Пламя и лёд - И. Беров

— Но вам самим нужна помощь.

Маг усмехнулся, вспомнив, как выглядит сейчас его лицо. Все исцарапанное, с обветренными синими губами и подбородком, с белым носом, на котором застыли красные жилы выступивших под кожей сосудов. И завершали картину впалые глаза с розовыми белками и широкими зрачками. Это все боль от ранения и метаморфоз оставила свои следы в живом организме.

— Я замешкался и упал во время первого прорыва внутрь.

— Я тоже из тех, кто отмаршировал почти сутки по снежной пустыне, — гордо сообщил рыцарь. — Так что сам знаю, что всем пришлось пережить. Точно на грани жизни и смерти. Даже не поймешь сразу, что где.

— Вот теперь ты знаешь все о жизни и смерти, — атлетическая фигура Белого Грифона грузно осела на лед, окрашенный горячей красной кровью.

Агент Наблюдателя вытащил тонкое лезвие меча из пронзенного им тела и зашагал дальше. Впрочем, шаг не очень подходил для нужного темпа перемещений: скорость, скорость и скорость — вот что магу сейчас требовалось.

— Акми?

— За мной, — Мальвеус и его небольшой отряд благополучно вошли внутрь ледяной твердыни.

Верный Робар, как всегда, готов был в любой момент прийти на помощь, поэтому шел почти что след в след за своим командиром.

— Внимательно смотрите по сторонам и не смейте разделяться, — негромко отдал приказание магистр, опасаясь, что его могут подслушать многочисленные слуги магини. — Нам нужно добраться до центра башни. Там я смогу активировать заклинание исхода, и эта твердыня начнет разрушаться.

— Не так быстро! — стоявший с краю Белый Грифон так и не успел сообразить, что же именно его сбило с ног.

Точный удар, проведенный булавой прямо по колену, вывел воина из равновесия, а острый штырь, упавший с высокого потолка, с грохотом пробил броню доспеха.

— Карлики, — сплевывая кровь, произнес умирающий.

— К оружию! — прокричал Акмальди, посылая мощную ударную волну в сторону копошащихся в углу теней.

Сквозь шум и грохот до рыцарей донеслись предсмертные крики мелких существ, продолжавших держать треснувшую оборону.

Выпущенные ими из передвижных арбалетов стрелы смогли справиться еще с двумя Белыми Грифонами.

Мальвеус сам, как стрела, прыгнул в сторону перезаряжаемых орудий, и его меч Солнца сразу же сократил численность мелких воинов и их варварских метательных машин. Но и карлики не сдавались.

Напоминавшие двуногих лягушек, эти создания были очень сильны и в бою могли показать настоящие чудеса акробатики, атакуя своими короткими мечами высокого противника.

— Это не то, чего я опасался! — восторженно прокричал Робар Алльгейерон, отражая очередной выпад карликов и тут же нанося собственный удар.

Акмальди успел увидеть перед собой только разрубленные на части тела, падающие в воздухе, когда пелена белого тумана обволокла его с головы до ног.

— Я вижу, твоим людям весело в моих покоях.

Впереди что-то прошелестело. Рыцарь внимательно оглядывался по сторонам, пытаясь найти источник голоса. Висящие по краям окон шелковые занавески медленно заколыхались. Мальвеус уже понял, что сила его доспеха теперь полностью поглощена мощным ликвидатором магии. Теперь он был всего лишь обычным воином в железных доспехах. Меч немного потяжелел, но сильные руки крепко перехватили эфес, поднимая грозное оружие перед собой, готовясь как к защите, так и к нападению. Впереди что-то шевелилось. Рыцарь сделал несколько шагов, продвигаясь внутрь башни. Кто-то его телепортировал в это место и отрезал от силы и все это сделал в тот момент, когда потомки древних ящериц рубились с его людьми. Последними из его людей. Мальвеус решил, что с него вполне хватит.

— Найду — убью! — грозно заявил магистр, обращаясь к сероватому большому шкафу, очевидно служившему вместилищем для парадной одежды.

Сквозь молочную пелену колдовского тумана, окутывавшего детали довольно милой домашней обстановки проступили очертания человеческой фигуры. Белый Грифон напряг зрение, призывая последние остатки своих магических сил на подмогу. К сожалению, его способности сейчас оказались ограничены. Он мог угадать только тоненький расплывчатый силуэт. Мужчина, женщина, эльф, дворф — за странными очертаниями мог скрываться кто угодно. Наконец нервы рыцаря не выдержали, и он спросил неведомого хозяина башни:

— Зачем ты остался здесь? — с нажимом спросил рыцарь.

— Потому что я была вынуждена это сделать.

— Почему? Тебя ведь никто не заставлял. — Глупая фраза вылетела из уст Белого Грифона, но и ответ его собеседника тоже был непростым.

— Я вынуждена была остаться здесь после карательных рейдов против приспешников Драйга.

— Вынуждена? — Рыцарь даже задержал дыхание, когда внезапная догадка пронзила его спутавшиеся мысли, но было уже поздно — хозяйка крепости сама назвала себя.

— Вижу, ты смущен моей внешностью, Мальвеус Акмальди. Ведь я — женщина.

— Шедире?

И словно в подтверждение его слов путавший все дым растаял так, как будто его и не было вовсе. Мальвеусу теперь открылось пространство хорошо обставленной комнаты. На каждом столе лежало по красивой кружевной скатерти аквамаринового цвета, а спинки стульев и крышки больших сундуков были украшены тонкими салфетками овальной формы. Как это он сразу не заметил в этой донельзя домашней обстановке влияние женской руки?! А посреди комнаты стоял до боли знакомый женский силуэт. Она осталась все такой же прекрасной и красивой, как и в тот раз, когда он впервые увидел ее. Белоснежные волосы, уложенные на небольшой голове в форму короны, все так же ласкали его взгляд, бело-голубоватая кожа, отлично контрастирующая с синим платьем, все так же источала великую жизненную силу, а в глазах — больших, немного раскосых, с широкими зрачками чистейшего изумрудного цвета, по-прежнему играли огоньки азарта и страсти. Мальвеус явно не ожидал увидеть здесь свою мечту, казавшуюся давно потерянной, и медленно опустил оружие.

— Вижу, ты все еще думаешь, что видишь сейчас не меня, а один из мороков? — Женщина игриво засмеялась, заметив смущение своего бывшего кавалера. — Ты так и будешь стоять или, может быть, присядешь?

Если бы он не был закаленным в боях воином, его ноги с удовольствием бы выполнили просьбу красивой женщины, но Акмальди был прежде всего рыцарем, поэтому, словно во сне, он произнес:

— Мои люди умирают.

— Уже нет. — Шедире не спеша подошла к одному из стульев и осторожно, стараясь не повредить платье, присела. — Когда я окончательно поняла, кого судьба занесла в мои покои, мои воины почти сразу же отстали от твоих рыцарей.