Пигмалион 21 века - Иоганн Михайлович

Время в «Бульдоге» прошло незаметно и Стос почувствовал, что он стал интересен этой девушке не только как богатый клиент. Когда они приехали в «Метлу», там уже все было готово к выступлению и Костя, козырнув на прощанье, пошел на свой пост. Вильяма нигде не было видно, но они сидели возле самой сцены, где рассаживались по своим местам музыканты, одетые в свои экзотичные наряды, а тот мог быть где угодно. Все они, глядя на Эллис и Стоса, корчили им рожи и, вообще, всячески выказывали свое внимание.

Вскоре появилась Ольхон, одетая в шаманку застрявшую на Канарах и распродавшую там большую часть своих роскошных мехов, с сапфиром в пупке и драгоценным колье на шее. Сегодня она пела как никогда хорошо, хотя публики в зале было не так уж и много, но после двенадцати число зрителей заметно увеличилось. Ольхон вертелась на сцене, как ужаленная, и откалывала уже совершенно умопомрачительные номера. Бойко откатав первую часть программы, она подсела за их столик, но всего лишь на несколько минут.

Стосу сразу же стало понятно, что эта полуголая бандитка вызвала интерес у Эллис. Когда Ольхон ушла, их уже больше никто не беспокоил, хотя Изя чуть ли не из штанов выпрыгивал, постоянно поглядывая в их сторону. Лулу, которая не высовывала носа уже несколько часов, наконец, подала голос и, когда Эллис потребовалось отлучиться на несколько минут в комнату для девочек, спросила его ехидным голосом:

— Стасик, а ты не боишься того, что она возьмет и удерёт?

Хотя Стос и побаивался такого варианта, он решил проверить эту красотку, избравшую для себя древнейшую профессию, на вшивость и остался сидеть за столиком. Лулу он ничего не ответил, но когда увидел Эллис, возвращавшуюся из туалета, с ещё большим ехидство сказал ей:

— Ну, что, съела, дорогуша? Готовься, сегодня Стос покажет тебе, что такое настоящий мужчина.

Лулу истошно взвизгнула, но предпочла тотчас умолкнуть и не стала закатывать ему никаких новых истерик. Так что всё для него обошлось только этой короткой пикировкой. Ещё через несколько минут началось второе отделение большой концертной программы, с которой «Здыму» предстояло выступать аж до четырёх часов ночи.

На этот раз Резина решил показать несколько новых композиций, в которых Ольхон выглядела чуть ли не паинькой и была одета в новое роскошное вечернее платье тёмно-синего цвета. Бочулис, который притащил его в самый последний момент, после каждой её новой песни вопил и бесновался едва ли не больше, чем все остальные зрители, собравшиеся в зале. Впервые Ольхон исполнила бурятский народный блюз и он, похоже, просто ошарашил публику своим звучанием. Резина в своих золотых штанах, сиял, словно самовар в Измайлово.

Когда же Ольхон исполнила второй блюз, сидя у Стоса на коленях и нежно взяв за руку Эллис, он ощутил на своей спине столько гневных, испепеляющих взглядов, что они чуть-чуть не прожгли дыру в его новеньком смокинге. Когда же он, после того, как певица встала с его колен по-отечески поцеловал её в лобик и потрепал за ушко, публика разразилась громкими овациями и оглушительным свистом. Даже Лулу и та весело вопила что-то в его голове, но в его ушах всё ещё стояла эта чарующая мелодия и он не обращал на это внимания.

После третьего блюза Ольхон снова вышла в песцовой мини-юбке, но уже без горностаевого микро-бюстгальтера и, выступая топ-лесс, устроила танцевальное шоу в стиле рок-н- ролл. Рядом с ней, лихо дуя в свой огромный золотой саксофон, отплясывал гопака чернокожий полупират, полухохол Эдуардо Диас. При этом Ольхон ещё и умудрялась как-то петь. Для полного атаса ей оставалось сделать только одно, — выйти на сцену совсем голой, чего, похоже, жаждала публика, но всё обошлось и свой следующий номер она исполнила в драных джинсах, дырявом топике, да ещё и босиком.

Это был последний номер, после которого сцену на целый час оккупировал какой-то пидор, без конца вихляющий тощей задницей. Пел он под фанеру и Стосу было совершенно не в кайф слушать его жалостливый, сиротский вой. К Ольхон им было не пробиться, так как её взяла в плотное кольцо довольно большая группа журналистов и та отбрёхивалась, как могла и всё тыкала пальцем в Резину, переводя на него все стрелки. По рукам журналистов, неизвестно как попавших в «Метлу», уже стали гулять постеры, которые Изе было впору заказывать в типографии тысячами штук.

Всё-таки Ольхон, увидев что Стос стоит неподалеку, отлучилась на минуту и подарила Эллис свой портрет, размашисто надписав его. Кажется, она так ещё и не догадалась о том, что эта девушка является самой обыкновенной проституткой и даже пылко поцеловала её в щеку и что-то сказала ей на прощание. Тут ему нечего было сказать и потому он, без лишних раздумий, направился к выходу из зала. Было без четверти два.

Всю дорогу Эллис улыбалась и делилась своими впечатлениями об Ольхон и «Здыме», которых у неё набралось выше крыши. Она была поражена тем, что ни эта бурятская девчонка, которой было всего девятнадцать лет, ни Резина, не имели абсолютно никакого музыкального образования и всё же умудрились, каким-то образом создать такую яркую и многоплановую программу. Минут через сорок они уже входили в квартиру с черного входа. Как только Эллис переступила порог, она положила свою сумочку и постер на столик, стоявший у двери, и, с вызовом посмотрев на Стоса, спросила его своим эротичным, загадочным и певучим голосом:

— С чего мы начнём, Станислав?

Медленно приблизившись к девушке, он обнял её за плечи и негромко сказал:

— С поцелуя, Эллис, если ты, конечно, не против.

Она была не против, хотя это и шло вразрез с правилами, принятыми у большинства проституток, и, привстав на цыпочки, сама подалась ему навстречу, приоткрыв рот для поцелуя. Для Стоса это был очень волнующий момент, ведь он не целовался с такой очаровательной, да, к тому же молодой, красоткой уже много лет и потому его сердце гулко застучало. Правда, он не стал слишком уж затягивать этот поцелуй, а потому поднял девушку на руки и сразу же понес её в спальную.

Но и оказавшись там он не бросил Эллис немедленно на кровать, а только принялся медленно и аккуратно раздевать её, лишь слегка касаясь тела девушки руками и изредка целуя то ее лицо, то губы, то плечи и шею. Когда же та оказалась перед ним нагой, он снова поднял девушку на руки и положил на кровать, после чего аккуратно собрал и повесил её вещи в шкафу, после чего принялся раздеваться сам, так же не спеша и аккуратно, с удовольствием глядя на неё. А посмотреть, право же, действительно было на что.

Эллис была худощава, но обладала по-спортивному крепким телом с чистой кожей. Она была изумительно стройна и соразмерно сложена. Её очень светлые, длиной до плеч, слегка золотистые волосы были природным дарованием, а не результатом их обработки перекисью водорода, да, и довольно большие, слегка удлиненные груди девушки с выпуклыми сосками, явно, не содержали в себе силикона. Красота Эллис носила на себе отпечаток истинного совершенства и обладала каким-то знаковым характером. Единственным изъяном в её теле было то, что справа, под линией ребер, на нём оформилось какое-то странное вздутие, словно у неё воспалилась печень или еще что-то в этом роде, но Стос не брал это во внимание.