Вторая модель - Филип Дик

Вой прекратился; лицо сыщика прояснилось. Раздался металлический грохот, потом послышались медленные осторожные шаги. Лязгнула цепочка, заскрипели отодвигаемые засовы, щелкнул замок - и дверь приоткрылась на шесть дюймов.

- Ну, кто там? - спросил из темноты низкий глуховатый голос.

Грэхем кратко представился и спросил:

- Профессор Бич?

Дверь распахнулась, и хозяин, неразличимый в царившем внутри мраке, отрывисто произнес:

- Входите, Грэхем. Когда-то мы встречались. В этой кромешной тьме я вас не узнал.

Войдя, Грэхем услышал, как дверь захлопнулась, загремели запоры. Его взяли за руку и в полной темноте перевели через площадку. Прямо перед лицом раздался лязг и скрежет металла, и пол ушел у него из-под ног. Надо же - лифт, в таком месте!

Мимо проплыл плафон, и кабина остановилась. В лучах света перед Грэхемом предстало лицо профессора. Он был все тот же: высокий, темноволосый, с тонкими чертами лица. Бремя прожитых лет мало сказалось на нем. Грэхем не видел его несколько лет, но не заметил никаких перемен. Нет, одна перемена все-таки была, причем ошеломляющая - глаза!

Тонкий, горбатый, как у ястреба, нос обрамляла пара холодных суровых глаз, сверкающих каким-то неземным светом. Было что-то подавляющее в их сверхъестественном блеске, что-то гипнотическое в остром, настороженном, проницательном взгляде.

- Почему наверху так темно? - поинтересовался Грэхем, все еще не в силах оторваться от этих поразительных очей.

- Свет приманивает ночных тварей, - уклончиво ответил Бич. - Они могут причинить неудобство. - Он разглядывал гостя. - Кто вас надоумил искать меня здесь?

- Редактор газеты, издающейся в Бойсе, знает, что вы часто уединяетесь в этом доме. Он сказал, что утром пришлет репортера посмотреть, живы вы или нет. Вот я и решил его опередить.

Бич вздохнул.

- Так я и знал: после того, что случилось, сюда набежит целая свора ищеек. Ну, да ладно! - Он провел Грэхема в небольшую комнату, всю заставленную книгами, и подвинул гостю стул. Осторожно закрыв дверь, сел напротив. Потом переплел длинные, тонкие пальцы и устремил на собеседника свой странный взгляд - Мне искренне жаль, что мы встречаемся при таких прискорбных обстоятельствах. Полагаю, ваш приход связан с катастрофой в Силвер Сити?

- Да.

- Но Ведомство целевого финансирования здесь вроде бы ни при чем. Почему же вас это интересует? - Темные, тонко очерченные брови профессора вопросительно поднялись.

- Вы правы, - согласился Грэхем. Сняв с руки кольцо, он передал его Бичу. - Может быть, вы слышали о таких вещах, даже если вам не доводилось их видеть? На его внутреннюю поверхность нанесена микроскопическая надпись, подтверждающая, что я являюсь сотрудником Разведывательной службы США Если хотите, можете посмотреть под микроскопом.

- А, разведка! - Нахмурив лоб, Бич задумчиво повертел в пальцах кольцо и отдал владельцу, даже не удосужившись разглядеть как следует. - Верю вам на слово, - он нахмурился еще сильнее. - Если вас интересует, почему взорвался нитрат серебра, то на этот вопрос я ответить не смогу. Мне еще несколько недель придется давать бесчисленные объяснения полицейским, заводским инспекторам, химикам-технологам, репортерам. И все они будут даром тратить время. Я совершенно не в силах объяснить причину аварии.

- Лжете! - без обиняков заявил Грэхем.

Покорно вздохнув, ученый поднялся и медленно направился к двери. Он отыскал палку с крючком на конце, зацепил ею большой экран, спрятанный в углублении потолка, и опустил его вниз. Удостоверившись, что экран полностью закрывает дверь, он вернулся на свое место.

- Почему вы считаете, что я лгу?

- Потому что вы, как никто другой, знаете, что раствор был непостижимым образом взорван тем таинственным феноменом, который вы пытались сфотографировать, - ответил Грэхем, чувствуя, как волосы у него на затылке зашевелились. - Потому что кому-то из вашей команды удалось, наконец, получить запретное изображение - и вот ответный ход: Силвер Сити сметен с лица земли.

Горло у него судорожно сжалось. Грэхем отчетливо почувствовал, что этими словами подписал себе смертный приговор, и с удивлением отметил, что все еще жив. Он взглянул на Бича, желая увидеть, какой эффект произвело на него это заявление, но ученый только крепче сжал скрещенные на груди руки, да в его горящих глазах блеснула едва различимая искра.

- Ведь город пал жертвой того же явления или явлений, которое погубило невесть сколько лучших ученых мира, - наступал Грэхем, - как раз выяснение обстоятельств смерти некоторых из этих ученых - американских ученых - и привело меня к вам.

Он достал бумажник, извлек из него телеграмму и передал Бичу. Тот стал читать, бормоча себе под нос:

ПОЛИЦИЯ БОЙСЕ ДЛЯ ГРЭХЕМА ЕДИНСТВЕННЫЙ ОБЩИЙ ЗНАМЕНАТЕЛЬ ТИРЕ ВСЕ БЫЛИ ДРУЗЬЯМИ БЬЕРНСЕНА ИЛИ ДРУЗЬЯМИ ЕГО ДРУЗЕЙ ТОЧКА ГАРРИМАН.

- Имеются в виду те, кто умер в прошлом месяце. - Жестом обвинителя Грэхем наставил на профессора указательный палец. - Но ведь и вы были другом Бьернсена!

- Совершенно верно, - согласился Бич и стал задумчиво изучать собственные руки. - Мы с Бьернсеном очень старые друзья. Таких, как я, осталось совсем немного. - Он поднял глаза и посмотрел прямо в лицо собеседнику. - И еще я должен признаться, что у меня действительно много таких сведений, которые я собираюсь хранить в строгой тайне. Ну и что вы собираетесь со мной делать?

Этот дерзкий вызов мог бы смутить кого-то менее настойчивого. Но сыщик так легко не сдавался. Уперев руки в голени и подавшись вперед, он постарался изобразить на лице такое выражение, как будто ему известно гораздо больше, чем подозревает его оппонент, больше, чем он пока намерен открыть.

- Скажу вам откровенно, - начал он, - Ирвин Уэбб оставил тайное послание, которое нам удалось расшифровать. Оно содержало многое из того, что он обнаружил. Уэбб утверждал: эту картину необходимо показать миру - если такое зрелище не приведет к бойне.

- Бойня! - хрипло вырвалось у Бича. - Разве вам не достаточно того, что случилось с Силвер Сити? Один человек видит картину, смотрит на нее, думает о ней - и в единое мгновение тридцать тысяч людей расплачиваются за это своими жизнями, а может быть, и душами. Вот и сейчас самый опасный для вас враг - ваши собственные мысли. Зная самую малость, думая о ней, размышляя, прокручивая ее в мозгу, вы сами подставляете себя под удар, обрекаете себя на гибель. Вас выдает непроизвольная деятельность вашего же ума. - Взгляд его скользнул к двери. - Если вдруг люминещентный экран на двери засветится, ни я, ни весь цивилизованный мир уже не смогут спасти вас от немедленной смерти.

- Знаю, - невозмутимо ответил Грэхем. - Но риск, которому я подвергаюсь, ничем не больше вашего: к тому же, он не сможет возрасти, если я узнаю то, что уже известно вам. От большего знания смерть не станет больше. - Стараясь не смотреть на экран, он сосредоточил все внимание на сверкающих глазах собеседника. Если экран засветится, он увидит его отсвет в глазах Бича. - Раз уж бойня все равно произошла, несмотря на то, что истина не стала достоянием масс, навряд ли положение ухудшится, если истина выйдет наружу.

- Ваше предположение, - Бич саркастически усмехнулся, - построено на ошибочной предпосылке: плохое не может стать еще хуже. - Он не сводил глаз с экрана. - Когда-то не было ничего хуже лука и стрел - пока не появился порох. Не стало ничего хуже него - пока не появились отравляющие газы. Потом бомбардировщики. Потом сверхзвуковые ракеты. Потом атомные бомбы. Сегодня - бактерии и вирусы-мутанты. Завтра - что-нибудь еще. - Последовал отрывистый язвительный смешок. - Ценой слез и страданий мы начинаем понимать, что всегда есть простор для дальнейших усовершенствований.

- Охотно поспорю с вами, но только когда буду знать все факты, - парировал Грэхем.

- Поверить в эти факты невозможно!

- Но вы-то сами верите?

- Логичный вопрос, - с готовностью согласился Бич. - Только в моем случае о вере речи не идет. При чем здесь вера, если знание получено эмпирическим путем! Нет, Грэхем, я в них не верю - я их знаю! - Он задумчиво погладил подбородок. - Для людей сведущих неопровержимые доказательства, которые удалось собрать, не оставляют места сомнениям.

- Так что же это за факты? - не отступал Грэхем, всеми силами стараясь заставить ученого заговорить. - Что - развеяло по ветру Силвер Сити? Что прервало эксперименты целой группы ученых, прикончив их таким образом, чтобы не вызвать никаких подозрений? Что только сегодня убило начальника полиции Корбетта?

- Корбетт? Так он тоже погиб? Бич погрузился в длительное раздумье, устремив глаза через плечо собеседника на занавешенную дверь. В комнате повисла тишина - только настольные часы отсчитывали время, оставшееся до смерти. Один ум лихорадочно мыслил, другой с суровой неумолимостью ждал. Наконец Бич встал и выключил свет.