В нужное время в нужном месте - Андрей Богданов

Опричники виновато смотрели себе под ноги и тупо молчали.

Позади них виднелась река Волхов. Через нее мост. Но никакого Великого Новгорода на берегах реки не было. Так, торчат кое-где из снега гнилые бревна да чернеют выгребные ямы…

– Ну! – рявкнул царь. – Куда город, спрашиваю, делся?

Старший опричник зажал пальцем ноздрю и нервно высморкался в снег.

– Дык, это… Великий государь! Был. Давеча. Точно помню. Мы стерегли, как велено… А опосля… Опосля… Это…

– Что «опосля»? Что «это»? Говори толком! – царь взял опричника за грудки и хорошенько тряханул.

– А потом он куда-то пропал, – честно сказал опричник, с трепетом глядя на хлебные крошки, застрявшие в царской бороде.

Стоявшая рядом лошадь громко заржала и бойко стукнула по земле копытом, подняв веселый фонтанчик снежных ошметков.

Глава девятая

Как стать Фехтовальщиком

Вообще-то Маэстро оказался неплохим парнем.

Нынешнюю деятельность, которую он называл не иначе как «профессиональное тунеядство», он начал пять лет назад.

– Ты, Бонифаций, не думай, будто я всю жизнь этой дурью занимался. Я тут у вас недавно.

В прежней жизни я был нормальным человеком с нормальной профессией. Летчиком-истребителем. И, в полном соответствии с названием специальности, я летал и истреблял, летал и истреблял…

Летал куда прикажут, истреблял кого прикажут. Без этого в нормальной жизни никак нельзя, я имею в виду без приказа. Или, на худой конец, без разрешения. Если все начнут вдруг ни с того ни с сего летать куда попало и истреблять кого попало, в мире возникнет бардак, он же хаос. Будет неясно, кому медали давать, кому ордена, кого повышать по службе, кого понижать, кого объявлять героем и молодцом, кого предателем и преступником.

Так вот, чтобы не было хаоса и неразберихи, существует такая умная штука, как армия. Там командиры и начальники в силу своих обязанностей должны лучше Господа Бога знать, куда кому нужно летать и кого истреблять. Удивительно, но армейские начальники с этой, казалось бы, неразрешимой проблемой блестяще справляются по десятку раз на дню. Я завидую их уверенности в мощи собственного интеллекта.

Сначала я служил в России. Там меня звали Афанасий Криворотое. Но у моих российских командиров оказался чересчур уж мощный интеллект. Мы совершенно не воспринимали друг друга. И я уволился.

Хорошие летчики-истребители нужны в любой стране. Я перебрался в Испанию. Там превратился в Ибрагима Хорхе. Думал, что в Испании более тупые военачальники. Я ошибся. Когда они узнали, как переводится моя татуировка «Гравитация – сволочь, ну ее на фиг!», меня вызвал командир эскадрильи. Он спросил, что я имею в виду, называя гравитацию сволочью. Я ответил, что он это поймет после моего ближайшего вылета. Он согласился подождать.

Я очень люблю летать, Бонифаций. Но настоящему, подлинному полету всегда мешает гравитация. Она держит тебя на поводке и не дает лететь туда, куда зовет сердце. Но не в тот раз. В тот раз я решил работать с гравитацией сообща.

Я поднял самолет на пять тысяч метров. Развернул носом в землю и «дал по газам»! Я мчался туда, куда и хотела гравитация – к земле. Я подумал: «Если Богу будет угодно, я останусь жить, если нет, тогда зачем я вообще живу?» Жалко, что я не видел, как самолет вместе со мной врезается в землю недалеко от летного поля. Наверное, это было красиво.

Очнулся я в горах. В предгорьях Альп. Я был совершенно голый. Но живой, счастливый и свободный. Таким и должен быть настоящий человек. Таким сотворил человека Господь. Итак, Бог ответил на мой вопрос. Ему хочется, чтобы я жил. Жил, невзирая ни на что. Потом я понял, что Бог не только ответил на мой вопрос. Он заодно дал мне и практический совет. Ведь я стоял напротив межпланетного перехода, голубого Купола, который ведет к Руси. Так я оказался здесь. Понятно?

Я кивнул. Что здесь не понять? Все ясней ясного. Открыв очередную бутылку пива, я приготовился слушать дальше.

– Добросердечные люди дали мне кое-какую одежду, и я побрел по дороге. Через некоторое время увидел колоритную группу вулканов. Решил подняться на один из них. По дороге встречал много туристов, я говорил им, что голоден, они с радостью делились со мной пищей. Когда я поднялся на вершину, уже стемнело. Я сел на камни и стал любоваться звездами. И тут ко мне подошла девушка.

Она была очень недовольна моим поступком в Испании.

– Как не стыдно! – сказала девушка. – Можно подумать, что Богу больше делать нечего, кроме как разбираться со всякими летчиками-психопатами!

Я ответил, что вовсе не летчик-психопат, а летчик-истребитель. Она была не согласна.

– Летчики-истребители не разбивают от нечего делать свои машины. Так поступают только летчики-психопаты.

– Бог спас меня и направил сюда, – ответил я. – И я Ему очень за это благодарен.

– Не преувеличивай собственную значимость, Бог тебя не спасал. У него, как ты можешь догадаться, полно других, гораздо более важных дел. Он мне сказал: «Полюбуйся, Анастасия, как дегенерировали люди. Мало того, что этот паренек явный псих, пьяница, развратник и дебошир, так он еще и выдающийся наглец: хочет впечатать себя вместе с самолетом в землю и при этом еще и лезет ко мне с вопросом: угоден ли он мне?»

– И что было дальше?

– Я присмотрелась к тебе повнимательнее и попросила Бога отдать вопрос на мое рассмотрение. Он удивился, но согласился. Я тебя оживила и направила в Русь.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Теперь скажи мне, что ты тут собираешься делать?

– Наверное, что-нибудь доброе, – грустно промямлил я. Мне почему-то стало неловко за всю эту историю с Богом, самолетом, незаслуженным оживлением…

– Ладно, брось хандрить! – улыбнулась Анастасия. – Ожил – и радуйся. Что было – то прошло. Я же вижу, ты славный парень. К тому же симпатичный. И очень нужен Руси.

– Ты многое не знаешь обо мне.

– Да все я про тебя знаю, – вздохнула Анастасия. – Поэтому и спасла. Поэтому и привела в Русь. Неужели не понятно? Если хочешь, я расскажу, как ты теперь будешь жить.

– Хочу.

– Отлично. Значит, так. Возрождение в прежнем теле с сохранением памяти – дело непростое, сам понимаешь. Это исключение из правил. Большое исключение. Ты вроде грамотный, должен соображать, что своим вмешательством я разбалансировала очень сложную систему. Так что всю свою новую жизнь ты будешь восстанавливать нарушенный баланс. А выглядеть это будет следующим образом.

Прежде всего, знай: общепринятого понятия смерти для тебя больше нет. Будешь возрождаться столько раз, сколько необходимо для восстановления баланса. Мир постоянно меняется, поэтому точное число отпущенных тебе жизней неизвестно. Может одна, может две, может, триста двадцать две…