Лучшая подруга - Памела Робертс

Надо сразу сказать, Изабелла не была удивлена ее реакции. Она сама решительно не одобряла своего внешнего вида. Не то чтобы обычно она считала себя красавицей, но после вчерашней беседы с Эдди и почти что бессонной ночи, проведенной в метаниях и рыданиях, зрелище, представшее ей сегодня утром в зеркале, казалось совершенно невообразимым.

Распухшее лицо, набрякшие веки, красные глаза, нос, больше всего напоминавший сырую свеклу… Конечно, она поработала над лицом перед выездом в аэропорт, и результат был далеко не столь ужасным, как пыталась представить Натали, но все же далек от идеального.

Изабелла вздохнула. Да, едва ли кто-то еще будет присутствовать на премьере «Вечного ковбоя» с аналогичным подобием очаровательной женской мордашки…

Она покосилась в сторону Натали, потом на Бобби, которого вовсе не беспокоило, как именно выглядит его любимая Белл, зато крайне волновало, сколько еще раз он успеет сыграть с ней в крестики-нолики до посадки и, что значительно важнее, победить в этой серьезной схватке.

– Не твое дело, – раздраженно буркнула Изабелла в ответ, посмотрела в иллюминатор и добавила: – Если хочешь помочь, то возьми Бобби и дай свою косметичку.

Натали безмолвно – ибо она знала, когда пререкания полезны, а когда нет, – передала ей свой полный запас косметики, и Изабелла погрузилась в нелегкое дело приведения своей внешности в порядок.

Но внимание ее было рассеянным, а мысли снова и снова возвращались ко вчерашнему вечеру, откровениям старого друга, а оттуда и к предыдущим восьми годам жизни, начиная с поступления в колледж. Она думала о встрече с Натали Стокер, такой уверенной в себе, суровой и справедливой, умеренно кокетливой, любившей посмеяться и откровенно презиравшей парней за их глупость и слабость. Так, по крайней мере, ей тогда казалось. Было ли это так на самом деле или просто привиделось ей, простой и не умудренной жизненным опытом девушке из южного провинциального городка? Что так неудержимо влекло ее к Натали? Теперь уже она не могла сказать точно, но, скорее всего, ее уверенность в себе. Да, вероятно, и еще хамоватая прямолинейность, которую наивная Изабелла ошибочно принимала за честность и беспристрастность суждений.

Увы, ни честности, ни чести в Натали Стокер не оказалось ни на йоту. Изабелла ошиблась, глубоко и тяжко ошиблась. И теперь расплачивается за свою ошибку горьким разочарованием. Больше чем разочарованием. Утратой любимого человека. И не одного.

Впрочем, нет. Надо все же быть справедливой и признать, что Эдди она не любила. И он отступился именно потому, что знал это и не мог стерпеть соперничества другого, отсутствующего. Но Ронни, Ронни…

С другой стороны, стоит ли винить во всем Натали, говорить, что она, коварная и недостойная звания подруги, поступила с ней, Изабеллой, бесчестно, уведя ее парня?

Изабелла беспокойно прокручивала эту мысль и так и этак и в конце концов вынуждена была признать, что, хотя подлый, гнусный, предательский поступок Натали и невозможно оправдать, тем не менее она рада, что все случилось так, как случилось, а не иначе. Каково было бы ей, если бы у нее с Роном получилось нечто серьезное, может быть даже семья, а потом он вильнул в сторону, увлекся кем-то еще, несмотря на все те красивые слова, что говорил ей? Впрочем, он и не скрывал своей репутации дамского угодника и волокиты. А нужен ли ей мужчина, который все время смотрит на сторону в поисках легкой добычи и не умеет держать ширинку застегнутой? Нет, трижды нет! Значит, в конечном итоге Натали сослужила ей добрую службу? Да, приходится признать, что так оно и есть.

И к утру, измучившись ужасными мыслями, тяжелыми воспоминаниями и необходимостью прийти к какому-то выводу по поводу будущих отношений с Натали Стокер, она вдруг успокоилась и решила ничего не менять. Внешне, естественно. Пусть все остается как было. Ее предательское поведение спасло меня от одной ошибки, хотя и причинило боль. Но если смотреть на вещи беспристрастно, то надо признать, что Натали прекрасная тест-система для проверки мужской верности. Только того, который окажется устойчивым к ее чарам, я смогу рассматривать в качестве достойного кандидата в спутники жизни. А иначе придется жить в постоянном напряжении, с ужасом ожидая того момента, когда на горизонте появится другая – более яркая, модная, напористая – и уведет его.

Однако, несмотря на то что голова Изабеллы снова была занята невеселыми размышлениями и воспоминаниями, руки ее проворно работали, умело скрывая следы губительных для внешности эмоций. И не прошло и получаса, как с борта авиалайнера, выполнявшего рейс Балтимор – Лос-Анджелес, среди прочих пассажиров спускались две красивые молодые женщины с ребенком. Одним на двоих.

– Папа! Папа! – закричал Бобби, завидев отца с самой верхней ступеньки трапа, и кинулся вниз, не обращая внимания на попытки матери остановить его.

Сильные руки Рона не дали мальчугану упасть, вовремя подхватили его, подняли высоко в воздух и закружили там, заставив визжать от восторга.

– Ух ты! – закричал восхищенный Рон. – Ух ты! Как ты вырос, сынок! Молодчина! Как же я соскучился, малыш, как я соскучился! – Он прижал мальчика к груди, крепко поцеловал, чуть отодвинув, внимательно оглядел, снова сжал с такой силой, что Бобби негодующе пискнул, и опять принялся кружить и подкидывать, к невообразимой радости сына.

Изабелла медленно спустилась следом за Натали и остановилась чуть поодаль, наблюдая за радостной встречей большого и маленького Брендонов – таких похожих, таких красивых, таких любимых…

Любимых? – переспросила она себя, вспомнив свои ночные размышления и сомнения и отчаянно пытаясь определить свою реакцию. Или в единственном числе будет правильнее?

Так и не придя ни к какому выводу, она подошла к Рону следом за своей так называемой подругой и протянула руку, которую тот схватил и тепло и крепко пожал.

– Ронни, спасибо, что вспомнил и пригласил, – сказала она, не обращая внимания на то, что Натали продолжала безостановочно сыпать словами.

– Изабелла, ты стала еще красивее, – с искренним чувством в голосе ответил он, не сводя с нее восхищенного взгляда.

Краем глаза Изабелла заметила, что Натали слегка передернулась и наконец-то закрыла рот.

– Полно тебе, – засмеялась Изабелла, не отнимая, однако, руки. Пусть помучается, чего я буду о ней беспокоиться, мелькнула мысль. – Впрочем, ты всегда знал, как подольститься к женщине. Похоже, Голливуд не изменил тебя.

Он расхохотался в ответ, едва не ослепив ее блеском белоснежных зубов.

– Если только в худшую сторону, Белль. Как же я рад тебя видеть! Почти так же, как Бобби! – заявил Рон, целуя нежную щеку мальчика с таким многозначительным видом, словно хотел сказать, что этот поцелуй на самом деле предназначался именно ей.