Рецепты счастья. Дневник восточного кулинара (сборник) - Эльчин Сафарли

Сигнал пришедшей эсэмэски. «Вари мне суп! Вылетаю. Через четыре часа я у тебя. Панда». Ура, скоро мой добрый друг будет у меня! Она летит из морозной Москвы и, уверен, привезет мои любимые конфеты «Грильяж в шоколаде». Здесь такой вкуснятины не найдешь. Кругом одни восточные лукумы и американские батончики.

Панда любит Стамбул, хоть здесь и не растет бамбук. Мы с ней часами гуляем по улицам – мимо жилых домов, старинных построек и мечетей. «Почему-то именно в Стамбуле все эти здания я воспринимаю как людей. Прямо вижу характер и чувствую какую-то живую энергетику. Вот Айя-София вызывает во мне ассоциации с матерью – теплая, понимающая и верная. Она видела так много всего, что уже воспринимает жизнь исключительно с любовью, смирением и непостижимым для нас спокойствием».

Завтра мы наденем теплые куртки, перевяжемся шарфами, обуемся в угги и пойдем по улицам душевного города. Чаще между нами будет молчание. Лишь решив погреться в маленькой кофейне, она вдруг расскажет о чем-то своем. О том, что везла с собой из другого города.

«Знаешь, душа моя, в последнее время я перестала мучить себя мыслями о переезде. Учусь жить без каких-то больших целей, стремлений. Так легче. Но я хочу солнца. Мне его сильно не хватает. Остается лишь надеяться, что когда-нибудь я накоплю денег на однушку недалеко от тебя. На Новый год послала заявку с этим желанием в мироздание. Как думаешь, меня услышат?»

Долгожданное осознание

Я вернулся в город души и сейчас пытаюсь начать все заново. Вроде получается, и вроде верю в себя, но опустошающее чувство иногда наваливается со всей тяжестью. Не хватает сил. В такие мгновения я спускаюсь к набережной, слушаю беседы чаек и пытаюсь не думать о том, о чем тяжко думать.

Но сейчас со мной Панда, и все, казалось бы, неразрешимое становится вполне разрешимым благодаря ее трезвости, рассудительности и небольшой доле скептицизма. Сегодня целых два часа мы гуляли по стамбульским улицам и каким-то непостижимым образом вышли к порогу православной церкви. Я зашел первым. Это был порыв. Желание прикоснуться к новой гармонии, свету – тому, чего не хватает жителям больших городов.

В этом царстве покоя я вспоминаю детство. Как мы с мамой однажды пришли в церковь. В нашем доме хоть и исповедовали ислам, но при этом никогда не разделяли людей по национальности, вероисповеданию, цвету кожи. «У нас всех один Всевышний, сынок. Просто каждый обращается к нему на своем языке. Ведь у каждого сердца свой язык, который может не понимать даже твой самый близкий человек».

Вспоминаю, как мы покупаем желтую пахучую свечу у старушки по имени Евгения и подходим к иконе Девы Марии, «матери всех детей». Сария-ханум, покрыв голову платком, именно так к ней обращалась. И сейчас я тоже перед ней, с горящей свечой в руках. Горячий воск стекает на пальцы, но я не ощущаю высокой температуры. Я слишком сосредоточен на внутреннем. И на губах моих наконец нет ничего, кроме благодарности. Спасибо за то, что я чувствую, ощущаю, слышу. Спасибо за ту красоту, которая вокруг меня. И спасибо за то, что во мне всегда были и есть силы для того, чтобы выбраться из тьмы к свету.

Панда тихо подходит ко мне, кладет руку на мое плечо и полушепотом говорит то, что чувствует. «У Окуджавы есть мои любимые строки. Я часто их повторяю про себя: “Пока Земля еще вертится, пока еще ярок свет… Господи, дай же ты каждому, чего у него нет…”»

Да, у каждого из нас своя молитва. И пусть она не похожа на молитву из Священной книги. И пусть в ней нет совершенно неоправданного страха перед Всевышним, и обращаешься ты к нему по-дружески. Главное в другом – в чувстве единения с Божественным. С легкостью и светом, со спокойной радостью.

Мы выходим из церкви. Я смотрю на пасмурное небо. Воздух морозный, губы потрескались, руки красные. «Знаешь, Панда, я никогда ничего у Него не просил. Но сегодня все же попросил. Света. Света в мои мысли, сердце». На ступеньках церкви расположились рыжие кошки. Панда садится рядом с одной из них, гладит ее и, улыбаясь, говорит: «Достаточно того, что ты не перестаешь верить. Ты уже услышан, уверена! Ведь Он живет в нас».

Возвращаемся домой. Спешим. Такси пробивается сквозь начавшийся ливень. Большие капли буквально обрушиваются на лобовое стекло, дворники не успевают отметать их. Я наблюдаю за красотой природы, и меня вновь переполняет благодарность. До своего отъезда из Стамбула я любил жизнь, но как-то иначе. С каким-то печальным трепетом и молчаливой формой недовольства, о которой боишься говорить вслух, потому что видимых причин для споров с жизнью у тебя нет.

Сейчас, когда я вернулся в город души, вдруг совершенно неожиданно понял, что последние годы так мало и редко благодарил за то, что есть. Обычно мы говорим «спасибо» за то, что давно хотели получить, а не за то, что имеем. В этом и заключается коренная ошибка, которая вызывает много недовольства, разочарований, неудовлетворенности и потерь.

То, о чем я сейчас пишу, – не философский трактат и не красивые слова, не подкрепленные опытом. Это то, что я познал на себе. И так хочется, чтобы хотя бы двое из троих осознали это самое важное – свою любовь к жизни. Хотя, признаюсь, если бы полгода назад мне дали аналогичный совет, я пропустил бы его мимо ушей и не сделал бы никаких выводов…

Панда держит меня за руку и говорит, что я все слишком драматизирую. «Это не была ошибка. Это скорее осознание, которое ты должен был закрепить в себе. Раз и навсегда. Просто пришло время для того, чтобы жить иначе. Как именно? Об этом тебе скажет твое сердце, а не голодная, промокшая Панда! Так что давай-ка быстрее домой. Айдынлыг небось истосковалась». Картофельно-грибная запеканка

Я ищу новое помещение для своего кафе. Скоро «У Хасана» вернется в самый душевный мегаполис планеты. От прошлого останется лишь название, все остальное будет по-новому. Я решил не открывать кафе на прежнем месте в прежнем районе. Выбрал другое место города, отдаленное от набережной и не самое проходное.

Панда переживает, говорит, что это неоправданный риск. «Ты снова начинаешь с нуля, понимаешь? Почему бы не возобновить “У Хасана” на том же месте? Рискуешь. В Стамбуле куча кафешек, конкуренция жуткая. А ты все заново». Нет, друг, решено. Я хочу начать все сначала, не опираясь, пусть на успешный, опыт прошлого. Нет, я не отказываюсь от себя прежнего. Но мне необходимо снова поверить в себя. Доказать себе, что я смогу. Подняться, пойти вперед.

Потери, испытания, разочарования даются нам не только для того, чтобы мы стали сильными, гибкими и научились принимать жизнь такой, какая она есть. Важно уметь правильно трактовать знаки Вселенной. Каждая сложность, каждый тупик – это, прежде всего, шанс заглянуть в самих себя. Переоценить, переосмыслить и отпустить себя прежних. Свои страхи, ожидания, опасения. И начать все сначала. Каждая потеря – это не только конец, но и начало чего-то нового. Совсем не похожего на то, что было.

Вернувшись в Стамбул, я понял, что уже ну чисто физически не могу быть таким, каким был до отъезда отсюда. Я как-то неожиданно для себя отказался от сигарет, спиртного, и мясо теперь в тягость – от одного его запаха становится не по себе. Панда смеется и прогнозирует, что скоро я буду целыми днями медитировать и в итоге уеду в ашрам. «Нет уж, Панда. Чтобы слышать, слушать себя, необязательно куда-то уезжать. Я не могу дать точное определение тому, что со мной происходит. Но то, что это во благо, – уверен».

Через три часа у нас встреча с риелтором. Я, Панда и Айдынлыг пойдем смотреть помещение на первом этаже старинного здания, там когда-то находилась кондитерская. Правда, от моего дома далековато, но зато в этом районе дома разных цветов, и на его улицах живут кошки исключительного рыжего цвета. Поэтому улицу, где мне предлагают снять помещение для кафе, назвали Рыжей. Кстати, говорят, что рыжий – это цвет счастья.

А пока нам надо пообедать. Давно я не готовил картофельную запеканку. Для нее нам понадобится картофель, репчатый лук, шампиньоны, молоко, чеснок и сметана (в Турции она заменяется жирными сливками).

Первым делом нужно отварить в подсоленной воде шесть-семь средних картофелин. Пока они варятся, обжариваем на сливочном масле одну большую нашинкованную луковицу, к которой следом добавляем мелконарезанные грибы (300 граммов). Не забываем выдавить в луково-грибную массу четыре зубчика чеснока, а также посолить, поперчить. Все это хорошенько обжариваем около двадцати минут.

Когда грибы будут готовы, заливаем их сметаной (четыре столовые ложки). Масса должна чуть вскипеть, после чего, накрыв ее крышкой, откладываем в сторону. Пусть настаивается.

Возвращаемся к картофелю. Он уже сварен. Поэтому, слив воду, готовим из него самое обычное пюре с добавлением теплого молока. Только следим, чтобы оно не получилось слишком жидким.