Дневники дьявола - Марина Евгеньевна Новикова

кто неоправданно считал себя человеком. На самом деле он был всего лишь человекоподобным выродком с извращенным представлением о морали, искренне гордившимся в своем исполнении тем, что считается смертными грехами.

Я не мигая смотрела на огонь и видела всех, о ком упомянул в своих дневниках дьявол, имевший вполне земное воплощение. Многих людей, о которых писал Максюта, я теперь знала, они стали мне близкими друзьями, но видимо, устав от вечерних и ночных переживаний их бед и трагедий, подсознание выставило мощную психологическую защиту, что бы не случился «перегруз» и я ничего уже не чувствовала.

Когда последняя страница превратилась в невесомый лоскут пепла и рассыпалась, я прикрыла банку крышкой и, оставив ее в ведре, вернулась домой. Почему я не развеяла пепел там же в лесу и для чего принесла его с собой, я тоже поняла много позже. Просто тогда я окуда-то знала,что надо было сделать именно так.

Решение написать эту книгу так же пришло не сразу и с подсказки кого-то менее отягощенного земными условностями и общепринятым постулатом не поминать плохим словом усопшего. Нет, я не оправдываю себя. Мотив у меня был, нет смысла его скрывать. Мое журналистское расследование завершилось, несмотря на его информативность и полноту, безрезультатно, ведь я ничего не могла опубликовать в официальном формате и уже смирилась с этим. Но в одно утро я проснулась с уже вызревшей идеей. Ведь никто не может мне запретить написать о жизни Максюты и о людях, в том числе и обо мне, волею судьбы столкнувшихся с этим дьяволом в человеческом облике. Многих он сломал или просто воспользовался их гнилым нутром. Но кое-кто устоял и оказался ему не по зубам, не сломался, не озлобился и смог не просто остаться человеком, но умудрился сохранить в своём сердце такой запас любви и тепла, что его хватило на то, что бы сделать счастливой еще не одну жизнь. Я искренне восхищаюсь этими людьми и об этом мне так захотелось рассказать, что я немедленно приступила к задуманному.

Из аккуратных записей первой тетрадки я узнала все о той роковой для Ивана ночи. Впрочем, мне кажется, не только для Ивана, но и для самого Антона. По моему, именно в эту ночь мечтательного деревенского паренька заменил в его обличии жестокий монстр, превративший его жизнь в то, что только внешне напоминало человеческую.

Глава четырнадцатая.

Валера, Антон и Михаил, посмеявшись над «спекшимся» Иваном, оставили его спать на террасе, а сами пошли в дом. В комнате смотрела телевизор миловидная девчушка лет пятнадцати. Антон словно о стеклянную стенку с размаху ударился, когда ухнулся в омут ее зеленых, зовущих глаз. Да, на Антона смотрели Дуськины глаза, играя золотыми бликами адского костра.

Девушка быстро соскочила с дивана и шагнула навстречу компании :

–Валера, ты опять на ночь глядя чужих в дом тащишь. Отец же тебе не велел – возмущенно обратилась она к брату.

–Да ладно, Надюха, не шуми! Мы немного посидим, телевизор посмотрим и спать. Утром рано на рыбалку идем, чего же людям зря ноги топтать. Батя ж в восемь со смены придет ? Ну, а мы в четыре уйдем, так что если ты ему не скажешь , он и не узнает ничего. – ответил Валера и протянул девушке шоколадку. Та покачала укоризненно головой, но шоколад взяла и пошла на кухню.

У Антона даже дыхание сбилось, когда в распахнувшихся на миг полах халатика мелькнула стройная девичья ножка. У них в деревне девчонки себе такой вольности не позволяли, их наряды всегда целомудренно прикрывали даже коленки, а уж грудь, можно было угадать с большой долей фантазии под плоскими формами простых лифчиков. Даже в строгих темных купальниках, если подсматривать за купанием сверстниц, ничего разжигающего воображение и чувства увидеть не удавалось.

На Наденьке же был коротюсенький и полупрозрачный халатик из легкого ситца, под которым без труда угадывались свободные от тисков лифчика вполне оформившиеся грудки и ладные, в меру полные бедра, а уж округлые и аппетитные ножки были открыты почти по всей длине.

Девушка заметила восхищенный и горящий взгляд незнакомого, но весьма симпатичного паренька и кокетливо опустила ресницы.

Михаил и Валера разместились на диване, а Антон присел на стоящий у входа в «зал» стул, с которого ему хорошо была видна кухня и плавно скользившая по ней Надежда. Она явно играла с ним. Девушка то пыталась что-то достать с полки, тянулась за этим, еще больше открывая верхнюю часть ног, то наоборот нагибалась, что-то доставая из холодильника или кухонной тумбочки, заставляя сердце Антона просто выскакивать из груди. В горле резко пересохло, толи от выпитого спиртного, толи от волнующего зрелища. Антон решительно поднялся со стула и шагнул в кухню. Надежда, заметив его, замерла у мойки.

–Можно мне стакан воды налить, пить очень хочется, – срывающимся от волнения голосом прохрипел Антон и закашлялся. Надежда медленно повернулась к нему и глаза Антона просто уткнулись в вырез ее халатика. Ложбинка между полными грудками манила с непреодолимой силой. Хотелось впиться в нее губами, стиснуть девушку за плечи, смять ее прямо здесь на кухне и сорвать с неё эти ненужные полоски ткани, что бы губами откровенно и напористо ласкать такое манящее девичье тело.

Антон еле оторвал помутневший взгляд, недоуменно уставившись на протянутую ему кружку и руку Надежды с капельками воды на пухленьких розовых пальчиках.

Трясущимися от возбуждения руками он обхватил руку Надежды, держащую кружку, и начал жадно пить. Выпив последнюю каплю, Антон резко поцеловал руку девушки где-то у запястья и стал горячечными губами подниматься к локоточку.

Надежда резко оттолкнула его, легко шлепнула по щеке и показала глазами на дверь комнаты, где сидели брат и Михаил. Потом она подтолкнула его к выходу из кухни и Антон, пошатываясь, пошел к выходной двери.

–Ты куда? – окликнул его Валера.

– Сейчас приду! – буркнул Антон и, уже выходя за дверь, услышал голос Валеры :

–Туалет прямо по дорожке, слева от сараюшки.

Антон вышел на улицу и полной грудью втянул свежий вечерний воздух. Небо хмурилось и звезд не было видно, начинал накрапывать дождь.

–Самая подходящая погода для рыбалки! – привычно оценил Антон и, не зацепившись за эту мысль, не спеша направился в конец двора по бетонной дорожке. Выйдя из туалета он оглядел двор. Рядом с сараем начинался небольшой садик, пахло смородиной и душицей, эти запахи дурманили и поддерживали томление в душе и паху.

Антон вспомнил теплые руки Наденьки, ложбинку между грудками и манящие бедра под