Последняя (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна

Уловив мрачную торжествующую вспышку в черных глазах дракона тьмы, когда он провожал взглядом убегавшую девушку, я похолодела от нехорошей догадки. Похоже, за трон Верховной триады идет борьба не только между невестами, но и среди самих изначальных. И столь показательный зловещий интерес к альве темного дракона из одной триады связан с тем, что за нее отдал свой голос светлый дракон из другой – вир Адеран. Тогда Ильдире и Рисаш тоже не позавидуешь.

С пониманием осмотрев ирлингу с припухшими глазами, отметила, что брючный костюм приятного светло-зеленого оттенка сейчас только подчеркнул нездоровый цвет ее лица. И не удержала сочувствующего тона:

– Доброе утро, даки Ильдира.

Первым порывом крылатой был высокомерно задранный нос, но, передернув белоснежными крыльями, которые, вторя ее настроению, печально прошуршали, она словно сдулась и чуть сипло, будто сквозь рыдания, устало ответила:

– Доброе утро, даки Эйкана.

Куда уж яснее, что добрым она его точно не считала. Ведь вчерашним утром, когда я направлялась в академический корпус на занятия, случайно оказалась в компании троих девушек, которым поспособствовали пройти отбор. Поэтому по пути поделилась с ними, кто именно помог каждой. Рисаш тогда, довольно фыркнув, деловито шевеля черным чешуйчатым хвостом, обогнала нас и устремилась вперед. Цирай, благодарно мне кивнув и покраснев от смущения, тоже ускорилась вместе с ней. Наверное, спешили навстречу к тем, кто отметил их высочайшим вниманием. А для ирлинги новость о темном поклоннике Ульране оказалась крайне неприятным сюрпризом. Она даже замедлилась, как если бы ноги с трудом передвигала. Потом встреча с ним, видимо, окончательно ее добила, вот и прорыдала всю ночь.

Сегодня мы обе шли не торопясь, не глядя друг на друга, погрузившись в свои размышления. Ильдира наверняка варилась в страхах, мне, наоборот, покоя не давал непоседливый зверь: дети, они такие, не умеют долго грустить, их все время тянет на приключения. Еще мне нравился тихий шелест крыльев ирлинги и ее светлая, умиротворяющая энергетика. С появлением зверя я лучше и четче ощущала проявления сторонней магии или магии других существ.

Когда между деревьев-исполинов показался просвет поляны, меня словно что-то толкнуло шепнуть Ильдире:

– Не бойся! Вспомни: чувства должны быть взаимными, не только они выбирают, но и мы.

Обернувшись, она одарила меня удивленным взглядом больших черных глаз. Отвечать не стала, только кивнула с заминкой.

На поляне не было помоста, никакого напряжения и толкотни толпы народа, по-утреннему свежо и солнечно. Воздух прозрачный и звонкий, пронизанный лучами света и гомоном мелких обитателей парка.

Мы с Ильдирой одновременно застопорились, увидев сразу двоих огненных драконов, Рейрана и Ашкерана, вольготно устроившихся на траве у противоположного края поляны, словно не на занятия пришли, а на прогулку. Рыжий громила Рейран растянулся полулежа и довольно щурил желтые глазищи, подставляя лицо одиноким лучикам света. Ашкеран сидел, опираясь локтем о согнутое колено и жевал травинку, равнодушно скользя карими глазами из-под темно-шоколадной челки по невестам, которые мялись в сторонке, не смея подойти. Ведь оба дракона в роскошных синих одеждах, с серебристыми венцами на головах не только выглядели, но и были повелителями миров на коротком отдыхе.

Ильдира тоскливо вздохнула. Оглянувшись на нее, я увидела, с каким почти надрывным трепетным восторгом она поедала глазами Ашкерана. Так, словно он ее бог. В груди полыхнуло зарево ревности – огненный барс, перехватив контроль над моим-нашим телом, рванул к своему кумиру. Пока я заполошно возвращала контроль, успела пересечь поляну и буквально плюхнуться рядом с заинтригованными драконами.

Чтобы хоть как-то оправдать неподобающее поведение, сходу придумала причину столь поспешного приближения:

– Приветствую вас, вир Ашкеран! – И расплылась в счастливой улыбке. Слава Прародителю Барсу, вовремя вспомнила про второго изначального и спешно добавила: – И вас, вир Рейран. – Моя заминка с приветствиями отразилась в глазах рыжего дракона желтым азартным пламенем, а я уже заглядывала в глаза Ашкерану. – Можно обратиться к вам за помощью?

Он обаятельно, приветливо улыбнулся, отчего мое сердечко забилось чаще, и весело разрешил:

– Конечно, даки Эйкана.

Ой, он помнит мое имя! Мое! Держите меня семеро, а то разорвет от счастья!

– Научите меня, пожалуйста, заклинаниям, которые помогут защитить вещи от огня. А то скоро весь гардероб спалю…

Уже знакомым образом оба дракона задумчиво уставились в область моей груди. Глаза обоих сверкнули – проявление магии. По-прежнему полулежа, опираясь локтем о землю, Рейран, слегка нахмурившись, протянул:

– Вы перестарались с ее лечением, Аш. Она все еще в процессе трансформации.

Остро ощутив сильный запах обоих драконов, я старалась дышать спокойно под их внимательными взглядами, тем более, он кружил голову моему юному, нестабильному и своевольному зверю. И все равно невольно глубже вдыхала, ощущая мощь обоих драконов с даром огня, от которых по коже разбегались щекотные искорки. Энергетика Ашкерана согревала, а не обжигала, – это как пропитаться влагой в утреннем тумане. Так и я рядом с этим драконом, попав в ореол его огненной энергии, пропитывалась ею, насыщалась. Даже грызущий нутро голод прошел.

Немного помолчав, Ашкеран пожал широкими плечами:

– Смысл жизни в постоянном развитии и движении, не вижу в ее изменениях ничего дурного.

– Аш, Ульран прав, вы нарушили закон о влиянии на сущее…

Сегодня я впервые ощутила воздействие огненного дара, который, вспыхнув яростным пламенем возмущения, превратил меня, всегда очень осторожную и учтивую, в весьма эмоционально шипевшую особу:

– Они спас-сли мне ш-шизнь!

Прародитель Барс, я сорвалась на постыдный тон и непозволительную грубость со вторыми после богов. Подышав под заинтересованными взглядами драконов, чтобы унять внутренний огонь, уже более спокойно и вежливо попыталась оправдать свои изменения в глазах других изначальных, чтобы больше не поднимали неудобных для меня и спасшей меня триады вопросов:

– И помогли моему барсу… развиться!

Про родиться решила лучше не упоминать.

– Барсу? – усмехнулся Рейран. А Ашкеран почему-то поморщился. – С чешуей? Ну-ну…

– Хватит уже, – остановил собрата мой спаситель.

– Ладно, Аш, научи ее заклинанию, – предложил рыжий громила и с предвкушением протянул, сверкнув глазами: – А я пока займу своих распре-екрасных девочек…

– Своих? – мгновенно зло ощерился до этого вальяжно-равнодушный Ашкеран, я даже «почему чешую» проглотила.

– Уговорил, общих! – хохотнул Рейран, подмигнул мне, с непередаваемой хищной грацией поднялся и неторопливо направился в центр поляны.

Полюбовавшись на невероятно мужественные стати одного огненного, я обернулась ко второму – и натолкнулась на его цепкий, очень внимательный взгляд.

– Ты подросла… благодаря Адерану, – задумчиво заметил Ашкеран, изучая меня с головы до пят, а мой пульс вновь ускорился, ведь он запомнил, какой я была.

– Немного, – смущенно кивнула я, сцепив пальцы, и невольно отметила свои коротковатые рукава.

Ашкеран, сев на пятки, уперся в траву коленями и жестом указал мне занять такое же положение напротив него. Теперь он возвышался надо мной, вынудив смотреть снизу вверх. Я вновь уловила почти незримую, скорее ощутимую изменчивость его внешности, словно огонь рвался наружу, влияя на хозяина, делая черты его лица более хищными и резкими… голодными. Сам же огненный дракон пытался вернуть себе более благодушный вид.

Склонив голову к плечу, Ашкеран вкрадчиво уточнил:

– Значит, хочешь заклятие для защиты одежды от огня? Только это?

– А можно еще что-то полезное узнать? – встрепенулась я и тихонько, чтобы другие невесты не услышали, стыдливо пояснила: – Я всего пятый день огненный маг, для Шаграя огненные – большая редкость. Поэтому пока не знаю, о чем нужно спрашивать.