Жатва (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич

К счастью для Элейны, ее Красная порча была излечена полностью, не оставив почти никаких последствий, кроме некоторых мелочей, о которых она предпочитала не рассказывать даже самым близким. Но обошлось это дорого – она почти два года пролежала в постели, да и потом еще долго преодолевала слабость. Спасением для нее стали книги и рисование – увлечения, которые с тех пор сопровождают ее всю жизнь.

Уже позже, повзрослев, она поняла, какая на самом деле опасность нависала над ней. И поняла это по отношению к ней отца. Суровый и непрошибаемый Данакт Ортос – пожалуй, самый могущественный арран Аксиса – часами просиживал у ее кровати, а в глазах его читалась тревога и даже страх. Он боялся потерять ее. И с тех самых пор продолжает оберегать куда больше, чем ее сестру-близнеца. Элейна выросла в тепличных условиях, даже по сравнению с другими высокородными монами.

Поэтому представить, что ей вдруг достанется власть над Домом Ортос и десятками мелких Домов-вассалов… Нет, немыслимо. Это была бы катастрофа. Она совершенно не готова править.

– Я не люблю думать об этом, – призналась она. – Благослови Аранос моего отца! Пусть ему всегда хватает сил на то, чтобы и дальше вести наш народ к свету.

– Ааве Ортос! – отозвалась Джабари стандартным девизом. Чуть задержалась, зависнув над ступенями – Элейна немного отстала, поправляя ослабший ремешок на сандалии. – Что еще ты хотела обсудить, дитя? Задавай вопросы, не стесняйся. Вряд ли в ближайшее время нам выпадет возможность вот так поболтать.

Увы, это правда. Эрит-Джабари-Тан была послом Ординаторов при Доме Ортос уже много лет – сколько Элейна себя помнила. И у них за это время сложились доверительные, почти дружеские отношения – насколько это возможно, конечно. Но пообщаться наедине им удавалось редко – все-таки должность посла обязывала Джабари работать, прежде всего, с отцом, и у них ежедневно была куча административной возни.

Но, кажется, посол любила эти их редкие встречи не меньше, чем сама Элейна. Они обе всерьез интересовалась историей, и часто их беседы превращались в настоящие научные споры. Сегодня вообще был особый случай. Элейна впервые была так далеко от дома, и ей выпала возможность вживую увидеть Долину Багровой пасти и саму Жатву. Хотелось использовать эту возможность по максимуму, задать давно мучавшие ее вопросы. Однако она понимала, что некоторые из этих вопросов окажутся неудобными, поэтому спрашивать нужно очень осторожно.

– Конечно же, меня интересуют Жатвы, – начала она. – Глупо находиться здесь, у Пасти, и разговаривать о чем-то другом. И я давно хотела спросить… Нежели все это действительно необходимо? Вы сами говорите, что этот ритуал ужасен и представляет опасность для всех нас. Каждый раз, используя силу Слепого пожирателя, мы испытываем на прочность наш собственный мир. Все эти выбросы игниса, просачивание грибницы Скверны… Даже прямые проникновения чудовищ из Заарума в наш мир! Стоит ли так рисковать?

Джабари покачала головой.

– Я слишком давно знаю тебя, Элейна. И знаю, что если просто скажу тебе «да» – ты не примешь этот ответ. Чтобы принять истину, нужно самой прийти к ней. Необходимые знания у тебя есть, я уверена. Ты ведь немало дней провела в архивах Альтасара. Да и ночей тоже. Дело за малым – выстроить свои знания в логическую цепочку. Давай попробуем вместе?

– Я с удовольствием, мона! – с благодарностью отозвалась девушка и даже задержалась, чтобы отвесить почтительный поклон. – Именно для этого я уговорила отца взять меня сюда. Я хочу все увидеть своими глазами. И я надеюсь, вы поможете мне разрешить некоторые мои сомнения. И многое понять.

– Понять, почему арраны пришли к нынешнему положению вещей, несложно. Ты ведь знаешь, в какой ужасающей ситуации мы оказались после Раскола. Во времена Третьей эры арраны достигли пика своего могущества. Мы умели путешествовать в другие миры, создали небывалую империю. Сотни миров обеспечивали процветание Аксиса. Сюда, в метрополию, стекались несметные богатства, знания, таланты…

– Да, я очень любила читать о той эпохе, особенно в детстве. Сейчас это больше похоже на красочные сказки.

– Это не сказки. Так и было. Однако один из главных постулатов учения Араноса – в том, что мироздание во всем стремится к балансу. Каждое действие порождает противодействие. И каждое явление содержит в себе зерно собственной погибели. Наши достижения одновременно стали и причинами нашего краха. Когда в ходе Раскола рухнула транспортная система, связывающая нас с колониями, стало очевидно, что Аксис не может сам себя прокормить.

– Неужели все было настолько плохо? Конечно, довоенный уровень роскоши был недоступен. Но ведь и население Аксиса сократилось во много раз. Можно было урезать потребление и еще много лет жить на накопленных запасах. А тем временем восстановить Врата или построить новые подпространственные корабли…

– Ты во многом права. Чем больше я сама изучаю архивы, тем больше склоняюсь к выводу, что у нас был шанс. Однако, увы, нашим предкам так и не удалось прийти к согласию. И вместо общих усилий по возвращению утраченного началась грызня за остатки ресурсов. Переросшая в самую страшную войну, которую только знал Аксис. Эта война едва не разрушила саму планету. С тех пор речь идет уже просто о выживании. И неудивительно, что в итоге в ход пошли древние темные ритуалы, взывающие к обитателям Заарума. В отчаянии наши предки были готовы на что угодно.

– Даже на сделку с Трогоном, – тихо, почти шепотом, произнесла Элейна. – Но как им удалось воззвать к Слепому пожирателю, а уж тем более заключить с ним договор? Это ведь считалось невозможным.

– У меня тоже нет на это исчерпывающего ответа. Да, одно из величайших достижений арранов, сравнимых с путешествиями по параллельным мирам – это освоение Заарума. Мы вышли за пределы материального мира. Научились использовать радиум – реликтовую энергию созидания, и в какой-то степени освоили даже работу с игнисом. Вступали в контакты с могущественными сущностями Заарума – с теми, кого раньше считали недосягаемыми богами и демонами.

– Но Трогон – не совсем бог…

– Конечно. Это скорее стихия – безликая и беспощадная. Воплощение энтропии и хаоса. Сила, разрушающая целые миры. Да, мы используем ее в ходе Жатвы, но это вовсе не значит, что мы покорили ее. Это все равно, что идти под парусом и заявлять, что ты обуздал стихию ветра. Или подбрасывать дрова в очаг и думать, что ты – владыка огня.

– Об этом я и говорю. Это опасная игра! И я могу понять наших предков, которые в отчаяние пошли на этот шаг. Но ведь прошли уже сотни лет, и нельзя сказать, что сейчас мы балансируем на грани выживания. Стоит ли дальше испытывать судьбу ради очередной порции ресурсов? Не повторяем ли мы ошибку наших предков, которые не смогли вовремя остановиться?

Их подъем уже заканчивался – в стенах все чаще стали попадаться узкие бойницы, выходящие наружу. Воздух стал менее спертым, а через эти отверстия даже можно было разглядеть кусочки неба. Но это не радовало Элейну – она, наоборот, замедлила шаг, стараясь выиграть еще немного времени. Закусила нижнюю губу от досады – совсем как в детстве. Ей еще так о многом хотелось расспросить Джабари, но времени на это оставалось все меньше.

– Неужели ты думаешь, что весь смысл Жатв сводится к добыче ресурсов из других миров? – спросила ее посол. – Есть ведь и другие мотивы, не столь явные. Но наследница Дома Ортосов должна четко понимать их. И я рада, что мы коснулись этой темы. Это должно стать для тебя хорошим уроком.

Они вышли, наконец, на свежий воздух. Крыша зиккурата была плоской, огороженной по краям зубчатыми каменными перилами, едва доходящими до пояса. В центре ее возвышался огромный веретенообразный кристалл мутно-красного цвета, во много раз выше человеческого роста. Он светился изнутри, как раскаленный уголь, и в этом багровом сиянии даже голограмма Джабари приобрела мрачноватые кровавые оттенки.

Посол проплыла по воздуху к краю, обращенному на долину, и Элейна бесстрашно шагала за ней.