Карты, деньги, две стрелы (СИ) - Ксения Баштовая

‘Стать моей женой?’- издевательски хохотнул внутренний голос. Я едва успел прикусить язык. И, подумав, молча протянул недоумевающей девушке сложенные лодочкой ладони. В них, матово поблескивая атласными лентами, лежали мягкие кожаные туфельки. Я такие на одной танцовщице в Эгесе видел, во время выступления. Понятно, что в них особо по лесу не походишь, но на один-то танец хватить должно?

-О!- сказала кнесна. И захлопала длинными ресницами. По ее щекам опять разлился румянец.

-С размером не угадал, да?..

-Угадали…- невнятно пробормотала она, кончиком пальца коснувшись атласной ленты.- Но откуда? Здесь же не носят и…

-Я же сказал - я настойчивый,- подмигнув дочери Великого кнеса, я со значением изогнул бровь:- И очень расстроюсь, если вы не согласитесь дать мне еще один шанс.

-Капрал Иассир,- зеленые глаза взглянули на меня уже с откровенным испугом,- вы с ума сошли? Какой шанс? О чем вы говорите?..

-О танце, разумеется,- ухмыльнулся я.- После недавней бодрящей пощечины ни о чем другом я даже не заикаюсь… Удар у вас, кстати, хорошо поставлен. Это комплимент, если что.

Матильда снова моргнула. Потом посмотрела мне в лицо и с подозрением прищурилась:

-Вы смеетесь надо мной, да?..

-И в мыслях не было… Так я смею надеяться? Или катиться в произвольном направлении?..

-Капрал!- она, не сдержавшись, фыркнула:- Ну что вы за человек? Я совершенно не могу понять, когда вы говорите серьезно, а когда… Зачем вы туфли убираете?!

-Мне показалось, вам они не понравились.

-Я таких никогда не носила,- кнесна, отряхнув стопы от приставших иголок, сунула их в туфельки. Затянула ленты на щиколотках, осторожно опустила ноги на землю - и расплылась в блаженной улыбке:- Такие мягкие!.. И как по мне шили…

-Замечательно,- я легко поднялся с колен и, отвесив зардевшейся девушке очередной полагающийся поклон, протянул ей ладонь:- Прошу вас…

За спиной, повинуясь жесту моей правой руки, нежно запела свирель. К ней присоединилась тонкоголосая флейта. Потом подключились скрипки. Глава ‘оркестра’, хоть и жмот был несусветный, дело свое знал.

-Осенний Вальс?! - кнесна ушам своим не поверила.- Здесь?!

Я, спрятав улыбку, пожал плечами:

-В жизни нет ничего невозможного. Ну так что, госпожа? Рискнем еще раз?.. Может, мое воспитание и оставляет желать лучшего, но по части танцев меня еще никто не упрекал!

-Вы сама скромность, господин офицер,- фыркнула она. Но руку, тем не менее, навстречу протянула. Я ухмыльнулся:

-Что есть, то есть…

Праздник грозил затянуться до утра. Кажется, давно перевалило заполночь, а разошедшиеся не на шутку агуане всё плясали и плясали. Я так понимаю, наш пока безымянный питомец оказал им не просто большую, а прямо-таки огромную услугу, прикончив химеру…

Слева от площади, почти скрытый за пышными кустами, изгибался над нешироким ручьем каменный мостик. Со всех сторон его оплетали гибкие стебли ползучих роз. Мы с кнесной, восстановив свое реноме в глазах благодарных зрителей, сбежали сюда полчаса назад - и сейчас сидели рядышком на гладких перилах, болтая ногами. Несмотря на позднее время, спать не хотелось. Танцевать, впрочем, тоже - за прошедший час мы исполнили весь бальный репертуар (а вальс - так вообще три раза на ‘бис’), и порядком выбились из сил. Обжористый иглонос храпел тут же, за нашими спинами, прикрыв лапой морду.

-И все-таки,- Матильда, сорвав с ветки розовый бутон, посмотрела на меня:- где вы взяли эти туфли, капрал?

-Сшил.

-Сам?!

-Да нет, на заказ,- я весело хмыкнул:- Я, конечно, кладезь достоинств, но уж скорняк из меня точно никакой!

Я потянулся и отогнул чуть в сторону разлапистую ветку:

-Вон, видите ту старую агуанку, в зеленом платке? Она в центре круга пляшет.

-Вижу.

-Ее работа. Я только эскиз набросал. По памяти…

Помолчали. Кнесна, потеребив в пальцах благоухающий цветок, улыбнулась:

-Спасибо. Это был чудный вечер… А где вы научились так вальсировать? Я, признаться, до сих пор под впечатлением!

-Приятно слышать,- я усмехнулся.- Просто мой учитель фехтования в прошлом был весьма неплохим танцором. Он утверждал, что у меня отменное чувство ритма… Ну и дал дюжину-другую уроков. Так сказать, вспомнил молодость. Хорошо, отец об этом так и не узнал.

-Хорошо?- она наморщила лоб.- Почему?

-Генерал Ференци считает, что воину эти ‘глупые кривлянья’ без надобности. Может, и так, не знаю… А мне нравится!

-Генерал Ференци?.. Ференци Шандор?- Матильда захлопала глазами:- Он ваш отец?!

Я нехотя кивнул.

-Не знала, что у него есть дети. Я думала, он и женат-то никогда не был…

-Может, и не был,- выдавил я, глядя в землю.- Он мне про мать ничего не рассказывал. Надеюсь, вы не погубите свою репутацию окончательно, якшаясь с бастардами?..

Получилось несколько ехидно. Но кнесна де Шасвар на мой тон не обратила никакого внимания. Она, кажется, и слово ‘бастард’-то не расслышала.

-Ничего не понимаю!- после паузы сказала девушка.- Генерал Ференци - старый друг и сослуживец моего отца. Он часто бывал у нас дома… Почему же я вас там ни разу не видела?

-И не увидите. Для всех я - всего лишь воспитанник нашего доблестного генерала. Может, кто и догадывается, конечно… Но во всеуслышанье назвать полукровку сыном, да еще и таскать с собой по светским раутам - это уж слишком. В свете нынешней политической ситуации!

-И вас это устраивает?..- с недоверием спросила она. Я пожал плечами:

-А почему нет? Мне нравится моя служба. А что до балов и тому подобного - так мест для танцев в Эгесе и так предостаточно!..

-Я же не о вальсах. Ваш отец… он…

-Он меня вырастил и дал образование,- сухо отозвался я.- Большего я от него требовать не могу. Не желает официально признать меня своим сыном - да и пес с ним!.. Какая разница? Это его личное дело…

Я поморщился. Матильда, кажется, приняла это на свой счет - она смутилась, опустила глаза и сказала официальным тоном:

-Простите. Я не хотела лезть не в свое дело.

-Да при чем тут вы,- я махнул рукой.- Ладно! Не забивайте голову. В конце концов, я на отца не сержусь. Мог бы и мне приемным сказаться, но ведь все-таки не стал?.. Разве что… О маме я из него так и не смог ни словечка вытянуть. Ни имени, ничего. Даже фамилия моя - всего лишь название отцовского имения. Ему за заслуги в войне когда-то пожаловали, крохотный кусочек приграничной территории. А ‘де Иассиром’ называться - для милеза слишком много чести.

-Это несправедливо,- помолчав, тихо заметила кнесна. И добавила, словно забывшись:- А я маму почти не помню. Так, обрывками. Она умерла, когда мне было десять… Папа даже проводить ее не позволил. Наверное, боялся меня расстроить. И тоже говорить о ней не любит. Тяжесть утраты, я так думаю…

-Мда,- невесело хмыкнул я.- Отцы у нас с вами, госпожа,- всем на зависть!.. Ну да и Боги с ними! Не желаю я себе такой хороший вечер воспоминаниями портить.

-Я тоже,- она решительно встряхнулась и посмотрела на сладко спящего иглоноса:- Вы не думали, капрал, как нам его назвать? Нехорошо получается, ведь он нас так выручил - и до сих пор без имени бегает!..

‘Нам’, ‘нас’… И почему эти слова так греют душу? Эх, капрал Иассир, ничему вас жизнь не учит. Опомнитесь! Кто она - и кто вы? Милез, простой унтер, скорее всего - бастард, пусть и бастард героя войны! И дочь Великого кнеса. Богатая, знатная, красивая… такая красивая… и эти глаза…

-Пушок?.. Дружок? Бублик?..

О чем это она? Какие такие бублики? Есть хочет, что ли?..

-Пончик? Клубок?.. Ой, нет, Клубок уже у Фелана есть…

Тьфу ты, она же про иглоноса. Имя подбирает… Только все почему-то с гастрономическим уклоном.

-Сахарок? Кекс?

Наш любитель вкусно покушать хрюкнул во сне и открыл один глаз. Кнесна де Шасвар, обрадованная таким успехом, захлопала в ладоши:

-Кекс! Тебе нравится, да?..

Он облизнулся и внимательным взглядом уставился на ее руки. Угу… Кексы ему, вне всякого сомнения, нравятся. Только, кажется, вовсе не в плане имени! Теперь понятно, почему старина Пем назвал своего зубастого питомца Изюмчиком. Иглоносы ж за вкусняшку мать родную продадут!..

-Лучше бы уж тогда Колбаской его назвали,- хохотнул я.- Или Окороком!.. Ближе к правде… Ах ты, зараза!!

Это наш ненажора, расслышав слово ‘окорок’ подорвался с камней и со всего размаху ткнул меня мордой в бок. Я зашатался на перилах, но усидел…

-Брысь, паршивец!- делая вид, что не слышу хихиканье кнесны, прошипел я.- Ты что себе, за правило взял хозяев купать?! И так из-за тебя…

Чуть не брякнув: ‘Второй раз ни за что по морде получил’, я запнулся и сердито закончил:

-…одни неприятности. Брысь, сказал! Лезешь под руку…

Зверь, плюхнувшись на упитанный зад, с интересом склонил башку набок. И вопросительно ‘гыркнул’. Я поднял брови: