Аферист на пенсии - Феликс Владимирович Рябов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Макс в отчаянье махнул рукой:
— Ладно, с этим тоже бесполезно говорить. Где Витек?
До Витька дело не дошло. Раздался оглушительный звон разлетевшегося стекла, и в ближайшем окне появилась рваная дыра. В нее сунулся лохматый чувак с нереально огромными зрачками. Грубыми мазками дешевой косметики он был раскрашен под вампира, в руке держал наскоро отломанный кусок кладбищенской ограды.
Макс удивился:
— Ты-то кто такой?
— Где она? — вопросом на вопрос ответил чувак.
— Кто? — не понял Макс.
Лохматый посмотрел на него как на идиота и попытался забраться в окно.
— Я, кажется, знаю… — догадался Ерш. — Это — фан «Распутной жизни»… Они ищут тело солистки. Кто-то пустил слух, что оно здесь.
— Почему?
— Не знаю… Я сам по телевизору слышал. А их тоже можно понять: сидят уже пол ночи на кладбище, пиво кончается… ничего не происходит. Им скучно… а тут свет горит.
— Этого еще не хватало! — разозлился Макс, поднял столик, на котором до этого сидел, и стал выгонять лохматого обратно на улицу.
После двух-трех ударов по голове чувак вывалился наружу и затих… но в соседнее окно тут же сунулась новая харя. Эта была тощая девочка с платком на голове, раскрашенная так же, как первое чмо. Издавая неприятные звуки, она запрыгнула внутрь комнаты и попыталась прорваться в коридор.
Макс схватил ее за волосы и выкинул наружу. Оттуда раздалась ругань, затем в комнату, круша остатки стекол, полетели камни.
Макс потерял терпение:
— Ну, уроды!.. Вы меня достали.
Он выхватил из-за пояса ствол, передернул затвор и пальнул пару раз в окно. Послышался вой, какие-то крики, потом удаляющийся топот.
— Так-то. — По-ковбойски подув на ствол, Макс сунул его в карман. — А то и машины могли побить… Так, на чем мы?
— Ты искал Витю, — напомнил Борода.
— Точно, — Согласился Макс. — Где он?
— Я тут.
В комнату, со слегка ошалелым взглядом, вошел Витя. Посмотрел на засыпанный стеклами пол, принюхался к запаху пороха.
— Вы тут не скучаете…
— Стараемся. Витя, что ты можешь рассказать нам о прошлой ночи?
Витя странно посмотрел на него, затем почему-то покосился на дверь, в которую только что вошел.
— Слушай, Макс… Может, об этом потом? Я только что в коридоре…
— Что, снова привидения?!? Витя, я тебя сейчас…
— Не, не надо. Тем более что привидений пока нет. Там труп.
Макс взвился:
— Опять?!?… Кто?
— Антон, администратор. Кто-то только что перерезал ему горло.
* * *
На пару секунд повисла тишина.
— Ох, — вздохнул Валера. — Наверное, я подозревал его зря…
— Макс, — Борода решил взять командование на себя, — Кто у нас тут еще остался? В живых, я имею в виду?
Макс задумался:
— Ну, эта… Наташа, сестра солистки. Серега — Ди-Джей. Пара моих ребят… И все.
— Витек, позови всех… И прежде всего, где Наташа?
Витя неопределенно помялся:
— Где-то тут. Я сказал, чтоб никуда не уходила.
— А ты уверен, что она еще не ушла?
— Уверен… А вот в здание проникнуть кто-нибудь мог. Тут слишком много окон.
Они вышли в коридор. Как бы в подтверждение его слов, за разбитым стеклом мелькнула тень. Наркоманы по-прежнему крутились вокруг дома, заглядывая в окна и чего-то разнюхивая.
Свернув по направо, Витя из вежливости постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь.
Против ожиданий, Наташа была жива. Лежа с закрытыми глазами на притащенной откуда-то раскладушке, она слушала плеер в наушниках. Макс подошел к ней, ткнул в бок и выдернул наушники:
— Пойдем, чего покажу…
Сестра солистки лениво потянулась:
— Пожар?
— Нет. Антона зарезали.
Та с любопытством глянула: «Может, шутит?», выключила плеер и энергично спрыгнула с раскладушки.
Через несколько метров темного коридора фонарик Бороды уперся в большую темную лужу. Лужа медленно росла в размерах. Рядом шли следы Витька — видно было, что после того, как вляпался в кровь, он подошел к трупу, потоптался какое-то время и быстро пошел за подмогой.
Администратор лежал в одном из боковых коридоров — почти там же, где они его оставили. Похоже, при падении он ударился об косяк двери — вторая рана виднелась на виске.
Нож валялся тут же — обычный кухонный нож. Ерш только что видел такой же на столике у братков, рядом с чайником.
Борода достал из кармана платок, поднял нож за лезвие и осмотрел ручку. Потом аккуратно, стараясь не запачкаться кровью, обыскал труп.
— Ничего, совсем ничего… И ручка чистая.
— Значит, убийца был в перчатках?
— Да не обязательно. Скорее наоборот: человек летом в перчатках сразу привлечет внимание. Нет… Думаю, нож обернули первой попавшейся тряпкой, полиэтиленовым мешком… да чем угодно. На худой конец — рукавом своей же одежды. Вы видите, — Борода показал на нож, — Лезвие достаточно длинное. Если правильно им ударить, кровью можно и не испачкаться… Но это ладно. Мне любопытно — куда делась фотография?
Наташа оживилась:
— Какая фотография?
Макс кивнул на труп:
— Под дворники его машины сунули фотографию солистки с последнего концерта… Рядом была записка: кто-то хочет получить за снимок десять кусков.
В коридоре было почти темно, но Ерш заметил, как округлились Наташины глаза. Ерш начинал привыкать, что трупы здесь никого не пугают, а самые простые события вызывают живейший интерес… Что ее так поразило?
Вперед из темноты выдвинулся Ди-Джей. Он тоже был здорово удивлен:
— Фотография? Вы уверены — с последнего концерта? Это точно?
Макс пожал плечами:
— Ну да… Декорации использовали в первый раз. Видно кусок зрительного зала — там полно людей: значит, это — не репетиция… А что такое?
— Да ничего. — Ди-Джей потер подбородок. — Странно просто. Я был уверен, что этой фотографии не существует.
— Почему? — Удивился Ерш. — Я сам видел, как Эдик во время последнего концерта…
— Да, — перебил Ди-Джей, — Но он потом жаловался, что пленку ему испортили в Кодаке.
— Где?
— Ну, проявка недалеко от Ледового. Он всегда сдавал пленку в одно и то же место — никогда проблем не было. А в этот раз ему отдали пустую — сказали, «Скорее всего, у вас что-то с затвором». Эдик при мне щелкал своим Зенитом на просвет, с открытой крышкой — говорит, п…ят они, с аппаратом все в порядке. Скорее всего, засветили случайно, а свалили на чужую технику.
Бороду жутко заинтересовала эта история. Он внимательно смотрел на Ди-Джея, будто пытаясь понять, врет
