К черту тревожность. Как не стать «лягушкой в кипятке» и справиться с паническими атаками и депрессией - Марина Иннорта
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немного позже, когда я была в магазине, туда вошла девушка чуть моложе меня. Она принесла с собой сумку, полную пластырей, платков и прочих безделушек, и пыталась продать их владельцу. Сейчас такую сцену трудно себе представить, но тогда, в восьмидесятые, молодые люди часто продавали такие мелочи. Я наблюдала за девушкой очень внимательно. Она вела себя невероятно просто и естественно. Улыбнулась и обратилась к владельцу магазина, как к старому знакомому. Вежливо упрекнула его: «Дааа, неужели в этот раз ты ничего у меня не купишь?». Актриса продаж. Он засмеялся, вероятно, польщенный такой откровенностью, и потянулся за бумажником. Я совершенно ясно поняла, что ни за что не добьюсь такого результата, даже если буду тренироваться тысячу лет. Не то чтобы мне это было интересно – я и не думала делать карьеру продавца, – но меня поразило, насколько сильно эта девушка, несмотря на свой возраст, отличалась от меня.
Принятие к сведению того факта, что я интроверт, стало для меня большим осознанием. Теперь я рассматриваю некоторые свои «странности» под другим углом и стараюсь не испытывать за это вину.Для меня выпить с коллегами после восьми часов работы в офисе – пытка, потому что после целого дня общения с другими я испытываю очень сильное желание побыть немного одной. Мне нравится оставаться дома, и я не чувствую потребность наполнять свою жизнь общением. Провести день на берегу моря с подругой – прекрасно, если, с другой стороны, вы иногда можете побыть в тишине. Провести выходные дома, читая и смотря фильм – для меня это мечта, в то время как ужин с двадцатью людьми в переполненном ресторане похоже на мое представление про ад.
Многие годы я думала, что со мной что-то не так. Ну блин, если все эти люди не могут дождаться семи вечера, чтобы помчаться в хороший бар и выпить с друзьями спритц, а я желаю укрыться дома и надеть тапочки, значит ли, что со мной не все в порядке? Что я ленивая? Слишком быстро устаю? Мизантроп?
Эти вопросы я задавала себе много раз перед тем как прийти к выводу, что нет, не ленивая (ну, может, немного), и тем более не испытываю ненависти к людям. Просто я часто испытываю потребность побыть одной, потому что компания, пусть даже и приятная, меня утомляет.
И вместо того, чтобы нарваться на конфликт, пусть даже маленький, я бы хотела пойти и спрятаться в шкафу.
Безликие страхи
Несмотря на йогу, медитацию, Ксанакс и маленькую победу в получении водительских прав, продолжаю испытывать тревожность и еще очень далека от восстановления и самостоятельности.
При пробуждении тревожность всегда очень сильная. Столкновение с реальностью в конце сна подобна землетрясению. Это как попытка каждое утро покинуть утробу матери. В первые минуты после пробуждения, когда я мало-помалу оставляю колыбель сна, голову посещают самые мрачные мысли. Я обозреваю свои планы на день, и каждая преграда, даже самая маленькая, кажется непреодолимым препятствием. С другой стороны, и обязательства сведены к минимуму: сходить к врачу, зайти в аптеку, провести психотерапию, пойти на йогу, сделать покупки. В остальном мне нечем заняться, кроме как читать, писать, сидеть в Интернете и заниматься домашними делами. Не могу себе представить более спокойную рутину, чем эта; но каждое утро тревога, беспокойство и страх берут верх.
Я не из тех, кто просыпается с рассветом. Моя природная склонность – поздно просыпаться и поздно ложиться спать. Если меня предоставить самой себе, день естественным образом сдвинется к вечеру. Чтобы избежать в конце этих десяти месяцев ожидания выбивания из нормального социального ритма, я решила вставать с кровати до того, как муж уйдет из дома, то есть около восьми тридцати. Думаю, это хороший компромисс: уже не рассвет, но и не слишком поздно.
В ноябре и декабре бывали такие дни, когда я не могла встать, если не приму транквилизатор. Муж приносил мне его около семи тридцати вместе со стаканом воды. Я принимала его в смятении мыслей и муках пробуждения, после чего лежала в ожидании. Дремала до тех пор, пока не чувствовала, что пик тревоги начинает спадать, и только после этого вставала. Теперь мне немного лучше: я просыпаюсь, завтракаю и затем принимаю лекарство. Конечно же, у меня так и нет спокойного пробуждения, но это кое-как я могу вынести, потому что стало лучше, чем несколько месяцев назад.
Обычно пик тревоги бывает по утрам из-за циркадного ритма, который при пробуждении увеличивает производство кортизола – гормона стресса. Он должен способствовать возобновлению активности после ночного сна.
Мне помогает это знание про кортизол. Когда я просыпаюсь и чувствую слишком сильное беспокойство и нарастающий страх, то говорю себе: «Хорошо, красавица, ты знаешь, что это. Это твое тело производит энергию, необходимую, чтобы встать с постели, чтобы пойти навстречу новому дню. Просто в твоем случае оно слегка разболтано. У тебя слишком много этого гормона, поэтому пик вынуждает чувствовать тебя плохо. Но все хорошо, крошка, это просто утренний кортизол, потом ты встанешь, попьешь чай. Если этот день действительно причинит тебе вред, ты просто посмотришь телевизор на диване – и постепенно все пройдет».
Может быть, кортизол не имеет никакого отношения к моей панике при пробуждении, но, говоря себе эти слова, я успокаиваюсь.
Другими словами, как бы там ни было на самом деле, но чтобы преодолеть травму пробуждения, мне требуется время. Ложусь на диван, сворачиваюсь калачиком под одеялом, рядом планшет и включенный телевизор. Смотрю разные передачи, что-то читаю и жду, когда буря утихнет.
В хорошие дни около половины десятого я прихожу в себя и могу приступить к блогу. В плохие остаюсь в таком состоянии и после одиннадцати. Тем не менее у меня всегда получается поработать пару часов, и мне это нравится.
После обеда появляется новый тип недомогания: трудно переваривать пищу и мерзнут ноги. Они коченеют, даже если в доме двадцать два градуса.
Однажды записалась на прием к физиотерапевту. Хотелось понять, смогу ли немного улучшить состояние шеи, поскольку подозреваю, что часть моих симптомов зависит от мышечного напряжения. Прием проходит в медицинском центре недалеко от дома, в получасе ходьбы. Можно сесть на автобус, но
