Закон постоянного невезения - Иоанна Хмелевская

Слесарь был, сделал все, что требуется, а на кладбище она вернулась из-за цветов. Проверила, принялись ли они после вчерашней посадки, прибралась вокруг и, как обычно, прошла между могилами напрямик – так было короче. Ну и наткнулась на эту женщину в трауре. Не могла же она ее так оставить!

Бежан спросил обо всех, кого она здесь сегодня видела и слышала.

– Под вечер-то тут мало кто ходит. Бывает, что люди на своих могилах до самого закрытия сидят, но таких мало. Хотя летом больше. А пораньше-то здесь всякие ходили.

– Нет, скорее попозже. После семи.

– Ну, на часы я не смотрела, но позже всех только один прошел, мужчина, я как раз розы опрыскивала, от тлей, а он бежал, как на пожар. Поэтому я его и заметила.

– Он пришел или уходил?

– Уходил, к воротам бежал. На других я даже и не смотрела, потому что такого… Как бы это…

Она смутилась, но Бежан продолжал настойчиво смотреть на нее с немым вопросом, поэтому она постаралась поточнее выразить свою мысль.

– Не знаю, как это сказать, ну, в общем, таких, которые крадут, скажем, цветы или рюмки или еще что, этих как-то можно отличить. Не знаю как, но можно. Так вот, таких как раз не было. Один только этот, который бежал, на кладбище ведь мало кто так спешит, а еще, странная вещь – у него цветы были.

Бежан слегка удивился – Ну и что, что цветы? Большинство людей приносят цветы с собой на кладбище.

– Приносят, а не уносят А он с цветами возвращался к воротам. Да еще такой большой букет, почему я и запомнила. Иногда ведь случается, что кто-то придет на могилку и не найдет ее, но тогда уж кладут на какую-то другую. А так чтобы кто-то их обратно домой забирал, такого еще не было. Я во всяком случае никогда не видела.

– А как он выглядел?

– Обычно, человек как человек. Не слишком молодой, не старый, кто его знает?.. Лет сорок ему вроде как было, а может, и чуток побольше. Я лучше скажу, чего не было. Не бородатый, не лысый, не толстый и не худой. Хотя я бы сказала, что в теле.

Ну и все. Больше ничего не скажу, потому что пришлось бы выдумывать.

Бежан с Гурским вынуждены были ограничиться этой информацией: были разные типы, а один бежал.

С цветами. И все.

Немедленное вскрытие, которого сумел добиться Бежан, показало, что Михалину дважды ударили в тыльную часть головы каким-то предметом, который более всего напоминал молоток для отбивания мяса. Молотки для отбивания мяса обычно на кладбище не валяются, так что это было предумышленное убийство.

– Шут бы побрал все эти изобретения, – огорченно сказал Гурский. – Говорят, раньше можно было проследить каждый телефонный звонок, а теперь что?

По сотовым еще ведется учет, а уж стационарные – хоть головой об стенку бейся. То есть количество звонков – пожалуйста, но где же номера?

– Да уж, эта Иза Брант мне подходила просто идеально, – вздохнул в свою очередь Бежан. – Но к Колек ее никак не пришьешь, да и в отношении Доминика я тоже начинаю сомневаться. Ты же знаешь, я не люблю выстраивать концепций, пока не узнаю всех фактов, но тут все прямо-таки само складывалось. Теперь-то понятно, что, к сожалению, дело, видимо, серьезное, так что придется нам копаться в бумагах. Хотя парочка вопросов у меня к ней осталась…

16

Парочка вопросов у него оставалась и к Лукашу Дарко, который прямо из Млавы вернулся домой.

Бежан с Гурским нанесли ему визит, позволив себе по пути сделать несколько очаровательных предположений, которые, впрочем, сразу же пошли коту под хвост.

– Когда она мне сказала, что во Владиславове именно Дарко отключил ей охранную сигнализацию, я едва сдержался, – грустно говорил Бежан. – Она же не дура, эта женщина, дура бы открещивалась от этого знакомства, а она – пожалуйста, сама подсовывает. Я-то думал, что они могли быть сообщниками; не слишком оригинальная мысль, и все же. Убийство по личным мотивам, вот тебе и преступники.

– А Колек все испортила, – подтвердил Роберт.

– Но ты уверен, что Дарко был в Млаве?

– К сожалению, да. Дорожная полиция видела его еще до Плоньска. То есть, если смотреть с нашей стороны, то за Плоньском.

– Жаль.

– Конечно. Он бы нам подошел. Да и сюда – тоже. Михалина Колек свидетельствует против Изы Брант, поэтому Дарко убирает ее как раз тогда, когда у Брант есть алиби…

– Но они же не могли знать, когда мы у нее будем.

– Следили за нами и за Михалиной…

– Допустим. Красиво все складывалось. И вдруг – пшик. Меня мучают ужасно дурные предчувствия.

17

Лукаш Дарко сам открыл им дверь небольшой виллы. Кроме него, дома никого не было.

Беседа, как и всегда в исполнении Эдика Бежана, проходила в свободной, салонной, чуть ли не в дружеской атмосфере. Уже с самого начала он заявил, что тот вовсе не обязан их впускать и беседовать с ними, он мог бы просто оказать им такую любезность, но может и не оказывать, а сразу же вышвырнуть их за дверь. В результате Лукаш Дарко пригласил их войти. В первые мгновения он казался расслабленным, но слегка неприветливым.

– Я хотел устроить себе вечер отдыха, – честно признался он. – Но вечер еще только начинается, я могу его перенести на более позднее время. Может, вы голодны или чего-нибудь выпьете?.. Моей матери дома нет, мы можем устроиться в ее салоне.

Прошу.

Дом был небольшой, построенный лет тридцать тому назад по тогдашним нормативам, поэтому салон скорее заслуживал названия «салончик». Но зато какой он был красивый!

– Это заслуга моей матери, – пояснил Лукаш. – Она архитектор по интерьерам и для себя сделала все это, когда я только пошел в школу. Что касается еды, честно признаюсь, делать мне ничего не хочется, но напитки в баре всегда имеются. Что будем пить?

– А где ваш салон? – заинтересовался Бежан.

– Наверху. Точнее говоря, у меня нет салона.

Только спальня с подсобными помещениями. Еще раз настоятельно спрашиваю, что будем пить? Пиво, вино, что-нибудь покрепче?

Пару секунд Бежан раздумывал, как следует трактовать этот визит. Он здесь по службе, это несомненно, но у кого? У свидетеля, у подозреваемого, у обычного гражданина, который должен помогать бороться с преступностью? У помощника в расследовании? Или у преступника, которого в любом случае необходимо обмануть?

– Если вы ничего не имеете против, то пиво, – решился он. – А что это значит: спальня с подсобными помещениями?

– Комнатки здесь небольшие, поэтому одна стена оказалась лишней. Зато рядом есть ванная, и я могу у себя наверху не только спать, но и принимать гостей. Так что на ваше усмотрение.

– Мы с удовольствием останемся на первом этаже. И сразу же приступим к делу. Тринадцатого числа этого месяца вы были во Владиславове, причем ехали туда как-то странно – не прямо, а по каким-то проселкам, так?..

– Желание клиента – закон, – философски ответил на это Лукаш и без колебаний пояснил, что он вез клиента, который хотел ехать именно по такому пути. Пожалуйста, ему все равно, он может ехать и через все эти деревеньки и закоулки, и на каждом перекрестке ждать по паре часов. Какое ему дело, раз ему за это платят.

– Значит, вы ехали с клиентом. Кто это был?

Лукаш изобразил удивление.

– Минутку. В каком смысле?

– В нормальном. Кто это был: пол, фамилия, адрес, внешний вид…

– Пол мужской, внешний вид могу описать, а остального не знаю.

– Но вы же ездите в радиотакси!

– Ну и что? Бывают и случайные клиенты. Все знают, что я люблю дальние рейсы, мужик взял меня со стоянки. Фамилии, а уж тем более адреса не сообщил.

– И вы так запросто поехали с чужим человеком?..

– Видите ли, пан начальник, извините" не разберу вашего звания, не получается возить одних только знакомых. Даже когда едешь по заказу, то, если выбросишь квиток, фамилии не запомнишь. Заплачил он вперед, так что, по мне, у него вообще могло бы не быть никакой фамилии.

– А не могли бы вы рассказать мне об этой поездке все, что вам запомнилось?..

Лукаш, недоуменно пожав плечами, без малейшего сопротивления начал рассказывать. Все, что он говорил, идеально совпадало со сведениями, собранными сержантом Вильчинским. Да, в Заленже клиент действительно захотел постоять и подождать, не известно чего, так как даже не вылез из машины. Минут сорок пять они так стояли, а потом действительно поехали в Дыбы и останавливались в лесу, ненадолго – клиент потребовал – приспичило ему. Он удалился в лес, через какое-то время вернулся, и они поехали дальше. До Владиславова добрались в шесть часов вечера, а уехали оттуда около полуночи, и это все.

– Надо же, как хорошо вы запомнили именно эту поездку! – в свою очередь искренне удивился Гурский, вовсе не притворяясь.

Лукаш усмехнулся.

– Это из-за женщины, – коротко сказал он.

Бежана женщина, понятное дело, заинтересовала, и тогда он услышал историю приезда богатых родных к бабе, которой нечем было заплатить, причем Лукаш вовсе не скрывал, что в то время возил мафию. Тогда ему это было выгодно. Налоги выше, зато меньше работы. Почему-то эта женщина ему запомнилась, так бывает, а потом он столкнулся с ней в том самом Владиславове, его это даже обрадовало – она уже отнюдь не девочка, но за семь лет абсолютно не изменилась. Нет, конечно, изменилась. В лучшую сторону. Что-то в ней было этакое, притягательное. Они познакомились, поболтали, вроде бы ничего особенного, а почему-то запала она ему в душу. Наверное, он попробует с ней еще раз встретиться.