Рожденная в огне - Нора Робертс

В неярком свете из-под золотистого абажура она увидела просторную спальню, стены которой были обклеены розоватыми обоями, потолок с квадратными, художественно оформленными углублениями на нем и саму кровать, огромную, с четырьмя столбиками по углам, но без балдахина.

Просто королева кроватей, подумала она с улыбкой. Но как я в нее попала? И какая жалость, что перед тем как лечь, я не увидела ее и не сумела оценить все достоинства.

Камин в другом конце комнаты не был зажжен, но блестел чистотой и был готов к действию. На массивной шифоньерке стояли в вазе свежие, как утро, розы с длинными стеблями, и рядом – множество небольших флаконов с замысловатыми пробками.

Зеркало над шифоньеркой отразило саму Мегги, растрепанную, с припухшими веками.

Не очень-то важно ты выглядишь, мой дружок, и не слишком подходишь для этого места, сказала она самой себе и, усмехнувшись, дернула себя за рукав хлопчатобумажной ночной сорочки, которую кто-то предусмотрительно надел на нее, прежде чем уложить в постель, сняв, разумеется, для этого все, что было надето раньше. Кто же этот человек?

Служанка или, не дай Бог, сам Роган? Впрочем, какое это теперь имеет значение – дело уже сделано, и она сама, нужно признаться, только выиграла от этого. Да уж, ее одежда наверняка не слишком сочеталась с убранством опочивальни.

Если же она находится в отеле, то, без сомнения, в таком, о котором и мечтать не могла. Она прошла к двери, почти слившейся со стеной, и открыла ее.

Ванная комната выглядела не менее величественной, чем спальня, а сама ванна была не меньше, если не больше, чем кровать, сияла всеми оттенками розового цвета и блестящими металлическими кранами. Душ торчал из стены отдельно, напоминая своим основанием прилепившийся к ней кусок скалы причудливой формы. Со вздохом, в котором сквозила неприкрытая зависть, она сняла с себя рубашку и пустила струю воды.

Не без удивления она приметила, что ее скромные предметы одежды аккуратно разложены на низкой полке возле розового умывальника, выполненного в форме раковины. Платье висело на крючке в двери.

Какое это блаженство, когда по телу ударяют упругие струи горячей воды, массируя ее, словно пальцы опытного массажиста. Разве сравнить этот буйный поток со скудными робкими струйками, вытекающими из душа у нее дома? Мыло пахло лимоном и скользило по коже, словно шелк.

Да уж, позаботились о ней на славу, но кому она должна быть за это благодарна по гроб жизни?

Не менее четверти часа она нежилась под душем и лишь потом сняла с сушилки одно из больших толстых полотенец размером с целую простыню и принялась вытираться.

Обсушив волосы, насколько было возможно, она причесалась, стараясь пригладить волосы с помощью стоявшего тут же, под рукой, лака и, сбросив с плеч полотенце, надела свое любимое фланелевое платье и прочую одежду. Не обуваясь, босиком, она отправилась исследовать помещение, куда ее привезли.

Комната выходила в широкий длинный коридор, где свет ламп был притушен и потому диковинные тени лежали на стенах и на немыслимо шикарном ковре под ногами. Не слышно было ни звука, пока она двигалась по направлению к витой лестнице. Она решила спуститься и пошла, скользя рукой по отполированным перилам.

Ей уж давно стало понятно, что находится она, конечно, не в гостинице, а в чьем-то частном доме. Скорее всего в доме Рогана, заключила Мегги, оглядывая предметы искусства в фойе и в главном холле с еще большей завистью, чем в ванной. У этого человека даже есть свой Ван Гог и Матисс, заметила она, глотая слюнки в полном смысле этого слова – еще и оттого, что была зверски голодна.

Она дошла наконец до большой гостиной, где окна были распахнуты в темноту, а стулья и диванчики расставлены так, чтобы, сидя на них, можно было составлять отдельные группы для беседы. За этой комнатой была другая, которую можно назвать музыкальной – там стояли огромный концертный рояль и золоченая арфа.

Всю эту красоту она могла бы осматривать целыми днями, как в музее, если бы у нее не было в этот момент совсем другого желания, другой потребности – она мечтала найти кухню. Ох, как она хотела найти ее!

Свет, проникавший из-под одной двери, привлек ее внимание. Приоткрыв ее, она увидела Рогана. Он сидел за массивным столом, окруженный аккуратно сложенными папками и письменными принадлежностями. Комната имела как бы два уровня – внизу располагался стол, наверху, куда вело несколько ступенек, находились полки с книгами и кресла. Почти все стены были заставлены книгами.

Тысячи квадратных метров книг! В комнате стоял запах кожаных переплетов и натертого воском пола. Стены, те, что не заняты книгами, были обиты темными деревянными панелями и оттеняли сидящего там человека, как и сам он неплохо смотрелся на фоне бесчисленных полок с книгами.

Замерев на месте, Мегги с интересом наблюдала, как он быстро просматривает бумаги, делая пометки. Впервые за время знакомства она увидела его без пиджака и галстука. Воротник рубашки был расстегнут, рукава закатаны выше локтей.

Темные волосы поблескивали под светом лампы и не были столь тщательно причесаны, как обычно, даже немного взлохмачены. Словно он, пока работал, время от времени запускал в них пальцы. Он и в самом деле сделал это пару раз, пока она наблюдала за ним, недовольно кривя при этом губы.

Какова бы ни была его работа, он был явно поглощен ею и совершал ее в едином, несменяющемся ритме, в котором было что-то завораживающее.

Несомненно, он не из тех людей, которые позволяют себе отвлекаться, когда работают. Он из тех, для кого любое занятие – это предельное внимание и сосредоточенность.

Таким же он был, когда целовал ее: предельная концентрация и вдумчивость.

Роган задержался на чтении какой-то фразы, нахмурился. Видимо, что-то не понравилось. Он недолго подумал, перечеркнул, написал вновь. Расширение фабрики в Лимерике насущно необходимо для осуществления его далеко идущих планов, а потому, кровь из носа, должно быть завершено в этом году! Тогда появится сотня новых рабочих мест, а если еще и, не без помощи субсидий от его галереи, удастся быстро построить жилье, будет совсем неплохо. Так ведь и должно быть: одна ветвь бизнеса помогает развиваться другой и наоборот. Это нормально. Это может, пускай и немного, способствовать тому, чтобы ирландцы, которые, как ни печально, составляют сейчас одну из главных статей экспорта из его страны, оставались у себя дома, в Ирландии, а не рвались за границу.

Он перешел уже к следующему абзацу, когда поймал себя на том, что его что-то отвлекает, что-то мешает привычному ходу вещей. Роган оглянулся на дверь и увидел: не что-то, а кто-то.