Украсть собственную жену - Мишель Рид

Она не могла ответить, не хотела отвечать, поэтому снова закрыла глаза. Выругавшись, Хасан проверил ее пульс, потом подхватил ее на руки.

Она ойкнула, когда он прижал ее к своей груди. Хасан замер. И тут она расплакалась, совершенно не понимая, что с ней происходит. Ее тошнило, у нее кружилась голова и ныло все тело.

Напряженно простонав, Хасан внес Леону в комнату и уложил на кровать. Потом склонился над ней.

— Что мой отец сказал тебе? — спросил он. — Я знал, что не должен оставлять вас наедине! Он сказал, что тебе не следовало возвращаться?

Она подняла веки, ее залитые слезами глаза сверкнули.

— Нет! Он подтвердил, что шейх Абдул устроил заговор, чтобы похитить меня.

Хасан вздохнул и сел рядом с ней.

— Причастность Абдула невозможно доказать. Тех сведений, которые у нас есть, недостаточно, чтобы начать войну между семьями.

— И у вас есть готовый контракт, касающийся Надиры, на случай, если ситуация выйдет из-под контроля.

Хасан замер. Леона села, игнорируя головокружение, и сняла сандалии.

— Он тебе и об этом рассказал? — хрипло спросил Хасан.

Она покачала головой:

— Мне рассказала Зафина.

— Когда?

— Какая разница? — язвительно спросила она. — Контракт существует. Я его видела. Ты решил не предупреждать меня об этом. И что мне теперь думать?

— Контракт ничего не значит, — заявил он. — Это просто бессмысленный лист бумаги со словами, под которыми нет подписи.

— Но у тебя есть его копия.

Он не ответил.

— Копия контракта была у тебя до того, как ты приехал в Испанию, чтобы забрать меня, — заявила она, потому что знала, что это правда, хотя на самом деле никто ей этого не говорил. — Что это было? Надежный запасной вариант на случай, если Рашид не спасет тебя от проблем?

— Почему бы тебе не научиться верить мне? — ответил он.

— А вам, милорд шейх, следовало научиться верить мне, и тогда у нас, вероятно, не было бы проблем. — С этими словами она слезла с кровати и пошла прочь.

— Куда ты идешь? — Он тяжело вздохнул. — Вернись! Нам надо…

Ее холодный взгляд заставил его замолчать. Она прижимала одну руку ко лбу, а другую к животу и была бледной.

— Я иду в ванную, меня тошнит, — сообщила она ему. — Потом я лягу спать. Будет очень хорошо, если ты уже уйдешь, когда я вернусь в спальню.

Хасан смотрел, как за Леоной закрывается дверь в ванную комнату. Он встал и подошел к окну, на улице было темно.

Он не знал, что теперь ему делать. Зафина аль-Ясин выбрала лучшее оружие. Хасан не мог придумать ничего более надежного, чтобы поколебать веру Леоны в его искренность, чем документ, уже составленный и готовый к использованию в случае необходимости. Теперь она не поверит, что он согласился на составление такого документа только ради того, чтобы выиграть время. А с какой стати ей верить своему мужу, если он отмалчивается и она узнает обо всем от других людей?

Вздохнув, он повернулся, решив выйти из комнаты. Проще пока оставить Леону одну. Он не может сказать ей ничего, что изменит ее мнение о нем. Перед ним стояла еще одна проблема, более крупная и потенциально опасная, чем те, которые ранее пытались разрушить его брак.

У него на руках контракт, по условиям которого он согласился взять вторую жену. У него есть жена, которая, как он подозревает, вынашивает его первенца. Леона ни за что не поверит, что контракт — нечто вроде страхового полиса, защищающего его от неудач.

— Фейсал, — сказал он, входя в кабинет своего помощника, — вызови ко мне Рафика, пожалуйста.

— Ты бледная как привидение, — заметил старый шейх.

— Со мной все хорошо, — заверила его Леона.

— Мне говорят, что на днях ты упала в обморок.

— Я никак не приду в себя после круиза, — объяснила Леона. — А как вы узнали об этом? — спросила она, потому что, насколько она знала, во время ее обморока рядом с ней был только Хасан.

— У стен моего дворца тысячи глаз. — Он улыбнулся. — Я также знаю, что, когда моего сына нет со мной, он ходит с лицом человека, похоронившего отца.

— Он очень занятой человек, у него важные дела, — немного язвительно ответила Леона.

— Но его жена спит в одной комнате, а он — в другой.

Леона злобно подумала, что шейх начал читать ей нотацию.

— Вы хотите, чтобы я дочитала главу, или нет? — спросила она.

— Я бы предпочел, чтобы ты доверилась мне, — мягко сказал старый шейх. — Раньше ты рассказывала мне свои секреты, но потом я заболел и перестал быть тебе полезным.

Хотя Леона протестовала в душе, она видела беспокойство в глазах шейха. Вздохнув, она отложила книгу, встала, потом подошла к дивану. Сев рядом с шейхом, она взяла его холодную, тощую руку и нежно поцеловала ее.

— Не волнуйтесь так, — тихо попросила она. — Вы знаете, что я присмотрю за обоими вашими сыновьями. Я ведь обещала.

— Но ты несчастна. По-твоему, мне все равно?

— Я стараюсь смириться со своим возвращением сюда, — объяснила она, потому что не собиралась лгать. Было несправедливо обманывать старого шейха. — Вы знаете о проблемах. Они не уйдут только потому, что Хасан этого хочет.

— Мой сын больше всего хочет тебя, дочь Виктора Фрейна, — сказал он, используя арабскую традицию обращения: женщина сохраняла отцовскую фамилию после замужества. — Не заставляй его доказывать это тебе.

Глава 11

Слова старого шейха снова и снова кружились в ее мозгу следующим утром. Она поняла, что, вероятно, Хасану не придется ничего ей доказывать.

Тошнота утром и вечером, болезненность в груди и другие изменения в теле намекали на то, что Леона беременна.

Подозрения Леоны усилились сегодня утром, когда она вылезла из постели: ее затошнило, у нее закружилась голова, едва ее ноги коснулись пола. Затем, стоя перед зеркалом в ванной комнате, она увидела, как округлилась ее грудь, а кожа вокруг сосков потемнела. Она чувствовала себя по-другому, хотя не понимала, что именно в ней изменилось.

Инстинкт. Что она знала о женском инстинкте в таких ситуациях? Сомнения? Ей приходилось сомневаться в собственных выводах, потому что врачи не давали ей надежды на то, что однажды она забеременеет.

Она знала: нужно сделать тест на беременность. Но как она достанет его, не оповещая половину Рахмана? В этой стране нет аптек, в которые можно пойти и купить такую очевидную вещь, не привлекая внимания.

Сначала она хотела позвонить Хасану и сообщить ему о своих подозрениях, попросить его принести