Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟢Документальные книги » Публицистика » Сирийские мистики о любви, страхе, гневе и радости - Максим Глебович Калинин

Сирийские мистики о любви, страхе, гневе и радости - Максим Глебович Калинин

Читать онлайн Сирийские мистики о любви, страхе, гневе и радости - Максим Глебович Калинин
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 31
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
которому отсоединили от велосипеда поддерживающие колеса, – теперь ему придется балансировать самому. Поэтому Исаак Сирин считал полезным страннический образ жизни – чтобы оставаться неизвестным, поэтому и оставил епископскую кафедру. Репутация – это мощная социальная опора для человека. И вот этой-то опоры Исаак решил лишиться. Однако старец предостерег его от подобных радикальных действий, ведь этот поступок бросит тень не только на Сирина, но и на монашество в целом. Про собратьев тоже будут думать, что они обжоры – еще литургию не совершили, а уже едят, да еще и бесстыдно, на глазах у всех.

Филипп: На кону репутация всего движения.

Максим: И старец продолжает увещевать Исаака – что молодые монахи, которые тут живут, посмотрят на тебя и тоже впадут в соблазн, подумают: «Ну, раз ему можно, значит, и нам тоже». Так что этим упражнением по смирению он не только нанесет вред репутации движения, но и подаст плохой пример братьям, которые не знают его намерений. Да и вообще для того, чтобы уметь извлекать пользу из любой ситуации, нужно быть человеком опытным. И в духе уже упоминавшейся «торговли»[165] (тагурты) этот старец говорит: «Ибо неопытные купцы в больших оборотах великие причиняют себе убытки, а в маловажных оборотах скоро идут с успехом вперед»[166]. Вот и начинающим мистикам лучше не создавать себе специальных трудностей, а принимать те испытания, которые и так возникают в жизни.

Филипп: Понятная логика. И, значит, Сирин послушал старца, потому что ему была важна репутация движения?

Максим: Да. А если говорить об обвинениях реально существовавших, часто мистиков, вставших на путь созерцания, обвиняли в безделье. Люди видят монаха, изучающего Священное Писание, никакую работу на благо общины не выполняющего, и говорят ему: «Что это ты вообще делаешь? Ты занимаешься какой-то глупостью, ты бездельничаешь – займись уже наконец делом!»[167] Тут важно, что обвинение в безделье – это обычное нарекание в адрес мессалианства, анархистского еретического движения, с которым сирийских мистиков часто соотносили их противники. Проще говоря, за этот ярлык можно было загреметь.

Филипп: Это уже серьезнее, чем испортить репутацию.

Максим: Да. Когда Исаак Сирин пишет о вроде бы бытовых обвинениях монаха в безделье, на самом деле он защищает мистическую практику и традицию от обвинений в мессалианстве, только делает это мягко.

Филипп: А были ли примеры в истории сирийских мистиков, когда они полностью плевали на репутацию, на то, как они войдут в историю и что о них скажут другие люди, но действовали по велению собственного сердца, потому что иначе поступить не могли? И репутация для них становилась уже не так важна?

Максим: Расскажу две истории. Был не очень известный мистик Бехишо Камульский – видимо, ученик ученика Иосифа Хаззайи. Надо сказать, что его тексты очень неординарны. Он, с одной стороны, синтезировал традицию мистиков, а с другой – высказывал идеи, которые для католикоса Тиматеоса[168] и его окружения были бы слишком смелыми. Например, описывая видение Христа, Бехишо говорит: «Тогда Бог становится человеком, а человек становится Богом»[169]. Если бы это было сказано о божественной и человеческой природах Христа, то и тогда бы нужны были оговорки, тем более в мусульманском окружении. А сказанные о мистическом опыте человека, эти слова звучали так, что официальный богослов где-нибудь в Багдаде должен был порвать на себе одежду. Такое нарушение границ между Богом и творением недопустимо с точки зрения традиционного восточносирийского богословия. Бехишо хотел писать что думает, не желал интегрироваться в систему и потому ушел еще дальше от Багдада, где была резиденция католикоса Тиматеоса, в безлюдные места по направлению к озеру Урмия. Это первый пример, который приходит на ум. Есть еще одна история, правда, не из сирийской мистической традиции. Это житие Макария Великого, египетского подвижника IV века. Но история захватывающая. Макарий, уже будучи священником, ушел в уединенное место, потому что священства и связанных с этим почестей и ответственности он не хотел. Жил отшельником, плел корзины, а ученик, живший при нем, их продавал. В соседнем селении тем временем случилась история, достойная романа. Девушка полюбила юношу, но отец не захотел выдать ее замуж, так как юноша был беден. Семьи они не создали, но девушка от него забеременела. И юноша, который оказался не таким уж романтиком, сказал ей: тут ведь живет такой монах-отшельник странный – ты скажи, что это он тебя изнасиловал. Девушка так и сделала. В итоге Макария всей деревней побили, оставили едва живым и еще заставили ученика поручиться за него, чтобы он эту девушку обеспечивал.

Филипп: Макарий? Обеспечивал?

Максим: Поскольку он ее как бы изнасиловал, то теперь в качестве отца ребенка должен обеспечивать.

Филипп: Откуда у него деньги? Он ведь отшельник.

Максим: Ну я же говорил, он плел корзины. Но что в этой истории самое интересное: Макарий не стал оправдываться, не стал доказывать свою невиновность, несмотря на то, что он ведь тоже был ответственен за «корпорацию». Он сказал себе: ну, Макарий, у тебя теперь есть жена и ребенок – и ты должен работать еще больше. И он плетет корзины, его ученик их продает, и он обеспечивает эту молодую женщину.

Филипп: То есть он решил, что будет принимать то, что происходит, и полностью наплевал на репутацию. Это похоже на упоминавшуюся вами установку: человек, который стал монахом, считает себя мертвым по отношению к миру. Так что в каком-то смысле ему уже неважно, что мир про него скажет или подумает. Беременная девушка говорит, что ты ее изнасиловал? Окей, значит, надо будет плести больше корзин и воспитывать ребенка.

Максим: Эта позиция, с одной стороны, кажется жутковатой, а с другой – позволяет к любым неприятностям относиться как к не касающимся тебя. Вот, например, Афнимаран, которого по обвинению в мессалианстве в середине VII века выгнали из монастыря свои же собственные монахи[170]. Ну, выгнали и выгнали – а он пошел и основал новый монастырь, и тем же потом занялись его ученики. То есть, грубо говоря, встаешь, идешь дальше и действуешь.

Филипп: Это очень вдохновляет. Но у меня есть вопрос посложнее. Репутация – это мнение людей о тебе. Что бы ты ни делал, оно зависит не только от твоих поступков, но и от каких-то общепринятых категорий, обстоятельств времени, личных качеств других людей и много чего еще. Мне вспомнилась история совсем не мистическая. Адвокат Борис Золотухин в 1960-е годы, будучи успешным юристом, начал защищать диссидентов. За это он был на многие десятилетия лишен адвокатского статуса и возможности работать в своей профессии. Шестьдесят лет назад он совершил поступок, который в глазах многих членов его корпорации, советской печати и государства уничтожил его имя. А сейчас мы понимаем, что это человек с кристальной репутацией, который делал ровно то, что и должен делать настоящий профессионал, – защищал невиновных людей и за это претерпел. И сегодня это один из столпов русской юридической и правовой мысли. И мы понимаем – выдающийся человек, невероятный.

Максим: Людям, которые жили полторы тысячи лет назад, тоже приходилось сталкиваться с подобного рода развилками. Мы уже не раз упоминали Нестория Нухадрского, который был учеником и, весьма вероятно, даже биографом Иосифа Хаззайи. На соборе 790–791 года Несторий прочитал отречение от взглядов мессалиан, явно имея в виду своих учителей.

Филипп: Да, мы говорили об этом как о примере предательства учителей и собратьев[171].

Максим: И всех тех, на кого он ориентировался, кого считал близкими себе по духу. А что, если он просто притворился и подумал, что это отречение настолько карикатурное, что никто не воспримет его всерьез? И у меня возник план такого романа, что Несторий читает это отречение, но на самом деле, сохраняя свою епископскую позицию, тайком продолжает помогать своим собратьям-мистикам, спасая других от перипетий церковной жизни. А потом появилась статья великого исследователя арабского христианства Александра Трейгера[172]. В ней приводятся иранские свидетельства о некоем мудреце Нестории. Он жил в то же время, что и Несторий Нухадрский, и основал течение, в котором можно усмотреть идеи сирийских мистиков. Так что можно предположить,

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 31
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Jonna
Jonna 02.01.2025 - 01:03
Страстно🔥 очень страстно
Ксения
Ксения 20.12.2024 - 00:16
Через чур правильный герой. Поэтому и остался один
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?