Последняя принцесса - Гэлакси Крейз

— Хорошо.

Снаружи солнце согревало грязные переулки. В молчании мы медленно шли по тропинке, которая раньше была автотрассой. Миновали одичавший яблоневый сад, голые ветви вырисовывались на фоне неба, словно скелеты. С Семнадцати дней здесь не было яблок, но их призрачный запах витал в воздухе…

— Полли, — выдохнула я, останавливаясь.

На обочине из земли вылез росток. Я наклонилась к нему. Нежный стебель, две тонкие веточки и раскрывающиеся миндалевидные листочки.

Полли опустилась на корточки рядом со мной, изумленно глядя на юное деревце. Мои глаза наполнились слезами. Это были слезы надежды.

После Семнадцати дней столько видов растений исчезло навсегда. Для моей матери это стало тяжким ударом: она так любило все живое. В день своей смерти, во время пикника в саду, она сказала: «Надеюсь, однажды ты снова увидишь зеленые листья».

Я улыбнулась от радости, что желание мамы исполнилось. Но потом я подумала о Мэри и Джейми, и улыбка исчезла с моего лица. Может быть, они уже не увидят молодые листья. Словно прочитав мои мысли, Полли взяла меня за руку и крепко ее сжала.

И тут мы услышали вдалеке какой-то звук. Это было похоже на шуршание автомобильных шин, хотя уже никто не ездил на машине. Мы замерли, испуганно глядя друг на друга.

Шорох стал громче и ближе. Я поняла, что это не грузовик, когда из-за поворота показались всадники. Отряд Холлистера.

Мы смотрели, не веря своим глазам, на кажущуюся бесконечной вереницу мужчин и женщин в форме, с севилями на боку, скачущих по извилистой проселочной дороге. Они были похожи на огромную зеленую змею и двигались абсолютно синхронно. Это были не зеленые рекруты, которых я видела в тренировочном лагере, а настоящая армия, на лошадях, с новеньким оружием, в чистой форме. Полли побледнела как полотно.

— Они сокрушат силы Сопротивления одним ударом…

Прежде чем я поняла, что происходит, Полли толкнула меня в заросли шиповника, а сама осталась стоять у дороги, будто ничего не случилось. Трое всадников отделились от колонны и направились к нам.

— Полли, иди сюда, — прошептала я, но она жестом велела мне молчать.

Всадники приближались. Я забралась под нижние ветки шиповника и вцепилась в них так, что побелели костяшки пальцев.

«Пожалуйста, не троньте ее, не троньте ее», — молилась я.

Может, они проедут мимо, подумав, что это деревенская девушка, которая возвращается домой.

Копыта застучали реже, и я поняла, что солдаты останавливаются. Я не видела их лиц, только мощные конские ноги с шипастыми подковами. Полли стояла неподвижно. Мне были видны ее худые лодыжки, край шорт и дрожащая рука за спиной, в которой она сжимала несколько веточек.

— Ты живешь здесь? — спросил один из всадников.

— Да, — тихо ответила Полли. — Я живу у дороги в Балморале. А тут собираю хворост для очага.

— Говори громко и отчетливо, когда к тебе обращаются, девчонка! — рявкнул другой солдат. — Что тебе известно о местонахождении принцессы Элизы?

Полли молчала.

— Отвечай немедленно! — закричал он, поднимая севиль.

Без всякого предупреждения он ударил Полли плашмя по лицу. Удар был такой силы, что она упала на землю в нескольких футах от меня да так и осталась сидеть, прижимая руку к щеке и молча глядя на солдат.

— Довольно, — спокойно сказал третий голос, и у меня перехватило дыхание. — Может, ты что-нибудь слышала об Элизе Виндзор?

Нелегко было удержаться и остаться в укрытии, не взглянув на Уэсли. Так хотелось в последний раз увидеть его лицо при свете дня и спросить, почему он не сказал мне правду о том, кто он такой. Спросить, почему он тогда стоял на крыше рядом с отцом, когда мог стоять рядом со мной.

Полли поднялась на ноги. Руки у нее были содраны в кровь.

— Если поможешь нам ее найти, Корнелиус Холлистер вознаградит тебя деньгами или едой, выберешь сама, — сказал Уэсли.

Полли кивнула.

— Это значит «да»? — строго спросил первый солдат.

— Да, — совсем тихо сказала Полли.

— То есть ты знаешь, где принцесса?

Его лошадь заволновалась, и он натянул поводья.

— Скажи нам! У нас не так много времени.

У Полли задрожали руки.

— Элиза Виндзор, принцесса Англии…

Я приготовилась выйти из кустов и сдаться.

— …похоронена рядом со своей матерью на Королевском кладбище в Лондоне.

Всадники молчали, сбитые с толку. Было слышно, как бряцает сбруя.

— Она мертва? — переспросил солдат почти разочарованно. — Она была нужна нам живой. Откуда ты знаешь? Уверена?

— Да, — пробормотала Полли, опустив глаза. — Она умерла от столбняка. Ее тело нашли на дороге в Балморал. Думаю, она шла сюда умирать. Мой отец был среди тех, кто увез ее в Лондон, чтобы похоронить. Он сказал, она была страшно худая, ее едва узнали, — печально закончила она свой рассказ.

Лошади нетерпеливо рыли землю копытами, на дороге поднялась пыль. Я слышала, как всадники переговариваются, но Уэсли молчал.

— Тогда продолжать поиски бессмысленно, — сказал он наконец тоном, лишенным выражения. — Мы уже забрали из замка все ценное, так что давайте вернёмся в восьмой дивизион, нам еще предстоит рейд на Ньюкасл.

Всадники развернули лошадей, и топот копыт на Северной дороге постепенно затих.

— Полли! — Я выбралась из зарослей и подбежала к ней, обнимая. — Спасибо! Ты такая смелая, ты спасла меня!

Я смотрела на красную отметину на ее лице там, куда пришелся удар. Полли побледнела, ее трясло.

Мы присели на каменную ограду, чтобы прийти в себя.

— Этот солдат, светловолосый, — я рассеянно водила пальцем по тонкому шраму на руке, стараясь говорить спокойно и беззаботно, — он… не казался расстроенным, когда ты сказала, что я умерла?

Полли как-то странно посмотрела на меня.

— Элиза, — медленно выговорила она, — он приехал, чтобы схватить тебя.

— Правильно. — Я удивилась внезапному уколу боли. — Конечно.

Я встала и пошла по тропинке, чтобы скрыть нежданные слезы. Мне была ненавистна сама мысль о том, что от одного звука его голоса, от осознания, что он рядом, я могу расплакаться. После всего случившегося я ненавидела себя за то, что мне все еще было небезразлично, испытывал ли он ко мне какие-то чувства.

— Все хорошо? — догнав меня, спросила Полли.

— Не хочу уезжать, — честно сказала я, смахивая слезы.

Она опустила глаза.

— Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала.

— Это отвратительно — спасаться бегством, когда еще есть шанс, что брат и сестра живы и их можно спасти.

— Понимаю. Но ты должна верить моему отцу и мне, когда мы говорим, что для их спасения делается все возможное. Однако сначала нам надо спасти тебя.

Тут мы услышали позади, в лесу, какой-то шум и пригнулись, прячась за изгородью и крепко держась за руки. Тяжелые шаги зазвучали ближе и вдруг замерли. Затрещали ломающиеся ветки.

Я медленно выпрямилась, выглядывая из-за ограды. На опушке леса щипала травку рослая пегая лошадь.

— Калигула!

Перескочив через изгородь, я побежала ей навстречу. Запустила руки в спутанную гриву и почувствовала, как по щеке катится слеза. Она не бросила меня, она ждала! Сегодня я уеду из Балморала не одна. Я возьму ее с собой в Уэльс, и будь что будет.

27

Когда мы с Полли верхом на Калигуле подъехали к замку, то увидели несколько сотен мужчин и женщин. Ополчение, которое отец Полли собрал по деревням. У некоторых было оружие, изготовленное кузнецом, как и говорила Полли, у других — самодельные луки, стрелы и мечи. Все были в обычной одежде — куда там до формы с блестящими медными пуговицами, которую носила Новая стража. У меня сердце замерло при мысли, как их мало, и я остановила Калигулу. Небо темнело, и воздух был влажный: скоро пойдет дождь. Мне осталось провести здесь не больше часа.

Я подумала о долгом ночном путешествии в Уэльс. Дорога будет опасной: бандиты, бродяги и, что хуже всего, армия Холлистера. Не было никакой гарантии, что до Уэльса мы доберемся живыми, но, по крайней мере, у меня есть Калигула.

На ступеньках замка, возвышаясь над толпой, стоял генерал Уоллес. Со времени последнего парадного обеда в Букингемском дворце он сильно постарел. Переворот и гибель короля стали для него сильным ударом, он поседел, под глазами залегли темные тени.

Когда генерал увидел нас, он вышел навстречу.

— Принцесса, — приветствовал он меня, склонил голову. — Мне так жаль.

Подошла Клара, и я быстро спрыгнула с Калигулы и подбежала к ней. Сердце тревожно билось.

— Жаль? — переспросила я срывающимся голосом.

Клара крепко обняла меня, ее слезы закапали на мои волосы и потекли за воротник рубашки.

— Только что объявили… по радио…

Она закрыла лицо руками и разрыдалась, Джордж поспешил к ней, все еще держа в руках радиоприемник с поникшей антенной.