Трудный переход - Мулдаш Уналбаевич Ерназаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помолчав, он обратился к дочери:
— Есть одно предание. Когда-то один богатый человек задал своим двум сыновьям вопрос: «Как вы будете хоронить меня, когда я умру?». Старший сын ответил: «Отец, я похороню вас со всеми почестями, как и подобает баю». А младший сын сказал: «Я похороню вас сообразно обстоятельствам того времени». Прошло некоторое время. На аул напал враг. Старший сын одним из первых бежал от неминуемой гибели. А младший стал искать в сумятице своего отца. Вдруг он увидел отсеченную голову отца, которая валялась в пыли. Не долго думая, он засыпал голову землей и сказал: «Отец, обстоятельства сложились так, что больших почестей я вам не могу оказать». И ускакал прочь. Бибигуль, я хотел выдать тебя замуж с почестями, устроить богатый той. Но, видит аллах, сейчас этого сделать нельзя.
Боташа не интересовало, любит ли его дочь Ержигита, хочет ли она выйти за него замуж. Главное — сдержать слово, данное за богатый калым. Бибигуль не перечила отцу, только слезы навернулись у нее на глаза. Отец, не терпевший женских слез, торопливо вышел из юрты, приказав приготовить все к приезду жениха.
Девушка не скрыла от матери своих чувств и сокровенных мыслей. К счастью, Боташ уехал по своим делам, и мать с дочерью договорились обо всем.
Мать благословила дочь и спрятала ее в соседней юрте, где находились ее подружки, а сама осталась. Вскоре к юрте, где находилась мать Бибигуль, подъехали джигиты, чтобы увезти невесту. Увидев, что полог юрты закрыт, они стали поднимать его. Мать завопила истошным голосом: «Кто рвется в юрту? Помогите! Спасите!» Джигиты Ержигита, побоявшись скандала, убежали прочь. А Бибигуль, дрожа от страха, просидела со своими сверстницами до полуночи, боясь, что Ержигит может вернуться.
Но все было тихо и спокойно. Осмелевшие заговорщицы вышли из юрты и направились к условленному месту, Совсем было отчаявшийся Жарлыбай, услышав шорох и приближающиеся шаги, бросился навстречу. Подошла Бибигуль с сопровождавшими ее женщинами. Одна из них напутствовала радостного джигита:
— Жарлыбай, медлить нельзя! От всего сердца вручаем тебе нашу Бибигуль. Береги ее, не обижай. Пусть аллах пошлет вам счастья! А теперь быстрее уезжайте!
Взволнованный жених молча передал женщинам узелок с подарками, склонив голову в знак благодарности. Счастливые влюбленные и друзья Жарлыбая, распрощавшись с женщинами, сели на лошадей и помчались в аул Карамана, где уже давно все было готово к приезду молодых.
Подъехав к аулу, Жарлыбай и Бибигуль немного успокоились. Спешившись за сопкой, стряхнули с себя дорожную пыль. Невеста рассказала все, что произошло накануне в ее ауле.
— Я уже думала, что судьба моя решена. И, наверное, умерла бы от горя, Жарлыбай!
Она опустила глаза. Джигит робко обнял ее и при свете утренней зари увидел, как зарделись ее щеки. Вот и сбылась его мечта… Друзья джигита, посмеиваясь и подтрунивая, стояли в сторонке. Наконец один из них не выдержал:
— Ну, голубки, пора к Караману, там вас ждут. Успеете еще насмотреться друг на друга, ведь впереди у вас целая жизнь.
Караман и Зауре встретили молодых с большой радостью. Как только они вошли в юрту, Зауре разбросала по юрте конфеты и печенье, приговаривая по ритуалу: «Шашу, шашу». Это пожелание счастливой и сладкой жизни. Затем она побежала в соседние юрты просить суюнши — подарок за радостную весть. Джигиты подбирали конфеты и печенье.
Весть о женитьбе Жарлыбая облетела все ближайшие аулы. Ни Сайлыбай, ни Ержигит, ни отец Бибигуль не осмелились препятствовать свадьбе. Но оскорбленный Ержигит поклялся отомстить Жарлыбаю.
Все заботы и хлопоты по устройству свадебного тоя взял на себя Караман. Он посоветовался с аксакалами, с Кенесом и Молдабаем. И они единодушно решили: пусть этот той станет символом новой жизни, торжеством любви, свободной от предрассудков и устаревших обычаев.
Съезжались гости. Беднота радовалась этой свадьбе, каждая семья приносила в дар молодым овцу или корову, лошадь или верблюда. Набралось столько скота, что Караман стал подшучивать:
— Вот так Жарлыбай! Мало того, что женился на самой красивой девушке, так стал еще и богачом. Помогал бороться с баями, а теперь и сам стал баем!
Отец Карамана Калкаман с доброй улыбкой наблюдал за Жарлыбаем. Лицо старого чабана, обветренное степными бурями, обожженное знойным солнцем, совсем сморщилось от этой улыбки и светилось тихой радостью за детей, обретших свое счастье.
— Сынок, — обратился старик к Жарлыбаю, — мое сердце переполнено радостью за всех вас, молодых, за тебя и Бибигуль. Я прожил долгую жизнь, но я впервые вижу, чтобы такая радость выпала бедняку. Ты славный джигит и свое счастье заслужил. Старый человек хочет дать тебе бата[14].
Калкаман вытянул перед собой руки ладонями вверх, то же самое сделали Караман, Зауре, Жарлыбай. Старик заговорил:
— Пусть будет счастливым и светлым твой дом,
Признанье народа добудешь трудом.
И помни, что дети превыше богатства,
Для них — эта степь и просторы кругом.
Пусть красит поступки твоя доброта,
Отказывать в помощи — это беда!
Будь младшим у старших, у младших же — братом,
Позволь мне на этом закончить бата.
Завершив бата, аксакал провел руками по лицу, сел поудобнее и вновь обратился к Жарлыбаю:
— Сынок, у тебя великое счастье, преврати его в торжество для всех. У нас сильные и ловкие джигиты, красивые и умные девушки, пусть они покажут свои таланты в играх кыз-куу, казахша-курес, кокпаре и байге. Той надо справить согласно нашим древним обычаям и традициям, чтобы люди запомнили его на всю жизнь. И пусть сомневающиеся в прочности новой власти поймут: она, советская власть, дала беднякам счастье, свободную жизнь, но обычаи народа — святое дело для нее. А ты, Караман, бери на себя все по устройству тоя.
Караман пошутил:
— Задали вы мне, отец, задачу. Справлюсь ли? Легче было конфисковывать байский скот, чем женить Жарлыбая.
В день свадьбы сорок юрт, поставленных на равнине полукругом, ждали гостей. В центре, на растянутых когенях было привязано восемьдесят голов овец, предназначенных для угощения участников торжества.
Шли последние приготовления. Джигиты тренировали скакунов для участия в байге, кокпаре и кыз-куу. Каждый род выделил своих палуанов на казахша-курес.
Зауре и ее подруги готовили к свадьбе Бибигуль. Девушки позаботились о наряде невесты, и он удался на славу: белое платье, искусно расшитый орнаментом камзол, красивый головной убор — саукеле еще больше подчеркивали красоту Бибигуль. В длинных тугих косах, на запястьях смуглых рук сверкали украшения.
