Чертова пустошь - Алекс Рубин

хрен с тобой, я уже на все готов, чтобы его вытащить на арену, — махнул рукой хозяин невольника. — Хоть член ему отсоси, но пусть он дерется! Мне нужен этот бой!

Второй раз плюнув на пол, мужик отошел в сторону, встав за моей спиной, у самого входа в подвал, затем загадочно посмотрел в мою сторону и вышел на улицу. Убедившись, что мы остались одни, осторожно подхожу к решетке и окрикиваю гладиатора.

— Эй, что случилось?

Громила поднимает голову и смотрит на меня красными от слёз глазами. Он пытается что-то сказать, но слова застревают в горле. Я вижу, как он борется с собой, пытаясь взять себя в руки. Наконец, он произносит, шмыгая носом:

— Ничего…

Я понимаю, что это не правда, но не знаю, как ему помочь. Мне хочется сказать что-нибудь ободряющее, но я не могу подобрать слов.

— Могу ли я чем-то помочь? Ты что ревешь? Боишься боя?

Вместо ответа, громила вновь заревел. Слезы покатились рекой.

— Это сон, я сплю! Я должен проснуться!

— Что ты имеешь в виду?

— Это ф-ф-фсе не по-настоящему!

Моя догадка о том, что передо мной другой игрок получает подтверждение.

— Послушай, как тебя зовут? И ты не запускал случайно компьютерную игру «Легенды Пустоши»?

Понимаю, как звучат странно мои слова, но громила прекращает реветь, уставившись на меня красными от слез глазами. Молчит, потом подходит к решетке и, ухватившись за прутья, осматривает меня с ног до головы.

— Какую игру?

— «Легенды Пустоши»!

Глупо моргает.

— Откуда ты знаешь?

В яблочко! Я улыбаюсь и говорю:

— Ты создавал персонажа перед началом игры? И случайно не выбирал у персонажа предысторию «гладиатор»?

— Да, гладиатор сильный. Я хотел быть сильным!

Громила смотрит на меня с недоумением и подозрением. Он явно не понимает, как я могу знать о его игре. Реветь уже перестал, за что был безумно благодарен. Смотреть на плачущего верзилу уже не было сил. Тем временем, я продолжаю:

— Перед началом игры как ты распределял параметры?

— Да, — снова хмыкает носом.

— Сколько очков поставил в силу?

Помню, что на образ персонажа влияли начальные характеристики. Харизма открывала новые красивые пресеты, сила увеличила мускулатуру, а если судить по облику громилы, у него должна быть сила почти на максимуме.

— Не помню, на-в-верное, десять. Да, десять в силу…

Интересно, насколько я помню, стартовые параметры по умолчанию равнялись пяти. Еще пять очков давали сверху. Всего тридцать пять очков. Если он потратил десятку на силу, то на остальные характеристики у него оставалось двадцать пять очков.

— А на выносливость, внимательность, ловкость, интеллект и харизму?

— Харизму я не трогал, выносливость поднял до девяти, в ловкость добав-в-вил единицу, а интеллект опустил до двух. Я и так умный, у меня хорошие оценки в школе…

Тут начинаю моргать я. Сложив в уме все цифры, пытаюсь понять начальные характеристики непутевого игрока.

Двойка в интеллекте! Это же какой у него штраф! Если любой параметр опустить так низко, то игровой процесс коренным образом будет отличаться. Неудивительно, почему он получил от неигровых персонажей кличку «Тупица». И разговаривает он так не из-за заплаканных глаз. При низком интеллекте, у персонажа будет менталитет очень маленького ребёнка. Это отражается на общении с неигровыми персонажами: варианты диалога, как правило, будут детскими и незрелыми.

А еще двухметровый пленник добавил, что не читал выбранную предысторию, выбрал ее из-за понравившегося названия. Представляю теперь его изумление, когда он очухался в этом мире и его сразу повели на ринг. Гладиаторы были рабами — именно так гласила предыстория, вполне возможно, он начал игру прямо в этом подвале, сидя за решеткой. Я бы и сам охренел. Одно дело, когда твоя история начинается после анабиоза, когда ты просыпаешься в криокамере, когда есть время осмыслить происходящее, а совсем другое — когда тебя под ручки ведут на арену, в качестве боксерской груши.

Все-таки я был в игре. Второй игрок только подтверждал мою теорию. Это игровая симуляция, игровая вселенная, созданная…

Кем она была создана — я не знал, зато радовался, что не сошел с ума и происходящему вокруг — было логическое объяснение. У каждой игры есть начало и конец, если это только не бесконечная гриндилка. Нужно двигаться по сюжетной линии, пройти игру и я смогу вернутся в настоящий мир. Примерно таким был мой первоначальный план. Оставались некоторые моменты, которые я хотел бы уточнить. Мне все еще казалось, что передо мной лежат в беспорядке разбросанные куски мозаики, которые никак не хотят сложиться в единую картину.

— А как тебя зовут? — спрашиваю громилу, понимаю, что еще не знаю имени незнакомца.

— Рекс, то есть Макс… Максим.

— Как?

— Макс… — громила скривил губы, собираясь зареветь. Смотрю на верзилу за решеткой, с губ слетает вертевшийся на языке вопрос:

— Сколько тебе лет?

— Почти од-д-диннадцать…

Ответ прозвучал как удар молнии. У меня пересохло во рту. Серьезно, этой двухметровой накачанной махиной управляет одиннадцатилетний ребенок? Как такое возможно? У игры был возрастной рейтинг «восемнадцать плюс». Откуда тут ребенок? Одиннадцать лет — это какой класс? Четвертый или пятый?

— Как ты попал в игру?

Понимаю, что вопрос задал лишний, «гигантский ребенок» вновь скривил губы, готовясь заплакать.

— Я не хотел! Папа ушел на работу, я хотел просто поиграть…

Блин, вот невезение. Одиннадцать лет пацану, еще молоко на губах не обсохло. Понимаю, почему он так напуган. А он знает, что такое постапокалипсис? Соображаю, пытаясь вспомнить, что любят смотреть дети в его возрасте и во что они играют. С Безумным Максом он вряд ли знаком, этот фильм не для детей. Старые фильмы с Мелом Гибсоном он точно не видел, там даже нет компьютерной графики. Из ремейков только одна или две картины стоят внимания. Серия игр Фаллаут? Слишком мал для них.

Одиннадцать лет, с ума сойти! Он даже еще за девчонками не начинал бегать. Во сколько лет мальчики начинают интересоваться противоположным полом? С десяти или с двенадцати лет?

— Так… Макс… давай начистоту, ты понимаешь, где сейчас находишься?

Громила вертит головой, отвечая, что нет.

— Ты сейчас в игре, понимаешь? Твой персонаж — это ты. Усек?

— Я не хочу… Аааа, — губы великана дрожат, — Я просто… я просто хотел побыть сильным. Меня все в школе обижают, вот я и запустил игру, чтобы поиграть за силача…

Разбросанные кусочки мозаики стали складываться в целостную картину. Картина была ясна. Мальчик в реальности был хлюпиком, не умел за себя постоять. Теперь понимаю, почему он проигнорировать параметра интеллекта. В реальности считал себя умным и не видел в этом