Участковый. Назад в СССР - Игорь Подус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я всё понимал, но помогать ему развязать конфликт на ровном месте, точно не собирался. Пускай помучается и напряжёт голову. Ведь она у него не только чтобы пиво пить и колбасу жрать.
— Вы нас сегодня случайно обыграли — вступил в диалог вратарь. — Просто вам повезло, что сегодня Кирюха Елисеев с братом-близнецом не смогли играть. Они бы ваш колхоз «Восьмое марта», раскатали бы как бык осеменитель, тёлок в загоне.
Если честно, то дружок сивого был прав. Кирилла Елисеева, я знал в прошлой жизни лично, как и его брата Валеру. Сталкивался с ними как и в обычной жизни, так и по службе. В 1979 году близнецы вернулись из армии и устроились на комбинат наладчиками швейного оборудования в чулочно-носочный цех. Заодно начали играть в команде и сразу себя проявили как пара стремительных нападающих.
А в восемьдесят втором, команда комбината, только за счёт их игры, пробьётся в финал Московского первенства предприятий лёгкой промышленности. Именно там их заметят и позовут попробовать свои силы в дубле Московского «Спартака».
Там себя лучше брата-близнеца проявит Кирилл. Его возьмут в основной состав. А Валера так и останется в дубле. Потом будет играть в командах второй лиги. Из-за этого они надолго поссорятся. Впоследствии с этим будет связана одна грязная криминальная история, в которой буду замешан уже я.
В её итоге Валера сядет в девяносто третьем за наводку бандитов на квартиру брата. А сам Кирилл будет долго играть в лучших клубах страны и на всю жизнь останется местной футбольной знаменитостью нашего микрорайона. Впоследствии, уже работая тренером, он простит отсидевшего срок брата и возьмёт его на должность командного массажиста.
— Так выходит, вы без братьев Елисеевых, полные нули, раз вас микрорайоновские любители расчехлить смогли. Парни, напоминаю, окончательный счёт на табло пять — четыре, в нашу пользу. И это мы не в хоккей играли. А если этот факт кому-то не нравится, то это его личная детская проблема. Как говорится, у нормальных мужиков, после драки кулаками не машут.
К этому моменту все стоявшие за соседними столиками давно обратили на нас внимание. Ближе не подходили, но внимательно следили и пытались уловить суть спора, сквозь разносящиеся по парку, ритмы советской эстрады.
— Что-то ты, Санька больно молод для участкового. Да и в менты нормальный пацан точно после армии работать не пойдёт — выдал сивый нечто банальное.
Я ухмыльнулся.
— Слышал Кошель, что шибко умный дядя водятел заявил. Погоны ему носить западло. Ну ничего Антоша, посмотрим, как ты заорёшь «Милиция! Помогите!» когда тебе действительно яйца прижмут и понадобится помощь.
— Я уж точно ментов на помощь никогда не позову. Привык как-то сам во всех своих проблемах разбираться — процедил сивый сквозь зубы, и я заметил, как он сжимает и разжимает кулаки.
— И что каждую проблему можешь решить. Может, прямо сейчас покажешь, как ты это делаешь — тут же предложил я, чувствуя, что мне начинает надоедать затянувшаяся прелюдия.
— Да если бы ты не был ментом, то я бы тебя прямо здесь враз уложил — грозно заявил сивый.
— И опять ты про ментов. Конечно, таким как ты вечным пацанам, в ментовку служить идти западло. Но зато тебе не западло, использовать блат своего дядюшки и с его помощью устроиться шофёром на хлебное место. Конечно, возить жопу директора комбината и как холуй дверцу ему открывать. Такое точно не западло. — Я говорил максимально тихо, чтобы не услышали притихшие посетители кафе. И в данном случае мне в этом очень помогла песенка одной советской певицы про соломинку, раздающаяся из хрипящего репродуктора.
— Что ты, Антоша, уставился, как баран на новые ворота. Если есть ко мне реальные вопросы, то хватит сиськи мять. Давай задавай. А если нет, то забирай своего просроченного вратаря и идите в пеший поход. Надеюсь, куда именно идти, объяснять не надо — полушёпотом добавил я и спокойно допил пиво.
— А ты чего, мент вообще, так со мной разговариваешь? Или тебе давно зубы не пересчитывали?
— Если имеется сильное желание, можешь попробовать пересчитать. А насчёт остального, как видишь, я сейчас не при фуражке. Так что не ссы Антоша, предлагай, пока я добрый. Только уговор, потом к дяде или в милицию с жалобами не прибегать. А то знаю я таких, как ты, сейчас они пацаны на распальцовках, а завтра…
Я быстро постучал костяшкой указательного пальца по столу.
Подобного сивый уже стерпеть не мог и, потому обогнув столик, подошёл вплотную.
— Пошли за карусельный павильон, раз на раз! — рявкнул он, и я заметил, как его глаза начали наливаться кровью.
— Ну пошли, коль не шутишь. Чего зря топтаться — ответил я и шагнул в сторону одноэтажного склада, в котором зимой хранились съёмные части каруселей, насос от фонтана и прочее парковое имущество.
Однако не пройдя и пары метров, я неожиданно понял, что вместе с нами за павильон собралась идти большая часть посетителей кафе. Смекнув, что подобного непотребства допускать нельзя, я резко обернулся и одарил толпу нехорошим взглядом.
— Мужики, а вы все куда собрались⁈ Это кино про шерифа и индейца Чингачгука точно не для вас. Оставайтесь здесь, пейте пиво, слушайте музыку и кушайте мороженое, а то растает. С нами идут только Кошель и вратарь. И сразу предупреждаю, кто не послушает и увяжется следом, тот точно пожалеет.
Конечно же, все собравшиеся здесь мужики знали, дядя Саша не только играет в футбол за любительскую команду микрорайона. В первую очередь он местный участковый. Хоть и нехотя, но мужики вернулись к столикам. Так что дважды мне повторять угрозы не пришлось. В итоге за павильон зашли только мы вчетвером.
Почему я взял с собой хулиганистого охламона Кошеля, а не кого-то из мужиков? Да потому что моральной поддержки мне точно не требовалось. А то что надо, Кошель увидит и кому надо потом расскажет. Да и, если честно, то за свои семнадцать лет, этот лоботряс дрался больше, чем многие седобородые мужики за всю жизнь.
Зайдя за сколоченный из досок и оббитый жестяными листами склад, мы оказались на плохо асфальтированной площадке. Место для меня знакомое. В девяностые тут начнут собираться героиновые наркоманы. Среди разбросанных шприцев, именно тут, не
