Черная дыра - Евгения Лопес

Когда король ушел, Рилонда вышел на балкон. На королевский сад осторожно, крадучись, спускалась ночь; небо постепенно темнело, словно невидимый художник проводил по нему широкой кистью, накладывая мазок за мазком; затем пейзажист аккуратно нанес на свой гигантский холст золотисто-алые точки звезд. Принц вспомнил, как накануне отлета экспедиции на Декстру, поздним вечером, вот также стояли они на балконе с Гелой, обнявшись, смотрели друг другу в глаза и не могли наглядеться, а сердце его мучительно стонало и плакало от предстоящей разлуки.

— Пожалуйста, береги себя, — попросил ее он. — Дальний путь в космосе, совершенно незнакомая планета… Опасности могут быть на каждом шагу. А твоя страсть к исследованиям… Она слишком кипучая… А я ведь не смогу без тебя жить. Пообещай мне быть осмотрительной и благоразумной. Пообещай…

Она улыбнулась.

— Я понимаю, что ты будешь тревожиться за меня… Поэтому обещаю быть осмотрительной и благоразумной… И поумерить кипучую страсть… А еще я хочу, чтобы ты знал, был уверен: я никогда не сделаю тебе больно.

Пронзительная нежность охватила его.

— Я тоже, — прошептал он.

И вспоминая об этом, он вдруг ощутил нечто странное: словно какая-то фантастическая, волшебная связующая нить протянулась между ним и ней сквозь миллионы парсеков, сквозь атомарные облака и межзвездную пыль, и он отчетливо понял, что вот сейчас, именно в эти мгновения ей там, вдали, очень больно и очень плохо…

И, отчаянно вглядываясь в темное небо, он воскликнул так, словно она могла его слышать:

— Пожалуйста, живи! Только живи! Сердце мое… Жизнь моя… Да хранит тебя любовь моя!

И долго-долго еще вполголоса твердил, как заклинание:

— Да хранит тебя любовь моя…

Глава 8. ШТУРВАЛ

Наступил день прилета на Ном. С самого утра Алан пребывал в напряжении: казалось, в его теле туго натянуты каждая мышца, каждый нерв. Друзья тоже были «на взводе»: Айзук за завтраком нервно барабанила пальцами по столу, Дайо успел шепнуть, что постарается не отходить от Хадкора.

После обеда Алан заметил, что первый пилот проявляет явные признаки беспокойства. Он то и дело подходил к иллюминатору и недоуменно вглядывался вдаль. Наконец, пробормотав: «Ничего не понимаю», и, бросив Алану: «Сейчас вернусь», вышел из рубки.

Дайо сидел вместе с Хадкором в его кабинете, под предлогом неотложной необходимости обсуждения «прогнозов развития вергийско-атонских дипломатических отношений с учетом перспективы скорого установления вергийского контроля над всей территорией Декстры», когда в дверь постучали, и после разрешения Хадкора в кабинет вбежал господин Вурхон — в состоянии полнейшей ажитации.

— Господин Хадкор! Господин Хадкор! — пилот почти задыхался. — Я не понимаю, что происходит, но мне кажется… Что мы приближаемся к Ному! Мы летим не на Декстру… Я пятнадцать лет водил пассажирские лайнеры по маршруту Верга — Ном, и все близлежащие к Ному звездные системы знаю, как свои пять пальцев… Мне знакома здесь каждая планета, каждый астероид! Так вот, через два с половиной часа мы прибудем на Ном!

Хадкор, бледнея, медленно поднялся из кресла.

— Как такое может быть?

— Наверное, второй пилот все же что-то сделал с навигатором. Он ведь атонец! Похоже, обманул нас с координатами!

Синие глаза вергийского «принца» начали постепенно темнеть от ярости.

— Вы вооружены, господин Вурхон? — спросил он пилота.

— Да, всегда со мной, — тот хлопнул по карману.

— Тогда возвращайтесь в рубку, парализуйте атонца и поворачивайте корабль. Координаты Вы теперь знаете.

— Слушаюсь, — пилот выскочил за дверь.

Хадкор включил свой космофон и вызвал на связь начальника отряда. Дайо осторожно, плавно стал продвигаться к выходу.

— Зирлам, подожди, ты мне понадобишься, — жестом остановил его Хадкор и по космофону обратился к командиру: — Собирайте солдат, вооружайте их и направляйтесь к моей каюте. Зирлам, ты куда? — воскликнул он, увидев, что Дайо все-таки уходит.

— Я ненадолго, — Дайо скомкано улыбнулся и торопливо исчез за дверью, схватившись за космофон.

Алан сидел в своем пилотском кресле и контролировал режимы полета, когда космофон на его воротнике требовательно, вызывающе засигналил. Дайо не говорил, он кричал:

— Алан, вергийский пилот обо всем догадался! Он был у Хадкора, и тот приказал ему парализовать тебя! Он сейчас бежит в рубку! Закрывай дверь, Алан! Скорей закрывай дверь!

Он вскочил и обернулся к двери, но было уже поздно: на выходе возник господин Вурхон. Тогда Алан молниеносно присел…

И вовремя: Вурхон выстрелил навскидку два раза. Пули попали в бортовой компьютер.

— Механическое и химическое воздействие, — мягким, ласковым голосом провозгласил «мозговой центр» звездолета. — Аварийная остановка. Приступаю к анализу повреждений.

«Ураган» встал. Господин Вурхон, потрясенно глядя на разбитые панели, от неожиданности замешкался; этих нескольких секунд Алану хватило, чтобы в два прыжка оказаться рядом с ним и ударить по руке…

Пистолет отлетел в сторону; Алан бросился следом, но Вурхон схватил землянина, намереваясь отшвырнуть подальше. Однако Алан, в свою очередь, вцепился в вергийца, не подпуская к оружию.

Завязалась борьба; оба, не устояв на ногах, упали на пол. Господин Вурхон был старше, крупнее и намного тяжелее; зато Алан — юрче и проворнее. К тому же уроки самообороны, обязательные в спортивной программе Эйринской Космической Академии, не пропали даром — он изловчился и изо всех сил стукнул противника ребром ладони в определенную точку между шейными позвонками.

Вергиец обмяк, руки его обессилено разжались. Освобожденный Алан поднялся, схватил пистолет за дуло и рукояткой нанес первому пилоту аккуратный, легкий удар по голове. Тот потерял сознание.

Алан положил оружие в карман и запер дверь на замок. Затем подтащил тело вергийца к пилотскому креслу, водрузил на него, откатил в дальний угол рубки и там, связав руки и ноги, крепко примотал господина Вурхона к сиденью. Напоследок заклеил ему рот.

Теперь можно было заняться кораблем. Он вернулся на свое место и вызвал компьютер на отчет.

— Анализ повреждений закончен?

— Анализ повреждений закончен, — утвердительно откликнулся «мозг». — Сломаны автопилот и метеороидная защита.

Алан почувствовал, как холодеют руки. Сломан автопилот — значит, придется браться за штурвал и сажать «Ураган» на Ном вручную. Метеороидная защита — еще хуже: теперь избежать смертельно опасного столкновения с космическими телами будет возможно лишь, лавируя и уворачиваясь…

— Просмотри мне путь до Нома, — велел он.

— Ожидаются: семь планет, одиннадцать астероидов, две кометы и метеороидный пояс.

— Пояс можно обогнуть?

— Невозможно. Пояс имеет форму замкнутой окружности с центром на уже пройденном участке траектории корабля.

Компьютер смоделировал на экране картинку: «Ураган» — внутри метеороидного круга, Ном — за его пределами. Чтобы достичь пункта назначения, придется проходить сквозь поток…

— Время полета в поясе?

— Один час семнадцать минут.

— А если попробовать сверху или снизу?

— Возможно. В этом случае продолжительность пути до планеты Ном увеличивается до восемнадцати часов.

Алан с досадой покачал головой: при таких условиях, когда их миссия разоблачена, когда в рубку вот-вот ворвутся вооруженные солдаты Хадкора, счет идет на минуты, какие уж тут восемнадцать часов. А это значит, что в его руках, то есть в руках студента, окончившего всего лишь первый курс Академии, окажется не только штурвал — окажутся жизни множества людей, среди которых — бесконечно дорогие ему…

Он посидел немного молча, собираясь с мыслями. Ситуация похожа на ту, что сложилась год назад: тогда он тоже вынужден был, управляя вручную, уклоняться от смертоносных лучей лазерной пушки номийцев. Но в тот раз его «транспортным средством» была всего лишь маленькая шлюпка, а сейчас — огромный звездолет, да еще и состыкованный атонский экспедиционный корабль…

И вот тут ему стало страшно — страшно по-настоящему. Как в первый раз, когда отец привел его в рубку шлюпки, на которой, как и пообещал, позволил ему облететь вокруг Земли. Заметив овладевшую им робость, отец улыбнулся, обнял его за плечи и сказал:

— Я знаю, страшно. Знаю по себе. Даже летая много лет, любя свою профессию, восхищаясь красотой и величием космоса, я иногда теряюсь, осознавая масштаб своей ответственности за человеческие жизни… Поэтому, если ты действительно хочешь быть пилотом, то одним из главных твоих качеств должна стать решительность. Тебе необходимо научиться, невзирая на этот груз обязательств, невзирая на возможные опасности (а их во Вселенной очень много), действовать отважно и уверенно… И ты сможешь. Ты у меня сильный, сын. У тебя обязательно все получится…