Любовные драмы звезд отечественного кино - Александр Сергеевич Варакин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Также существует путаница с моментом смерти актрисы. День похорон, 26 января 1975 года, многие считают датой смерти, в то время как зафиксирована точная дата – ночь (утро) 23 января.
Многие авторы ошибаются по поводу возраста Любови Петровны на тот момент, когда она впервые снялась в кино. Кто говорит, что это 39 лет, кто – 42. На самом деле первый ее фильм датируется 1934 годом, когда Орловой было 32 года. 39 – это тот возраст, в котором Любовь Орлова «решила» остаться навсегда. Вероятно, в 39 лет она сделала первую пластическую операцию.
И так далее. Всех неточностей мы не станем касаться. Ибо это и в самом деле не столь важно, ведь речь идет о самой первой (по рангу) из всех звезд нашего кинематографа, как бы кто к этому ни относился.
«Рюриковичи мы…»
Есть легенда, в разных вариантах цитируемая. В гостях у Орловых – сам Федор Шаляпин. Играется домашний спектакль-оперетта, который назвали «Грибной переполох». В нем девочка Любочка играет роль Редьки. После представления великий певец поднял семилетнюю актрису на руки и сказал (варианты выбирайте):
– Эта девочка станет знаменитой артисткой.
– Поверьте моему чутью, эта девчушка будет великой актрисой!
– Ах, Любашка, будешь ты ба-а-льшой актрисой!
Скорее всего, верно последнее. Потому что только у Нонны Голиковой, внучатой племянницы Любови Орловой, в ее воспоминаниях о великой родственнице имеется продолжение этого анекдота. Любочка подбежала к матери и сказала ей:
– Мама, я буду большой актрисой и буду тебя возить в большой карете!
Как бы то ни было, сам этот факт в биографии актрисы несомненно имел место.
А что за странная дружба связывала Шаляпина с семейством Орловых? С чего это вдруг? Чем они, эти тверские Орловы, были интересны Шаляпину?
Конечно, между ними вполне могла быть просто дружба, как оно и бывает в жизни: академик и истопник, великий русский поэт и поп местного прихода и так далее. Но здесь не просто дружба. С семи лет Любочка занимается музыкой и на этой почве дружит с дочерьми Шаляпина. Однако это не все. Биографы не только весьма точно подсчитали, но и с удовольствием представляют такую статистику: по происхождению семейство Орловых (и Любочка в том числе) имеет родственные связи с 47 царствующими домами Европы, среди предков они числят десять русских православных святых, в том числе двоих – равноапостольных, и это не более и не менее, как княгиня Ольга и святой Владимир Киевский. Так что Любовь Орлова – из тверских отпрысков Рюриковичей. Мы не столь великие нынче знатоки генеалогии, а потому даже не знаем, через папу или через маму получается это родство, но у Любови Орловой и папа дворянин (офицер), и мама дворянка. Он – Петр Петрович Орлов, она – Евгения Николаевна Сухотина, имеющая дальнее родство с Львом Николаевичем Толстым. Дома у них хранилась подписанная писателем книга с повестью «Кавказский пленник». Опять не так много ясности, потому что мы знаем лишь тот факт, что дочь Льва Николаевича Татьяна Толстая – по мужу Сухотина. Именно она, уже будучи за границей, много написала воспоминаний про отца и матушку, правда, много текста посвятив самой себе. Кстати, очень талантливые воспоминания!..
Нигде не упоминается, в каком именно месте состоялся спектакль «Грибной переполох». Было это тверское имение, был ли это собственный дом Орловых в Твери или в Москве. А может, в Санкт-Петербурге? Мы знаем только, что Любочка в 15 лет становится студенткой Московской консерватории. Правда, видимо, по историческим причинам (это осень 1917 года) учеба ее в тот год не состоялась. Биография актрисы говорит о том, что в консерватории Любовь Петровна училась в 1919–1922 годах, а в 1922–1925-х – на хореографическом отделении Московского театрального техникума. С 1926 по 1933 год – она актриса Музыкального театра им. В.И. Немировича-Данченко.
Вы наверняка обратили внимание, что я называю Любовь Петровну Любочкой. Это не ласкательное и не ироническое, а ее, можно сказать, подлинное имя – Любочкой ее звали все родственники с ее стороны, в том числе и на много лет моложе ее самой. У нее было такое домашнее имя. Все-таки Рюриковичи…
Ее любовь
О сердечных увлечениях Любови Орловой мы, к сожалению, не знаем практически ничего. Имеются только отдельные отрывочные сведения, да и то дошедшие до нас либо в связи с историями великих мира сего, либо из воспоминаний людей, которые не очень-то хорошо к Орловой относились.
Она сама объяснила однажды причину отсутствия каких бы то ни было сведений о ее личной жизни:
– Мое творчество известно всем, а моя жизнь никого не касается.
В молодости актриса в полной мере испытала и нужду, и голод. Но вот что странно: воспоминания о ней сохранили два взаимоисключающих портрета – у одних она до крайности скупа, у других невероятно щедра. Впрочем, в жизни возможно и то и другое.
Что касается любви, то практически все биографы, исключая, может быть, лишь Нонну Голикову, скорее полумолчат, чем полуговорят о каком-то невиданном, божественном чувстве актрисы к ее супругу Григорию Александрову (настоящая фамилия Мормоненко), в которого она влюбилась сразу и навсегда. В то же время как бы вскользь говорится о нетрадиционной ориентации известного режиссера, из чего следует, что никакой заоблачной любви там просто не могло быть. Периодически всплывает версия об отношении Сергея Эйзенштейна к своему близкому другу Григорию Александрову… Конечно, это могут быть злые языки, наветы и прочее. Но в книге великого Бунюэля описана встреча Сальвадора Дали, Бунюэля и Лорки в парижском кафе, где они без обиняков обсуждают сомнительные наклонности Лорки и при этом упоминают как раз отношения наших великих режиссеров. Более того: отечественный читатель может почерпнуть из этой книги («Бунюэль о Бунюэле») еще и сведения такого характера: «Веселых ребят» (а вероятно, и все остальное, что мы видели из довоенного, созданного рукой Александрова) поставил вовсе не Александров, а сам Эйзенштейн! Если в это поверить хотя бы наполовину, то станет понятным, отчего великий автор «Броненосца» снял в нашем кинематографе до странного мало. А если прибавить к его «Невскому» и «Ивану Грозному» еще и самые лучшие советские комедии, приписываемые Григорию Васильевичу?.. По меньшей мере является достоверным фактом, что после 1948 года (смерти Эйзенштейна) Григорий Александров ничего сколько-нибудь заметного в кинематографе не сделал, как это ни горько звучит для его поклонников. Но оставим этот вопрос.
Александров – успешный режиссер, Орлова – его супруга. Какая между ними могла существовать любовь? В свете возможных отношений Александрова с Эйзенштейном, вероятно, никакой – только расчет, который устраивал обоих. Впрочем, для посторонних глаз все было
