Под знаком мантикоры - Алексей Пехов

По негласному уговору оба противника использовали боевое оружие, хотя маэстро Пито, как учитель фехтования, не очень-то одобрял столь явную небрежность. Ошибки могли случаться с каждым, в том числе и с опытным фехтовальщиком. Но в данном случае Пито шел на уступки и полностью доверял опыту ламии.

Бой, как это бывало и раньше, завершился чуть менее чем за минуту. Тренировочный зал взорвался от звона клинков. Рапира и шпага превратились в размытые вихри. Рийна атаковала яростно и быстро. Она все время перемещалась и искала брешь в обороне противника. Учитель фехтования избрал жесткий стиль защиты, практически не двигался с места и лишь отражал сыпавшиеся на него уколы. Единожды ирениец перешел в атаку, но едва не попался на встречный финт и лишь уклонение спасло его от укола в бок. Так что учителю фехтования вновь пришлось уйти в глухую оборону.

Бой закончился неожиданно. Маэстро Пито внезапно закрутил рапиру противницы, да так, что она против всякой воли Рийны подлетела вверх. Ламия гибко выгнулась, избежала укола, стала разворачиваться, но ирениец забросил правую руку со шпагой себе за спину и нанес совершенно неожиданный укол «через спину». Шпага проскользнула между левым боком и левой рукой Пито и ее острие застыло, едва касаясь рубашки Рийны.

– А вот и укол, капитан. – Учитель фехтования дышал тяжело, но, кажется, был невыразимо счастлив.

– Браво! – Рийна тоже раскраснелась и запыхалась. – Это было неожиданно.

Она осторожно отошла на два шага, подальше от острия клинка.

– Ваша похвала для меня очень ценна, Рийна. – Ирениец опустил шпагу и поклонился.

– Маэстро Пито, не возражаете, если выигранные вами этудо я приплюсую к вашему месячному жалованью?

– Конечно, сеньор де Суоза. – Ирениец пристегнул клинок, подхватил камзол и взял в руки шляпу. – Сеньор… Рийна… Счастлив вам служить. Всего доброго.

– До свидания, маэстро Пито.

– Удачного дня, маэстро.

Они подождали, пока учитель фехтования покинет зал.

– Ты специально проиграла ему?

– Не говори глупостей! – Рийна тряхнула челкой и подошла к умывальнику. – Какой интерес поддаваться? Он действительно был быстр.

– Но не настолько, чтобы ты не успела уклониться.

– Зазевалась. Не тебе же одному сегодня проигрывать. Какие у тебя планы на сегодня?

– Вначале завтрак. Затем меня ждет неприятная прогулка в Роперру.

– Издержки службы, сеньор. Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

– Ну если тебе нравятся подобные места, то изволь, – хмыкнул Фернан. – Твоему кораблю требуется пополнение?

– Я потеряла четверых, когда пешханцы дали по нас залп с правого борта. Вдруг найду подходящие кандидатуры на замену…

– Что же, тебе обычно везет. Вот только лошади в конюшне не лучшие. Та замечательная ночка стоила мне двух нельпских лошадок.

– Ну, моя-то лошадь цела. Я пойду переоденусь к завтраку.

– Лючита уже все приготовила?

– Да. Не задерживайся, а то она снова будет ворчать.

После двух дней непрекращающегося ливня распогодилось. Солнце припекало, со стороны моря дул едва ощутимый ветерок. Чайки, парящие вдоль линии дремлющего прибоя, пронзительно кричали и устраивали драки друг с другом по самому незначительному поводу. На самом горизонте виднелось белое пятнышко паруса. Корабль стремился в порт.

Фернан и Рийна отпустили поводья, лошади медленно шли вдоль берега моря.

– Фер, мальчик, который привел нам лошадей. Откуда ты его взял? – спросила ламия, после того как закончила рассказ о последнем плавании «Лунного крокодила».

– За него попросил сеньор де Брагаре. В последнее время старик стал сентиментален.

– Не ругай любезного графа. К тому же если бы ты не хотел, то не согласился бы взять мальчишку в услужение.

– Ну не мог же я отказать полковнику. Мальчик – единственный выживший из деревни, что была в Тулине. Андрадцы совершили рейд и вырезали всех жителей. Мальчишке чудом удалось выжить. Конечно, это плохая замена Вето, но я отдал паренька Педро в помощники на конюшню. Быть может, из этого Ули выйдет какой-нибудь толк.

– Андрадцы? – Рийна уже думала о своем. – По меньшей мере странный для них поступок.

– Он был странным до твоего отплытия. Пока тебя не было, пожиратели змей четырежды пересекали границу и столько же раз нападали на наши поселения. Думаю, тебе не стоит объяснять, что никто в тех лесных деревушках не выжил.

– Значит, мальчику повезло вдвойне. Но все равно мне не очень верится в то, что ты рассказал. Андрадцы всегда были слишком осторожны и слишком элегантны, чтобы браться за кувалду, когда требуется шпага. Они интриганы, а не убийцы. Вторгаться на наши земли, убивать мирных жителей, к тому же так жестоко… Это на них совершенно не похоже. Неужели андрадцы не понимают, что приближают войну?

– Боюсь, что понимают. И стремятся к этому. Они хотят выгнать всех таргерцев с земель Тулины. Благодаря этим наглым рейдам сеньор Лосский стал вице-королем Тулины, а «гарпиям» развязали руки.

– Есть неопровержимые доказательства нападения наших утонченных соседей?

– Свидетельства мальчика – раз, несколько вырезанных деревень – два. В телах множество арбалетных болтов, у которых расцветка оперения андрадских кавалерийских полков, – три, к тому же найден андрадский шлем.

– Вот как? – В голосе ламии все еще слышалась изрядная доля скептицизма.

– Эти живодеры торопились… Факты говорят сами за себя. Слишком много следов со стороны Андрады. Залежи изумрудов и их блеск затмили разум королей. Нет ничего удивительного в этих нападениях.

– Что говорит их посол?

– То же, что и всегда. Жерар де Альтеньи не понимает, о чем идет речь, и его славная страна не замешана в столь задевающих ее светлую честь нападениях. И Таргера должна найти совесть и вернуть Андраде ее исконные и подлым обманом захваченные земли. Что еще может сказать этот лис? Если так пойдет дальше, то через месяц, быть может два, мы возьмемся за мушкеты. Развернута кипучая деятельность, полки перебрасываются к северо-восточной границе. Кстати, кланы ламий тоже собирают силы. Им не терпится повоевать.

– Мужчины, – сухо бросила она. – Мои ребята тоже будут рады достать красные платки[18].

– Я не хочу, чтобы ты уезжала. – Он говорил ровным, безжизненным голосом, смотря не на нее, а на чайку, парящую над волнами.

Она едва слышно вздохнула:

– Знаю, что не хочешь.

– Но уезжаешь…

Он понимал, что это надо, но слишком боялся потерять ее. Все смертны, а мушкетная пуля может догнать даже быструю ламию. За годы жизни вместе Фернан уже смирился с тем, что Рийне приходится уходить в плавание. Он не пытался остановить ламию, признавая ее право делать то, что она считает нужным. Не пытался изменить сложившийся порядок вещей, но тревога за ее жизнь была всегда.