Заговор против Путина. Предают только свои - Алексей Кунгуров

В чем была специфика Великой криминальной революции 1991 г. (такое название в западной историографии применяется к эпохе заката перестройки)? Революционная ситуация возникла, но ее следствием стало не появление контрэлиты, а лишь раскол существующей элиты условно на два лагеря – «консерваторов» и «реформистов». «Консерваторы» были имперцами, «реформисты» – сепаратистами. «Консерваторы» веровали в химеру о том, что советская элита будет допущена в мировую, и сохранение имперской мощи считали залогом этой интеграции. «Реформисты» же стояли на капитулянтских позициях и считали, что имперскую мощь можно разменять на допуск в клуб хозяев мира хотя бы на правах младших партнеров.

По вопросу о собственности «консерваторы» являлись сторонниками структурных преобразований: имеешь власть – контролируешь собственность; в то время как «реформаторы» выдвинули идею системных преобразований – владеешь собственностью – значит, имеешь власть. В советский период, напомню, более или менее последовательно проводилась идея полного отделения власти и собственности (управленец не владел объектом управления).

То есть цель у «консерваторов» и «реформаторов» была одна и та же, расхождения имелись лишь в способах ее достижения. Как нетрудно догадаться, Запад поддержал «реформистов», вдохновив их сладкими обещаниями, в противостоянии с «консерваторами». Итог известен. В результате произошла не революция, то есть переход общества на качественно новую ступень развития, а инволюция – возврат на ступень назад, архаизация социальных и экономических отношений. Именно это и определило деградантскую сущность позднесоветских и новороссианской элит, которые есть одно и то же.

Это далеко не уникальный случай, когда в ходе революции (пусть это даже революция со знаком «минус», то есть инволюция) не произошло радикального обновления элит. В регионах более 70 % руководящих кресел заняла старая партийно-комсомольская номенклатура, в центре она контролировала власть почти на 100 %. «Свежая кровь» не имела ни малейших шансов обновить систему. В течение исторически очень непродолжительного времени все внесистемные политики, пришедшие во власть на революционной перестроечной волне, оказались выброшены на обочину.

Где теперь Немцов? Кто вспоминает о Собчаке (не о Ксюше, а о ее папе)? Фамилию Казанник вообще не знают те, кому меньше 40 лет. Чем он прославился? Будучи избранным в Верховный Совет РСФСР, отказался от своего места в пользу Ельцина. Это, и только это обеспечило омскому вузовскому преподавателю при Ельцине карьерный взлет до уровня главы Генеральной прокуратуры. Гавриил Попов, назначенный на пост московского мэра, сам ушел в отставку, не просидев в мэрском кресле и года. Чем он запомнился? Тем, что ввел в научный оборот дебильный термин «административно-командная система» и предлагал перезахоронить Хрущева у Кремлевской стены. Хакамада, Боровой, Бурбулис (о, в свое время это был серый кардинал, стоящий за спиной Ельцина, его подпись стоит даже под текстом Беловежского соглашения), Болдырев, Гайдар – все эти совершенно случайные люди очень быстро вылетели из элиты.

Каковы были признаки случайности? Эти граждане (почти поголовно представители научной интеллигенции – «жрецы»), хоть и являлись в большинстве своем членами КПСС, не входили в номенклатуру, то есть не занимали никаких постов в комсомольско-партийной или советско-исполкомовской иерархии. Казалось бы, в чем принципиальная разница между Григорием Явлинским и Сергеем Кириенко? Оба – демократы и либералы, Кириенко занимал пост премьер-министра несколько месяцев в 1998 г., Явлинский был несколько месяцев членом правительства и мог стать премьером в 1991 г. (Ельцин, поколебавшись, выбрал Гайдара). Явлинский уже с начала 90-х годов оказывается на свалке истории, возглавляя никому не нужную маргинальную партийку, а Кириенко, хоть и моложе его на 10 лет, успел поработать первым секретарем Горьковского обкома ВЛКСМ. Попав в обойму, нынешний глава «Росатома» все постсоветские годы находится в элите, мигрируя из «фараонов» в «крезы» и даже исполняя по совместительству роль «жреца» (являлся идеологом и сопредседателем либеральной партии «Союз правых сил»).

Очень редкое исключение из правил показал Чубайс, который, будучи представителем «советских демократов», держится в верхах уже 25 лет. Впрочем, тут есть чисто субъективный момент – он член питерской мафии, тесно связанный с Собчаком, а через него и с Путиным, в назначении которого преемником сыграл немалую роль. Плюс ко всему имеет значение его теплые отношения с американскими спецслужбами. Но это, подчеркиваю, исключение из правил.

Столь подробно копаюсь в демократическом говне я с одной единственно целью: показать, что революция без возникновения революционной элиты (контрэлиты, генератора и носителя революционной философии и идеологии) принципиально неосуществима. Революционная ситуация 1985–1991 г. привела к инволюции при сохранении господства старой элиты, освободившейся лишь от балласта «консерваторов-имперцев».

В 1917 г. ситуация была в корне иной. Да, в феврале «реформаторы» скинули царя Николашу, который вел себя, как полнейший идиот, но у них и в мыслях не было свергать монархию. Заговорщики имели целью лишь перестановки внутри правящей элиты, но не ее смену. Вот только сгнившее государство не выдержало этой попытки декоративного «ремонта» наверху и просто рухнуло. В условиях краха государственности новая элита возникла, как говорится, явочным порядком только тогда, когда для этого возникли условия (не ранее!). Однако новая элита возникла отнюдь не на пустом месте, а вобрала в себя контрэлиту, латентно существовавшую при царизме и даже бывшую частью старого господствующего слоя.

По идеологическим соображениям в советский период роль офицеров Генерального штаба в подготовке октябрьского переворота замалчивалась. Однако именно офицерский корпус генштаба был главной силой переворота. Не Троцкий, и, тем более, не Ленин его осуществили. Ленин в то время вообще ныкался по конспиративным квартирам и ничем руководить не мог. «Стражи» старого режима просто выбрали большевиков, как силу, наименее связанную с иностранной агентурой (другие политические группировки находились в гораздо большей зависимости от внешних кукловодов, в том числе и силы внутри армии) для того, чтобы их руками разобраться с противниками, которые, по мнению военных, вели страну к гибели.

Конечно, расчет генштабистов оправдался не полностью, им не удалось после переворота выйти на первые роли в новой элите, однако нельзя сказать, что они были зачищены, как чуждый элемент, так же, как «советские демократы» в 90-е годы. Внутри самой большевистской партии сразу после революции возобладали совершенно не те силы, на которые сделали ставку «стражи» – на первое место выдвинулись «глобалисты-интернационалисты» и сторонники Антанты, а германофилы и «имперцы-патриоты» оказались в меньшинстве. Только в середине 20-х «имперцы»-сталинцы взяли верх над «интернационалистами»-троцкистами.

В результате Октябрьского переворота возник тяжелейший кризис, вызванный тем, что Брестский мир стал результатом деятельности проантантовской фракции большевиков, возглавляемой Троцким. Старая армия разложилась окончательно, и «стражам»-имперцам просто не на кого стало опереться. Вряд ли генштабисты рассчитывали на то, что большевики долго удержатся у власти, их ближайшей целью был мир с Германией, потому что вести войну с ней Россия была не в состоянии, продолжение войны делало страну вассалом Антанты.

Однако именно благодаря пробольшевистски ориентированным генералам и офицерам удалось создать Красную армию, которая победила в Гражданской войне. Победили в ней вовсе не красные командармы из прапорщиков и поручиков, а незаметные полковники и подполковники, которые сидели в оперативных отделах штабов армий и фронтов, делая всю интеллектуальную работу. Да и генеральский корпус большей частью оказался на стороне красных.

Самим своим возникновением Красная армия обязана старому Генеральному штабу бывшей императорской армии. Белые оказались не способны сформировать армию, а родили что-то типа ополчения (сильные низы, слабое командование), потому что не имели для этого генштабовского аппарата.

Итак, мы видим, что высшая и наиболее дееспособная часть «стражей» старого режима составила влиятельную часть новой революционной элиты, разумеется, тоже в качестве «стражей». Стоит обратить внимание, пожалуй, лишь на то, что все офицеры, интегрировавшиеся в советскую элиту, НЕ ИМЕЛИ СОБСТВЕННОСТИ, включая тех, что происходили из дворян, то есть были чисто служивой кастой. Это очень важный момент, о чем речь далее.

У «крезов» старого режима попасть в новую элиту шансов практически не было, хотя, например, такой «корпоративный топ-менеджер», как Красин, играл в большевистском правительстве видную роль. Но тут сыграло значение, конечно, то, что в молодости он и сам был участником социал-демократического движения, позже отойдя от подпольной работы. Много подобных ему старорежимных специалистов, в том числе и представителей бюрократии («фараоны»), приняли советскую власть. Всех их объединяло одно – отношение к собственности. То есть они пусть и управляли ею, но не являлись ее владельцами.