва, он успокоился и снова растворился в темноте.

Когда Рва возвращался к шалашу, его все еще била дрожь, он как заведенный насвистывал нехитрую колыбельную про старого, голодного, но доброго вудвоса.

Еще один транспортный самолет с грохотом промчался у него над головой, сотрясая верхушки деревьев. Пора было приниматься за дело. Он торопливо надрезал норипульский мешок и надул его. Когда все было готово, измерил скорость свежего бриза, дующего из залива, и посмотрел на белые барашки, бегущие к берегу. Вдалеке, сквозь ночной мрак, просвечивали огни прибрежных куполов. На востоке взошла Бледная Луна, отбрасывая на лес серебристо-розоватый свет. Шар натянул леску, готовый взмыть в воздух. Рва отпустил шар, и он унес маленький передатчик в темноту.

В горы снова пришла война. Пятидесятилетний период мира прервала железная поступь космических пехотинцев. В каждом клане появились беженцы. Люди и фейны уходили в глубь оборонительной сети, а выступающие ее части, такие, как Восточный Сприк и Хармерские Дыры, оставляли врагу.

В тех районах, где космические пехотинцы добились успеха, они подрывали динамитом клановые форты, сносили до основания железобетонные башни, начиненные драйвовыми орудиями и электронными приборами. В долинах зверства космопехов стали обычным делом. Чтобы запугать местное население, они расстреливали всех подряд: фейнов, людей и лошадей.

Но пока все это происходило в небольших поместьях, вроде Зеленой Башни Хармерского Ястреба. Фарамол там хранился в довольно ограниченном количестве, так же как и другие разновидности эликсира долголетия. И было бы вполне логичным, что, имея в своем распоряжении огромную мощь, «Черный Корабль» предпримет какую-нибудь крупную экспедицию.

Лавин знал почти наверняка, куда они отправятся. На всей планете было лишь три объекта, из-за которых стоило предпринимать такое широкомасштабное наступление. Они очень сильно отличались друг от друга, и каждый ставил перед атакующими силами совершенно разные задачи.

Первый объект — огромный погреб под горой Гото, в котором хранилось богатство Справедливой Фандан. Двести килограммов фарамола плюс сотни килограммов менее сильных препаратов. Главное неудобство для нападавших представляли шесть готоских импи — крупнейшая военная группировка Фанданов и вообще самое крупное и самое боеспособное формирование во всем горном районе.

Прочие объекты защищались далеко не так хорошо. На западных рубежах владений Чангов простиралась Пурпурная долина. В этой богатой хитином провинции Чанги возвели множество маленьких крепостей. После окончания Великой Войны их военная мощь неуклонно шла на убыль, и при хорошей организации атакующий мог захватить до сотни килограммов фарамола в двух дюжинах небольших хранилищ.

Но самым крупным и вожделенным объектом, без сомнения, оставалось поместье Бутте с клановым хранилищем. Расположенные в лабиринте ходов и шахт тайники вмещали до четырехсот килограммов фарамола. Бутте, на ранней стадии развития клана проявлявшие большую экономность, в течение столетий собирали хитин и прятали фарамол под землю.

Правда, путь в поместье преграждала мощная крепость. Она состояла из десяти фортов с драйвовыми орудиями. Но Бутте сократили свои военные формирования до пол-импи, то есть до почти декоративных размеров. Поскольку Буттская пресвитерианская церковь, тесно связанная с пацифистами, имела на клан решающее влияние, набожные Бутте сами себя разоружили.

Согласно плану «А», получив сообщение о мятеже, Лавин тут же поднял в воздух импи быстрого реагирования. План «А» предусматривал ответные действия при нападении на поместье Бутте. Импи быстрого реагирования теперь дислоцировался возле входа в долину, готовый отразить нападение. Плюс к этому Лавин привел в полную боевую готовность свой собственный, первый абзенский импи. Самолеты стояли на взлетной полосе, а в деревнях был отмобилизован второй абзенский импи, которому предстояло прикрывать долину в отсутствие Лавина.

В эти часы Лавин стал вездесущей, неумолимой силой, подстегивающей всех, добивающейся максимальной эффективности во всем. Задача перед ним стояла невероятно сложная: перебросить пятнадцатитысячную армию в полном снаряжении за тысячи километров от места их нынешней дислокации, в леса у истоков великих рек. Даже имея в своем распоряжении целую армию штабных офицеров, он потратил на детальную разработку операции всю ночь и закончил совещание, когда первые лучи Бени забрезжили над восточными горами.

Внешне Лавин оставался невозмутим. Он действовал как автомат, стараясь не думать о том, что Флер сейчас в руках молодого Прауда, и особенно о Чоузене, который погиб вместе с «Ганди». И все-таки мучительные раздумья нет-нет да и одолевали его. Что станется с его женой? Ведь молодой Прауд — полный безумец и способен на все. Порой Лавин терял чувство времени, забывал, где он находится, — непростительная слабость, учитывая, как много сейчас от него зависело. Лишь очередная вспышка гнева выводила его из этого оцепенения. И тогда он принимался за дело с фанатическим упорством, а подчиненные, в ужасе взглянув на его лицо, начинали работать с удвоенной энергией.

Одну утешительную новость подчиненные Лавина узнали, когда в Треснувшую Скалу прибыли на военный совет Чулпопек и Фарр, старшие нейлики сил быстрого реагирования. Внезапно снаружи донеслись громкие восклицания, и Вал Бо-Хо ворвался к ним с возгласом:

— Старик Рва до сих пор жив! Он прислал еще одно донесение!

Лавин с радостно-недоверчивым выражением лица просмотрел радиограмму, потом показал ее фейнам, приведя их в полнейший восторг.

— Нет, ну каково! — проговорил Чулпопек, давясь от смеха. — Старина Рва, мсее из мсее, до сих пор с…т на голову командос. А про цистерны вы читали?