Рожденная пламенем - Эбби-Линн Норр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Данте обнял меня, мешая надеть второй кед.
– Нет, ты вовсе не должна. Это твое свободное время. И сейчас ночь.
– Ты не понимаешь. – Я сумела натянуть второй кед, несмотря на державшие меня руки Данте. Я выпрямилась и повернулась к нему. – Исайя, он не разговаривал уже много…
Данте прервал меня, руки его заскользили к моим запястьям.
– Нет, это ты не понимаешь. Это твой шанс показать ей свои границы, или ты все время будешь у нее на побегушках. Я знаю людей, уж поверь.
– Что? – меня так удивило, что он ничего не понял. И я не нашлась, что сказать. – Мне надо идти.
Я повернулась и сделала шаг. Пальцы Данте наручниками сомкнулись на моем запястье. Он дернул меня к себе. Огонь в моем животе сердито вспыхнул. Почему он так сделал? Мы оказались лицом к лицу.
– Ты не слушаешь, – сказал он угрожающим тоном. Глаза его сузились, а челюсть напряглась.
– Данте, что с тобой? – Мои глаза тоже превратились в щелки, и я почувствовала, как к лицу прилила кровь – моя природная вспыльчивость готова была предстать перед Данте во всей своей красе. Одно дело огонь, но сейчас я буквально пришла в ярость. И не смогла сдержать угрожающий тон, прозвучавший в моих словах. – Отпусти меня. Сейчас же.
Я совершила ошибку, сказав ему эти слова. Лицо Данте потемнело.
– Почему, имея возможность показать свое превосходство, ты спускаешь этот шанс в унитаз? Не глупи и послушай меня. Данте сумеет кое-чему тебя научить. – Его пальцы крепко сжались, так что кости моего запястья больно захрустели.
– Данте, мне больно, – просипела я. – Отпусти, пожалуйста. – Страх стал подниматься внутри, а с ним и языки пламени, готовые встать на мою защиту.
Он отпустил мое запястье, но тут же обхватил мне лицо с двух сторон ладонями, сжав его и поймав меня в тиски, словно букашку.
Кем он себя возомнил? Так не пойдет.
– Я делаю это, потому что мне не все равно, – произнес он, с трудом скрывая свой гнев. Мне каким-то образом удалось его разозлить.
– Данте, – заговорила я, и в моем голосе звучало больше строгости, чем я на самом деле испытывала. – Отпусти. Меня. Сейчас же. – Глаза стали наливаться теплом, и я их зажмурила.
Телефон снова завибрировал. Для меня это значило, что Исайя зовет на помощь. Я не могла оставить это без внимания. Огонь возродился к жизни, подпитывая мой страх, гнев и отчаянное желание бежать к Исайе. Свечение появилось между нашими лицами, идущее снизу от подбородка.
Данте замигал от изумления.
– Что за черт?
Порожденный гневом огонь был сильнее меня, я бы не смогла остановить его при всем желании.
– Я же просила меня отпустить! – Едва прозвучало «отпустить», жар взлетел вверх, раздвоился и устремился по моей шее к ушам, остановившись прямо под давящими ладонями Данте.
Данте вскрикнул от боли и удивления и отдернул руки от моего лица. Посмотрел на нервно трясущиеся кисти, на растопыренные пальцы, одеревеневшие от боли. Два полукруглых ожога врезались его в ладони и пальцы там, где он прижимал их к моим ушам. Он ахнул и снова вскрикнул. На его нижней губе появилась слюна.
Гнев мой испарился. Паника и сожаление охватили меня, и голос мой задрожал.
– Данте, я… – приступ тошноты подступил к горлу, когда с ужасом я взглянула на жуткие алые ожоги.
Телефон снова завибрировал.
Данте так посмотрел на меня, что я содрогнулась, и смех, смешанный с болью, вырвался из его горла. Волосы у меня в нижней части затылка встали дыбом.
– Ты, – задыхаясь, выговорил он. – Ты маг! Ты то, что я так долго искал.
Я попятилась.
– Прости, Данте. Мне надо идти!
В последний раз взглянув на жуткие ожоги, я повернулась и умчалась прочь.
Глава 19
Я бежала со всех ног по тихим ночным улицам, шаги мои гулко раздавались на кирпичных и каменных мостовых и стократ сильнее звучали у меня в ушах. Мокрые волосы шлепали по спине как хлыст. Самое то. Я заслужила порку.
Огонь внутри пульсировал с каждым притоком кислорода. Гнев на Данте полностью улетучился. Лицо Джека, фингал под глазом и разбитая губа… все это пронеслось в памяти. У меня хватало ума понять: то, что я сотворила с Джеком, не то же самое, что я сделала с Данте. Поступок Данте граничил с нападением, и у меня было полное право защищаться. И все же моя вспыльчивость оказалась слишком сильна. Снова. И в этот раз последствия были даже серьезнее. Неудивительно: прежде ведь у меня в теле не жил огонь.
Единственное, что помогало мне сдержать слезы, это мерное движение рук и ног. Я ощутила, как скучаю по семье, как мне не хватает болтовни с подругами. Впервые меня охватило сожаление, что я приехала сюда, в Венецию, и я чуть не рухнула под тяжестью этой мысли.
Мне не нужна была сила, которую вручил мне Исайя. Она причиняла боль и заставила меня причинить боль Данте. Сила эта могла убить Исайю. Я о ней не просила – и не приняла бы, если бы ее предложили мне по доброй воле, знай я заранее, какова эта сила на самом деле. Сейчас я больше всего мечтала оказаться рядом с Джорджейной на заднем дворе ее дома, тусоваться с лучшими подругами, смеяться у костра, а не мчаться по темным пустынным улицам, бросив в одиночестве парня, с которым целовалась и которому потом навредила.
Добравшись до дома, я отперла дверь трясущимися руками. Взбежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и прямиком отправилась в комнату Исайи. Сердце колотилось как бешеное, и я помедлила пару секунд перед дверью, успокаивая дыхание. Глубоко вздохнув, я тихо постучала и отворила дверь.
– О, слава богу! – вскрикнула Эльда. Она поднялась с краешка постели сына и обняла меня, но тут же отпустила. – Почему ты мокрая?
– Мне не спалось, и я решила пойти поплавать.
– Прямо в одежде?
– Мне жаль, что вы мне не дозвонились – я поставила телефон на вибрацию и не слышала звонка. Исайя в порядке?
– Это самое удивительное! – воскликнула Эльда, забыв про мокрую одежду. Голос ее задрожал. Глаза ее сияли от волнения, и она схватила меня за предплечья. – Он заговорил. Произнес твое имя. Не знаю, почему твое имя – первое слово, что он произнес почти что за три года, но мне все равно. Он заговорил! – слеза покатилась по ее щеке, и она смахнула ее полным нервной энергии движением.
Исайя повернул ко мне личико.
