Смерть по рецепту Медичи - Марина Серова

– Я сердцем это чую, – с жаром сказал Горлов.

– Сердце в этом деле плохой советчик. – Бодров взял лист бумаги и положил его перед собой. – Факты есть?

– Есть, – ответила я. – Вчера в офис принесли вот эту книгу, – я осторожно выдвинула край книги из пакета, – на ее листах желтые пятна. Ольга ее смотрела, а потом взяла домой. После обеда у нее заболела голова и она отпросилась с работы. А сегодня мы нашли ее мертвой.

– Так, – произнес Бодров. – Ну, это, Андрей Николаевич, по вашей части. Трансдермальный яд или что-то в этом роде. – Он потянулся к книге, но я отдернула руки и не дала ему до нее дотронуться.

– Не трогайте ее голыми руками, – предупредила я.

Бодров покачал головой, но руку убрал.

– У меня больше нет лаборатории, – со вздохом сказал Горлов. – Нужно отправить книгу к Гиревому. Черт! – выругался он. – У меня подозрение, что это он отравил Ольгу!

Бодров посмотрел на него внимательно и заинтересованно проговорил:

– Продолжайте, я вас слушаю.

– Я думаю, что это он мстит мне за то, что я сместил его с должности замдиректора, – с трудом выдавил из себя Горлов.

– Но книгу принесли вам, – вмешалась я. – Она была упакована в пакет. На пакете стоял штамп отправителя – фирма М.А.Н. Книгу отправили из Тарасова. Ольга распечатала корреспонденцию и, воспользовавшись тем, что вас не было на работе, стала ее смотреть.

Бодров внимательно меня выслушал, потом сказал, обращаясь к Горлову:

– Возьмите книгу на экспертизу, у наших экспертов нет возможности классифицировать яд.

– Да говорю же я вам, не могу! Не могу я доверить это Гиревому! Не станет человек свидетельствовать против самого себя! – Андрей Николаевич был убежден в своей правоте, и переубеждать его не имело смысла.

– Я сама отвезу книгу Гиревому, – произнесла я, – можно? – Вопрос был обращен к Бодрову.

– Думаю, что да, – ответил он. – А почему вы так заинтересовались этим делом?

Я не стала говорить Валерию Петровичу, что испытываю нежные чувства к заведующему аптечной сетью. Я сказала, что у меня были дружеские отношения с покойной. Бодров хмыкнул, но промолчал.

– Запомните, Женя: пока убийство не раскрыто, под подозрением все, включая вас.

– Что, и я могла отравить Ольгу?

– А у вас был мотив?

– Не так кофе сварила? – мрачно пошутила я.

– Ну-ну, – погрозил мне пальцем Валерий Петрович, – без шуточек! Убийство – дело серьезное, а вы тут «кофе не так сварила»!

– Да она же просто из любопытства взяла книгу, адресованную Андрею Николаевичу! – Похоже, здесь меня никто не слышит. Плохи мои дела.

– То есть вы хотите сказать, что отравить хотели Горлова? – уточнил Бодров.

– Именно так. – Наконец-то я достучалась.

– Мотив?

Я задумалась.

– Возможно, он кому-то перешел дорогу, и этот кто-то пытается от него избавиться. – Я не успела договорить.

– Гиревой! Он, и только он! Он сделал предложение моей жене! А теперь они вдвоем пытаются сжить меня со свету. – Нервы Горлова были на пределе. Он хотел еще что-то сказать, но закашлялся. Когда приступ кашля прошел, он продолжил: – И лаборатория из той же серии. Ведь нужно же было лишить меня инструмента, при помощи которого я мог бы определить присутствие яда!

– Что ж, это резонно. А кроме Гиревого в вашей фирме есть человек, умеющий классифицировать яд? – Похоже, нам с шефом все-таки удалось убедить Бодрова, что смерть Ольги – не самоубийство.

– Есть. Скопов. Но он сейчас занимается производством и лабораторию забросил. К тому же у него не все реактивы в наличии. – Горлов немного успокоился и теперь мог думать как обычно.

– То есть доверить экспертизу вашему Скопову не получится, – утвердительно произнес Валерий Петрович.

– Думаю, нет, – с сожалением ответил Андрей Николаевич. – Может, перебросить часть оборудования от Гиревого к Скопову? Хотя нет, отрывать его от производства не стоит. Хорошо, пусть этим займется Гиревой. Заодно проверим мои предположения относительно него. Пусть думает, что я не догадываюсь о его кознях. Но нужен будет еще смыв с пальцев Ольги. Как нам его получить, Валерий Петрович?

– А вот с этим придется немного подождать. С экспертизы труп забирать нельзя, а выписать туда пропуск я не имею права. Это может только старший эксперт. Нужно будет взять разрешение у начальника полиции, потом подписать его у старшего эксперта, ну а затем вы получите доступ к телу покойной.

Опять эта бумажная канитель! И когда она только закончится!

– Кроме того, – продолжал Бодров, – дело ведет Чернов, ему и карты в руки. Я расскажу ему о ваших предположениях, и он вас вызовет. По одному! – Начальник отдела поднял указательный палец. На его языке это означало, что он принял окончательное решение.

«Долго, – подумала я, – за это время Андрея Николаевича три раза успеют отправить на тот свет».

– Когда нам ждать вызова? – спросила я вслух.

– Думаю, завтра или послезавтра. – Бодров немного помолчал и добавил: – Я скажу Чернову, чтобы он не тянул время.

«Интересно, “не тянул время” – это как долго?» – подумала я и встала, чтобы уходить. Разговор с начальником отдела по борьбе с организованной преступностью был закончен.

Андрей Николаевич это понял и тоже засобирался.

– Значит, анализы с нас, – сказал он на прощание. – До встречи, Валерий Петрович. – Он подал Бодрову руку.

Тот ее энергично пожал и встал из-за стола, чтобы проводить нас до дверей кабинета.

– Ну и куда теперь? – спросила я Горлова, садясь за руль своего «фолька».

– Я – домой, а ты – к Гиревому. Я дам тебе его телефон, вы созвонитесь и договоритесь о встрече. Сам я к нему не поеду, – произнес он мрачно.

– Но я его практически не знаю, почему он должен выполнить мою просьбу? – Идея ехать к Антону меня привлекала, но миссия, с которой я ехала, отталкивала. Ведь в случае удачи на Антона может пасть подозрение в отравлении Ольги.

– Он выполнит любую твою просьбу, – сказал Горлов, – в противном случае мне придется отказаться от его услуг.

– Я должна передать ему ваши слова?

– Я скажу ему об этом сам.

– Но вы только что говорили, что с Антоном должна созвониться я. – Я так и не поняла, чего шеф хочет от зав. аптечной сетью.

– Ладно, поехали, дома разберемся, – сказал Андрей Николаевич, пристегивая себя ремнем безопасности.

Я сунула ключ в зажигание, завела мотор, и мы поехали к Горлову.

– Андрей Николаевич, можно задать вам один вопрос? – Я терялась в догадках, почему Горлов живет так скромно и что это за загородный коттедж.

– Рискни, – сказал шеф так же мрачно.

Я подумала, что разговор на бытовые темы должен его немного отвлечь, и с ходу спросила:

– Андрей Николаевич, а что это за загородный коттедж и почему вы зовете свою квартиру старой?

– Ну, старая она, – нехотя ответил Горлов, – новая – это та, которую мы называем «загородный коттедж». Впрочем, какая разница, как его называть. Ну, есть у меня дом на Поле Чудес, это почти за городской чертой. Там живет моя жена, а я никак не могу привыкнуть. Мне нравится моя старая квартира. Здесь даже воздух другой. – После этой тирады Горлов отвернулся и стал смотреть в окно.

Мы молча проехали квартала четыре, потом остановились у светофора.

– Андрей Николаевич, а когда вы будете звонить Гиревому? – опять нарушила молчание я.

– Вот приедем домой, оттуда и позвоню. А почему это тебя так волнует? – Горлов снова смотрел на меня.

– У меня в животе урчит, – как бы между прочим проговорила я, – я сегодня только завтракала, а время близится к полудню.

– Что ж, давай куда-нибудь заедем. Только мне почему-то есть не хочется. – Шеф совсем расстроился.

– Здесь недалеко есть очень приличное кафе. Конечно, не такое, как в «Форпосте», но тоже очень ничего. – Я говорила спокойным, ровным голосом. Возможно, это и повлияло на Андрея Николаевича. Он вспомнил, что у него с утра во рту маковой росинки не было, и стал активно оглядывать окрестности.

– Вон там, – показал он рукой, – это то кафе, о котором ты говорила?

– Оно самое, «Каштан». Там кроме фастфуда подают первое и второе.

– Давай, паркуйся где-нибудь, я тоже перекушу.

Ура! Больной будет жить! Наличие аппетита – первый признак выздоровления. А Андрею Николаевичу было от чего выздоравливать. Во-первых, он простужен. Во-вторых, смерть Ольги не могла не произвести впечатление. Может быть, она была его единственной отдушиной, скрашивала одиночество, которое он сам так ревниво оберегал.

Я припарковала машину на стоянке недалеко от входа в «Каштан». Мы покинули машину и вошли в маленький, но очень уютный холл, где у стеклянной витрины стояли два олеандра в кадках. Между кустами располагались несколько фуршетных столиков, а чуть поодаль – два обычных стола, накрытых по-старинному – скатертями. Эти два стола были отделены от остального зала живой изгородью из плюща. Туда, в самый центр кафе, пошел Андрей Николаевич, а за ним следом я. Мы заняли места за одним из столов, и к нам тотчас подскочил официант.