Если б не было тебя - Диана Машкова

Олег появился в жизни Маши в удачный момент: руины прежних безумных отношений с коллегой по цеху, разрушенных больше года назад, наконец начали ее отпускать. Студент Московского пограничного института увидел юную Гермию в учебном театре. Притворившись на следующий день больным, не пошел на занятия, засел за Шекспира. А через неделю снова был на том же месте в тот же час. На коленях, непривычно затянутых в штатские брюки, лежала коробочка с бесстыдной розовой орхидеей.

Спектакль закончился, полный решимости будущий офицер отправился искать Гермию за кулисы. На пороге «гримерки» замер – не мог произнести ни слова. Только смотрел на молодых «афинян» как на инопланетных существ и трогал большими пальцами скрипучее целлофановое окошко коробки.

– Вы к кому? – поинтересовался лесной эльф.

Олег коротко кивнул в сторону своей Гермии.

– Машуня, солдатик к тебе! – весело доложил худосочный юноша с крыльями.

Как он разглядел под серым штатским костюмом военного человека, так и осталось для Олега загадкой. От волнения руки пограничника стали влажными, целлофан запотел, скрывая цветок. Маша заметила состояние гостя и хитро улыбнулась.

– Не волнуйтесь, – игриво сказала она, – я вас не съем.

– Машуня, зритель мечтает как раз об этом! – встрял неугомонный эльф.

Маша подняла на Олега большие серые глаза, и весь мир поплыл – мимо и прочь.

В тот вечер они недолго бродили по улицам, делая вид, что могут бороться с желанием. Маше было достаточно одного мимолетного прикосновения, чтобы понять: она погружается на самое дно нового непреодолимого чувства. У Олега, которому неделя влюбленности уже казалась вечностью, были свои причины спешить. Не долго думая, он привел ее к себе домой. Пронес, чтобы матери не было слышно шагов двух пар ног, в свою комнату. Как трофей. Как добычу. Закрыл на щеколду дверь и стал торопливо раздевать.

На мгновение Олег, с досадой вспомнив о чем-то, замер и посмотрел на Машу с тревогой.

– Прости… Кажется, у меня нет…

– Ничего не нужно, – прошептала она.

– Я могу в аптеку. Быстро.

– Доверься мне.

– Не то чтобы я против детей… Но…

– Замолчи!!!

Она раздраженно зажала ему рот узкой ладошкой и стала расстегивать солдатский ремень на штатских брюках…

Маша вздрогнула и проснулась – громко хлопнула входная дверь.

– Не бойся, Маруся, – Олег прижал ее к себе, – просто мама ушла на работу.

– И нам тоже пора?

– Нет.

– Хорошо…

До вечера они и не думали выбираться из постели. Несколько раз он бегал в кухню, приносил им воду, какую-то еду, и все начиналось сначала. Машино тело протестовало, когда пришло время собираться и ехать на репетицию.

– Прости, не успел тебе сказать, – он наблюдал за ее сборами внимательно, с неизъяснимой нежностью, – очень скоро мне придется уехать.

– Когда? – Маша напряглась как струна.

– Послезавтра утром.

– Так быстро…

– Нельзя отложить, малыш. Это приказ.

Еще двое суток они не расставались. Только спектакли Маша не могла пропустить, и Олег шел с ней за сцену. Сидел на корточках за кулисами, пока она пыталась играть – все мысли были о нем, – а потом собрался и уехал.

Она осталась одна. Туда, где он оказался, нельзя было ни приехать, ни позвонить: там шла стрельба и взрывались снаряды. Стоило Маше закрыть глаза, как в ушах свистели пули, она сходила с ума от страха. Ее держала на плаву и спасала только работа. Но стоило спуститься со сцены, и начиналось удушье. Вдруг оказалось, что без Олега ей не хватает воздуха.

Чтобы выжить, Маша бралась за все, что попадалось под руку: играла и день и ночь. Одержимую студентку начали замечать. За четыре месяца до окончания училища у нее появилось первое предложение. А за три до выпуска она поняла, что не сможет принять ни одно из них.

Слишком поздно Маша начала подозревать, что с ней что-то не так. Долго отмахивалась от неприятных мыслей и ощущений – было не до врачей. Но даже для привычной дисфункции симптомы оказались чересчур настойчивыми. Пришлось идти на прием – в ту же поликлинику, где пять лет назад ей поставили удобный диагноз.

– В двадцать один год, в двадцать первом веке не заметить собственную беременность?! – Старушка-гинеколог с трясущимися жилистыми руками веселилась от всей души. Словно Маша рассказала ей анекдот.

– Это ошибка! – девушка протестовала. – Я не могу забеременеть!

– Восемь недель, – бабка совала в лицо упрямой пациентке снимки УЗИ, – никакой ошибки.

– Невозможно…

– У тебя будет ребенок! Не надо спорить со мной.

Маша открыла рот, но гинеколог опередила студентку:

– Будем рожать! Срок большой. Ребеночек в порядке. Жду на контрольный осмотр через месяц.

Маша поняла, что разговор окончен. Она пробормотала что-то невнятное о собственном бесплодии, о гормональных проблемах, а в ответ услышала скрипучий старушечий смех. Он до сих пор звенел у нее в ушах.

Глава 4

Катя злилась на мать. Мало того что Ленка после вина, которое выдала ей стюардесса, не подобрела – от нее до сих пор так и било током. Перед выходом из самолета она даже не подумала привести себя в порядок. Хоть бы причесалась, как следует, глаза бы накрасила, что ли. Нельзя с таким измятым лицом выходить к мужу после долгой разлуки! Девочка открыла рот, хотела осторожно намекнуть, но успела произнести только отрывистое «Мам», как в ответ раздалось змеиное: «Заткнисссссь» – вот и весь разговор. Не понимает человек, что себе же делает хуже!

Иногда Кате хотелось сбежать на край света от этой женщины, которая будто специально старалась сделать так, чтобы жизнь с ней стала невыносимой.

Расстроившись, девочка не почувствовала, как самолет приземлился – удивленно оглянулась, только услышав аплодисменты. И тоже торопливо захлопала. Вот странно. Как в театре. Ее папа несколько раз водил, пока она была маленькой. Не сказать, что ей особенно понравилось – взрослые тети и дяди говорили глупыми голосами и кривлялись на сцене. Но ощущение праздника было. И от пирожного, съеденного в антракте, и от этих самых аплодисментов. Ей очень нравилось это ощущение «вместе»: когда много незнакомых людей становятся вдруг единым целым. И она тоже чувствовала себя частью чего-то важного.

Украдкой, чтобы мать не заметила, Катька пригладила волосы и посмотрела в карманное зеркальце. Интересно, узнает ее папа или нет? Она так выросла и изменилась. Из второклашки с тощими косицами превратилась во взрослую девушку. Особенно если накрасится и волосы щипцами завьет. К ней уже даже большие дядьки клеились по дороге из школы. Только она с ними не разговаривала: если мать вдруг увидит, будет большое побоище. Оно ей надо опять ходить в синяках?

Катя, почувствовав, что Ленка пихнула ее в бок локтем, тут же вскочила. Пора было выходить. Толкаясь в узком пространстве, покачиваясь из стороны в сторону, пассажиры двигались к трапу. Девочке не терпелось увидеть, что там, на улице, но как ни старалась она вытянуть шею, ничего, кроме разношерстных затылков, рассмотреть не могла. Зато стоило шагнуть на трап, как ее ослепило невероятно синее небо. Катька зажмурилась и вытянула мордашку навстречу солнечным лучам. Пахло весной. Это в феврале-то!

Она открыла глаза, посмотрела вниз – думала, папа будет ждать их у самолета. По телевизору всегда показывали, как люди встречаются и жмут друг другу руки у трапа. Но там не было никого. Стоял только большой автобус, к которому устремились первые пассажиры.

В аэропорту проглядела все глаза – у матери боялась спросить. Только когда они уже забрали свои сумки, вышли в большой зал и к другим пассажирам начали подходить люди с табличками, Катя поняла – их никто не встречает. Она остановилась в растерянности, стала крутить головой: может, они просто не заметили папу, не узнали его? Столько лет прошло. Что, если он постриг свои замечательные длинные волосы, которые красиво завивались и свободно лежали на плечах? Катька в детстве так завидовала ему! Ей-то досталась мамина шевелюра: редкие и прямые как палки волосенки.

– Пошли! – Мать дернула дочь за рукав.

– Подожди, – Катька стояла как вкопанная. – Где же папа?

– Что?

– Он ведь должен нас встречать!

– Кто тебе такое сказал?

– Сама… Догадалась…

– Больная! – Надежда, которая на мгновение появилась на лице матери, сменилась досадой: – Кому мы с тобой нужны?

– Но ведь…

– Пойдем! Надо искать такси.

Мать раздраженно отмахнулась от дочери и поспешила к выходу. Катя бросилась следом за ней. В голове был полный кавардак. И зачем они тогда прилетели сюда, если не к папе? Где мама раздобыла на эту поездку денег?