Лягушонок для Миллионера (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

— Возьмешь все самое необходимое, — рокочет Женя. — Если из-за тебя мне придется встретиться с этим богатеньким Буратино, не могу гарантировать того, что его фейс не пострадает. Так что решать тебе, Нюра.

Я резко дергаю головой. Смотрю на него с брезгливостью. Это имя, словно оскорбление. Оно в детстве для было подобием клички. Ненавидела его.

Лифт останавливается на этаже и распахивает створки выпуская нас наружу.

Я медленно выдыхаю, а затем, словно очнувшись, делаю шаг вперёд.

— Ты же не думаешь, что я сдамся без боя? — говорю не оборачиваясь.

Вот чёрт! Дергаюсь, когда на мой затылок ложиться широкая ладонь. Сдавливает. Скосив взгляд вижу как он улыбается. И мне становится страшно. До дрожи в коленках. Женя притягивает меня к себе. И я чувствую, как стынет кровь в венах.

Сволочь. Почему он меня так пугает?

— Не советую, Нюра, — он тут же перехватывает моё лицо, и целует меня.

Тело пробирает озноб. Горяч опаляет грудь и на глазах тут же наворачиваются слезы. Я впиваюсь пальцами в его руку, и в этот момент слышу как открывается входная дверь и:

— Аня?! — в недоумении произносит домработница.

Женя отпускает меня в тот же миг и я как ошпаренная отскакиваю от него.

— Извините, — вытирая тыльной стороной ладони злые слезы, опрометью бросаюсь в квартиру.

— Аня! — доносится мне в спину и догоняет уже в спальне голос Надежды Ивановны. — Аня, звонил Владимир Романович, просил вам передать, чтобы вы глупости не делали, — голос женщины взволнован.

Я кидаю на нее быстрый взгляд. Она стоя в дверях оглядывается через плечо. Значит, Женя рядом.

— Передайте ему, что все в порядке, — срывающимся голосом отвечаю.

— Аня, может полиц….

— Эй, старая, а ну свалила в туманище, пока ребра не переломал. И попробуй только телефон в руки взять, пальцев точно не досчитаешься. Поняла? — рявкнул Женя так, что у женщины губы мгновенно посинели и она оперевшись о косяк спиной, поползла по нему вниз.

— Господи… — хотела кинутся к ней.

— Быстро я сказал, — рыкнул Женя, останавливая меня одним взглядом.

— Но ей же плохо не видишь?! — вскрикнула.

— Не умрет. Хватит возиться с тряпьем. Забирай ребенка и пошли. Кстати где он? — оглядывается по сторонам.

Домработница прикрыв глаза молча сидит на полу. Я все же когда прохожу мимо присаживаюсь рядом. Пробую пульс.

— Не беси, — хватает Женя меня за шиворот и выталкивает в коридор. — Где малой?

— Животное, — бормочу, цепляясь за стену, еле успеваю перепрыгнуть через Надежду Ивановну.

— Мамаааа! — слышу тонкий голос Гришки и кидаюсь за ним в зал.

— Нюр, одна минута. Время пошло, — гаркнул Женя мне в спину.

Невольно морщусь от запаха нечистот, который ударяет в нос, когда мы заходим в квартиру к Жениной матери.

— Эй, пьянь! Ты дома? — не разуваясь муж проходит в квартиру, заглядывает первым делом на кухню, а я так и продолжаю стоять в дверях из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться с места, не убежать. — Ага, дома, — брезгливый тон доносится до моих ушей из кухни.

— Мра-мира-сныа?! — слышу нечленоразборное.

— Ага, узнала, — хмыкает. — Нюрку привез с сыном. Давай, пердак свой поднимай и вали к себе в комнату, — на повышенных тонах произносит Женя, а потом слышу, как что-то падает и через секунду в коридор вваливается свекровь в стельку пьяная.

— Анька?! — хлопает мутными глазами, а я закрываю Гришу собой поворачиваюсь к ней полубоком. — Че, хахалю не угодила? — зло скалится и тут же получает леща от сына. Морщится.

— Чтобы больше не слышал подобного, — рычит Женя, толкая женщину в сторону ее комнаты, а на меня кидает убийственный взгляд: мол и здесь успела наследить.

Свекровь почесывая затылок и подвывая, уходит к себе собирая углы.

— Так. Послушай меня, — Женя делает широкий шаг в мою сторону и оказывается ко мне вплотную, берет двумя пальцами за подбородок поднимает лицо к себе. — Надеюсь ты понимаешь, чтобы вымолить мое прощение, тебе нужно будет постараться.

Дергаю подбородком, пытаясь высвободиться из его пальцев. Гришка видимо чуя, что пахнет жареным начинает копошиться на руках, хныкать.

— Пусти, ты мне делаешь больно, — шиплю. — И пугаешь ребенка.

— Аня, поверь, та боль которую испытываешь ты сейчас и в сравнение не идет с той болью которую я испытывал на протяжении тех дней, пока наблюдал за тобой и этим…, — он хватает меня двумя пальцами за одежду и как блудливого котенка ведет на кухню.

Я спиной чувствую, как ловушка захлопывается и выхода из нее теперь нет.

Мы проходим на кухню, где стол и пространство вокруг него заставлены большим количеством разнообразных бутылок.

— Во, смотрите. Сегодня у тебя будет много работы, — насмехается Женя, — че морщишься? Отвыкла? В скворечнике мажора все стерильно?

Он был прав. Как оказалось я и действительно отвыкла. И сейчас мне казалось, что это была не моя жизнь, а чья-то другая. За те несколько дней, что я была “гостьей” в скворечнике, как его назвал Женя, я и правда поверила, что моя жизнь может измениться. И сейчас, глядя на всю эту мерзость, мне до одури не хотелось возвращаться обратно. Боялась погрязнуть в этом, утонуть.

А Володя меня ждать не будет?! Он забудет меня скоро и не вспомнит. Да и вообще, зачем ему такая “проблемная девушка” как я?! Грудь сдавила безысходность. Я сжала Гришу в объятиях и попятилась вон из кухни.

— Отпусти меня, — умоляюще попросила, чувствую как на меня истерика накатывает. — Не хочу здесь. Не хочу. Позволь уйти. Не превращай мою жизнь и жизнь Гришки в ад.

— Ах ты падла! Шваль подзаборная! — мгновенно вспыхивает Женя. — Я тебе-то крылья сейчас пообломаю быстро. Ишь вырвалась. — Он вырывает из моих рук Гришу, а у меня ощущение, что голыми руками сердце мое вырывает из груди, из глаз брызгают слезы. — Волю почуяла? А ну-ка ведро и тряпку взяла и чтоб через час всю квартиру вымыла.

Женя за шиворот заталкивает меня в ванну пихает. Я не удержавшись на ногах, падаю прямо на грязный пол. Сын закатываясь, плачет у Жени на руках. Зовет меня. Я поднимаю на мужа глаза, а он делает шаг назад и с силой захлопывает туалетную дверь так, что уши закладывает.

— Подонок! — кричу сквозь рыдания. — Ненавижу! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ты опять хочешь отнять у меня все, — говорю уже тише, а через какое-то время и совсем замолкаю.

Высосанная эмоционально, я понимаю, что ничего не изменю, поэтому вытаскиваю ведро, тряпку, набираю воду. Женя прав: нужно спуститься на землю и посмотреть реальности в лицо. Таким как я слова счастье и любовь должны быть чуждыми.

Вымывая полы на кухне, в коридоре, я была рада лишь тому, что из зала, где Женя закрылся с Гришей, я периодически слышу детский смех, а не рыдания. И в голову закрадываются дикие мысли о том, что может зря я так грубо с Женей? Возможно он осознал, переоценил нашу совместную жизнь, там в тюрьме, и теперь у нас все будет иначе?

— Эй, ты!? Закончила? — толкает меня в спину грубо Женя и только благодаря тому, что я вовремя выставила вперед руки не упала.

Испуганная таким резким появлением мужа, вскакиваю и резко поворачиваюсь к нему, бросаю тряпку под ноги. Нет я ошиблась. Ничего не изменится, — понимаю глядя в лицо мужа:

— Совсем? — бью пальцем по виску.

— Я тут че подумал, Нюр, — его тон полон презрения и я остро чувствую, что здесь что-то нет так.

— Что?! — пытаюсь протиснутся мимо него, чтобы посмотреть где Гриша, но муж больно перехватывает мою руку выше локтя, останавливает.

— Ты мне больше не нужна, — скалит зубы в злой ухмылке. — С завтрашнего дня, моя мать будет заниматься моим сыном. Собирай свое тряпье и вали отсюда.

Не веря своим ушам я в замешательстве теряю дар речи. Что? Он меня выгоняет?

— Маааам! — слышу тонкий голос Гриши из соседней комнаты.

— Пусти. Дай я пройду, — обретя голос, рвусь из рук Жени.

Но он меня держит так, что кажется сейчас кость сломает. Смотрит с ненавистью.