Абонент недоступен - Фридрих Незнанский

– Что тоже неплохо, – прокомментировал Денис.

– Да, – начала Лена, вспомнив, – вы можете съездить в Долгопрудный.

– А что там?

– Там МФТИ.

– Его альма-матер?

– Заканчивал аспирантуру. – Подумав, она добавила: – Странно, но это все, что я о нем знаю.

– Нас это удивляет не меньше, – ввернул Денис и похлопал по плечу притихшего Гордеева, тряся перед ним видеокассетой. – Пошли, Юрок, нас ждет встреча с прекрасным.

Кассета вошла в камеру без осложнений, и на телевизионном экране замелькали балтийские сосны, высаженные заботливой рукой природы по всему периметру Рижского взморья. В синем бикини по колени в морской воде стояла Лена и вовсю улыбалась в объектив. Волны окатывали ее загорелые ноги, оставляя на них пенные кружева.

За всем этим Гордеев наблюдал с большим удовольствием, пока в поле зрения не появился он, Михаил Федотов. Он приблизился к ней, вынырнув из воды в маске, ластах и с кислородным баллоном за спиной, набрал полные пригоршни не самой теплой, как можно было догадаться, морской воды и окатил ничего не подозревающую девушку. Ее улыбка слетела, как от сильного порыва финского норд-оста, и лицо приобрело выражение, напоминающее переживание кошмара. Кому-нибудь другому такая сценка могла показаться полной молодецкого задора и огня, но только не Гордееву. Он не хотел видеть, как развлекаются влюбленные. Он сразу отметил беспрецедентное коварство этого пловца и возненавидел его всем своим существом тут же, не отходя от телевизора.

Следующий эпизод происходил где-то в приморском кафе. Они сидели за пластиковым столиком и что-то потягивали через соломинки. Камера, судя по всему, лежала на пустующем стуле.

– Ну и как там в подводном царстве, товарищ Кусто? – спросила Лена, отгоняя от себя какое-то летающее насекомое, очевидно, осу.

– Нормально, – ответил Михаил. – Тихо и безлюдно.

– Брр! – отреагировала Лена. – И мокро.

– Не без того, – произнес Михаил, прикладываясь к соломинке.

– А меня пряником мани, никогда не заманишь…

Гордеев отвернулся от экрана и буркнул бесцветным голосом:

– Все ясно. Дальше можно не смотреть.

– Да? А мне интересно, – возразил Денис. – Как ты думаешь, он ее переубедит?

– Не знаю. И знать не хочу.

– Давай забьем, что в следующий раз она нацепит на себя все эти подводные причиндалы и как миленькая отправится под воду. Этот чувак, – Денис ткнул пальцем в то место экрана, где находился Федотов, – от своего не отступится.

– Ты уверен? – спросил Гордеев.

– На все сто! Вот увидишь.

– Не увижу. Сам на него смотри. Мне он и на фиг не нужен.

– Чего? – Денис вытянул лицо. – А какого же хрена мы его ищем?

– Ну уж вовсе не затем, чтобы смотреть, как он тащит бедную девушку в холодную воду.

– Гордеев, что несешь? Ты хоть слышишь, что ты несешь? Мне прямо становится стыдно за себя, что я с тобой имею детективные отношения. Да посмотри ты на них! Они же души друг в друге не чают.

– Заткнись! – сказал Гордеев, пытаясь схватить пульт дистанционного управления телевизором.

В этот момент открылась входная дверь и в комнату с кухни вошел Алик, поглаживая живот, в который он только что отправил большую тарелку Марусиного борща.

– Что не поделили? – спросил он.

– Да все нормально, – сказал Денис, поглядев на Гордеева.

– Да? А кричали так, что дети даже перепугались. Пашка сказал, что сейчас дядя Юра врежет дяде Денису по мусалам. Я подумал, пора идти разнимать. – Алик посмотрел на экран: – Что смотрим? Хоум-арт?

– Клуб путешественников, – добавил Гордеев.

В этот момент на экране Михаил рассказывал Лене, каких крабов он ловил на Камчатке. Его разведенные в стороны руки не помещались в объектив.

– Нашел? – спросил Алик. – Ну ты даешь, Денис.

– Кого нашел? – Денис захлопал ресницами. – Ты про кого?

– Про Шурика. – И Алик ткнул пальцем в экран. – Вот этот. Это же Шурик.

Денис и Гордеев обменялись взглядами.

– Алик, ты чего? – осведомился Денис. – Какой Шурик? С чего ты взял?

– Голос. Это его голос.

– Постой, ты про какого Шурика? – задал вопрос Гордеев. – Про того, который у тебя в Марковке был?

– А то про какого еще?

– Ты серьезно? – спросил Денис, все еще пребывая в легком недоумении.

– Ты думаешь, мне до шуток?

– Но ведь это… – начал Денис, борясь с путаницей в мыслях. – Его же зовут… Ты ничего не путаешь?

– И глаза его, – сказал Алик, и Денис с Гордеевым услышали, как у него во рту заскрипели зубы. – Точно, его глаза. И голос, и глаза. Это Шурик! Точно говорю.

– А ну, Юрок, сделай стоп-кадр, – попросил Денис. – Сядь, Алик, сядь и давай успокойся. Если ты уверен, что это тот самый Шурик, то это резко меняет картину. Но только в моих сыщицких мозгах эта идея ни в какие рамки не укладывается. Там теперь, как говорит Гордеев, полная каша. Что скажешь, адвокат?

Гордеев достал из пачки сигарету, сунул себе в рот, зажег и, только выпустив плотное облако дыма, произнес:

– Ты знаешь, что я скажу. Он мне сразу не понравился.

– Не то, Юрок, не то ты говоришь, – осек его Денис. – Нам нужны факты, а не твое отношение. Факты, понимаешь? Факты налицо. Я же говорю: перед нами этот бандит, а между собой бандюги называли его Шуриком.

– Да, это – доказательство, хотя и не подтвержденное другими доказательствами, – согласился Денис. – Но для начала неплохо бы найти этого самого «товарища Кусто». И если тот Шурик из телевизора и наш Михаил одно лицо, то я начинаю догадываться, где его можно искать. Хотя это полный абсурд.

– Какой полный абсурд? – спросил Гордеев, сердито выпустив струю дыма. – Где ты видишь абсурд?

– Ну ты только представь, допустим, я выхожу на нужных мне людей и спрашиваю: найдите мне такого-то и такого-то Шурика тире Мишу.

– Ну и что тут такого абсурдного? Пусть покажут тебе сначала всех Шуриков, а потом всех Миш. А мы сами выберем того, кто нам больше нравится. Звони прямо сейчас!

– Подожди, Юра, не торопись. Дай подумать.

– Звони, говорю. Без подумать. Промедление смерти подобно.

– Туда не звонить, туда только пешком идти надо. Лицом к лицу, понимаешь?

– Понимаю, можешь не учить, – отмахнулся Гордеев.

– Надо все взвесить. Мы еще МФТИ не проверили.

– А кто нам мешает?

– Сегодня уже поздно.

Гордеев посмотрел на часы:

– А, черт, действительно. Там уже никого нет. Надо было сначала в Долгопрудный ехать, а потом кассету смотреть.

– Да кто ж знал, что оно таким боком повернется?

– Слушайте, пацаны, – взял слово Алик, – а вам чего в Долгопрудном надо?

– А там наш этот… – Денис показал на телевизор, – Шурик-Мурик, он же Миша, он еще не знаю кто – штаны протирал. Аспирант, мать его.

– Так я там кое-каких чуваков знаю.

– Где? – спросил Гордеев. – В МФТИ?

– Ну да. Есть там парочка толковых ребят. Лаборанты. Если надо, они вас проконсультируют по любому вопросу.

– Они сейчас в стране? – осведомился Денис.

– Ну а где ж им еще быть? Они из своей серверной сутками не выходят. Да они и сейчас наверняка там сидят.

Денис с Гордеевым переглянулись.

– Рвануть прямо сейчас? – неуверенно спросил Денис.

– А чего тянуть? Куй железо, пока горячо, – рубанул ладонью воздух Гордеев.

Город Долгопрудный, воспетый популярным ансамблем «Дюна», теперь оставляет грустное впечатление. Впрочем, все можно списать на летнюю пыль, которая после проливных дождей прибивается к асфальту и досаждает несколько меньше.

Когда-то один из самых престижных в Советском Союзе вузов, МФТИ ныне представляет весьма печальное зрелище. Прошли времена, когда здесь были высокие конкурсы, престижность, когда учиться в физтехе было мечтой нашей будущей технической элиты.

Кроме того, здесь царил строгий внутренний режим, студентам некоторых факультетов запрещалось выносить из здания института конспекты лекций. Внешне МФТИ казался неприступным – чтобы проникнуть внутрь, человеку со стороны необходимо было проявить чудеса изобретательности.

Сегодня МФТИ находится в состоянии глубочайшего коллапса, как вообще все наше высшее образование. Коридоры с обломками некогда дорогостоящих приборов могут быть хорошей иллюстрацией разрушения технологической инфраструктуры, которое, похоже, принимает необратимый характер.

А старушка на проходной лишь апатично бросает взгляд на ваш пропуск, и вы оказываетесь внутри, в пыльных коридорах, заваленных какими-то коробками, обломками аппаратуры. На стенах висят стенды, обклеенные рекламой банков. О том, что это институт, напоминает лишь бумажка со странным текстом «Лекция Белокрыса переносится…»

И все же здесь, среди рухнувших памятников былого величия, все еще теплится какая-то жизнь. Продолжаются лекции. Студенты учатся, несмотря ни на что.

Алик шел впереди, а за ним, озираясь, шли Гордеев с Грязновым. Их шаги гулким эхом отдавались в девственно пустых коридорах, а они все шли и шли. Казалось, что эти лабиринты не имеют конца.