Сделка миллиардера - 2 (ЛП) - Лайла Монро

— Не знаю, что ты имеешь в виду, мама.

— Ох, Лейси Спейси, тыковка, я не вчера родилась, — она накрыла мою руку своей. Ее рука была такой теплой, с возрастом кожа стала немного морщинистой и шероховатой. — Я вижу, что ты сильно влюблена в него. Наверное, он тоже тебя любит. Ты хочешь выйти замуж именно таким образом?

— Я не знаю, — прошептала я.

— Может быть, тебе стоит поговорить с Грантом…

— Нет, — мой голос звучал как-то хрипловато. — Нет. Я не могу.

— Ну, ты же знаешь, что мы всегда поддержим тебя, чтобы ты ни сделала, — она сжала сильнее мою руку. — Следуй своему сердцу, Лейси. Твое сердце бьется и знает всю древнюю мудрость матери-Земли, и оно поет в совместной симфонии с пылью звезд. Это очень важно помнить тебе, тем более, что ты — Телец.

В какую-то секунду я пожалела, что моя мама завела речь о «следовать своему сердцу», но совершенно неважно в какие глупости верила моя мама, потому что мне очень повезло с ней во всем, и я благодарна ей за это.

— Следовать своему сердцу. — Да.

Я просто пожелала всем сердцем, чтобы оно направило меня, словно передо мной была карта, но я и так уже знала, куда, черт побери, оно меня приведет.

11.

Солнце сквозь окно осыпало золотом волосы Гранта, освещая, словно ангела. Его линии лица смягчились, сами собой или ото сна, он выглядел таким молодым, таким милым, таким беззащитным. Я осторожно провела пальцем по лицу и шеи, стараясь не разбудить его, но испытывая очень сильную потребность прикоснуться к нему.

За этого мужчину, я должна выйти сегодня замуж.

Мы не занимались сексом прошлой ночью, просто лежали обнявшись. И разговаривали... часы напролет. Мне нравилось, как он произносил мое имя. Мне очень нравилось, как он рассказывал обо всем, уставясь в темноту, открывая мне то, что, наверное, не мог сказать при свете дня, обо всех своих неуверенностям и сомнениях, опасениях и мечтах.

Мне очень нравилось, как он гладил меня по голове, пока я не заснула.

Я влюбилась…

Я любила его.

И здесь. Я сказала об этом.

Я тихо выскользнула из-под одеяла, чтобы не потревожить его, и украдкой на мгновение посмотрела на него спящего. На очертание его тела под простыней, на раскинувшиеся руки на подушке, на полуоткрытый рот, как будто он хотел что-то сказать. Я смаковала последний раз глядя на это красивое лицо, длинные и густые ресницы, отбрасывающие тень, и тело, которое знала достаточно хорошо и ощущала каждой клеточкой.

Я еда удержалась, чтобы не поцеловать его на прощание, но я сказала себе, что должна уйти, прежде чем он поймет, что я сбежала.

* * *

Я прошла через двери «Mandarin Oriental Hotel» в эффектном мраморное фойе, отделанное итальянским белым мрамором, старалась не чувствовать себя, будто я нарушитель границ. Я имела полное право находится здесь, Порция приложила максимум усилий, чуть ли, не пустив тяжелую артиллерию, начиная от политических игр и кончая прямыми угрозами, чтобы свадьба была именно здесь, поэтому я даже не собиралась рассматривать какой-либо еще отель для нашей свадьбы. Ну и что, что придется помучиться всего несколько часов? Я не хочу выходить замуж в этом странном месте.

Охрана и персонал бросали на меня удивленные взгляды, пока я пыталась незаметно проскользнуть через служебный вход прежде, чем они узнали бы меня и помчались в след. Я не заметно остановилась у парадной лестницы, украшенной изогнутым стеклом на блестящим высококачественном дереве. Однозначно, конечно, наша свадьба будет великосветской, как ад.

На втором этаже в полном разгаре шли приготовления.

Солнечный свет струился сквозь большие окна, наполняя помещение звуками проснувшегося города. Свежие нарезанные нарциссы и ирисы были помещены в вазы в Калифорнийском зале, их яркие цвета красиво сочетались с бежевыми и белыми тонами помещения. Белые скатерти накрывали столы, повара выкрикивали необходимый перечень ингредиентов, сгружались коробки с бутылками вина.

Господи, так много людей! Которые все это творили для нас. Они делали все это... для меня.

Для лжи.

Чувство вины нахлынуло на меня, словно цунами, топя множество упреков. Потому что все это было фальшивкой. Все это было ничем. О Боже, я так хотела, чтобы это было реальным, хотела находится здесь, зная, что Грант и я собираемся пожениться, что он действительно любит меня, и что мы проведем с ним вместе остаток нашей жизни…

Я не могла. Я не могла пойти на это, даже ради него. Я не могла притворно кивать и улыбаться, в душе понимая, что вызываю только чувство похоти и дружбы у него, и запихивать поглубже в себя собственное чувство потери и грусти.

Я не могла потратить месяцы, а то и годы, прежде чем мы вместе пришли бы к выводу, что нам стоит разойтись (вздыхать о нем, получая мелкую толику его внимания, которое он может дать). Дожидаться его по ночам, задаваясь вопросом где он, я не могла заставить его полюбить меня, и от этого чувство обиды наполнило мое сердце. Я поняла, что мои чувства все так сильно переплелись друг с другом, сначала я так сильно ненавидела Гранта, теперь я так же сильно любила его, но он не любил меня.

И теперь я никогда не буду ненавидеть Гранта, потому что просто не смогу.

Я быстро ринулась вниз, с такой скоростью, на какую были способны мои ноги. Я не задумывалась о том, что я делаю, просто действовала на автопилоте. Моя миссия: спасти Гранта.

— Извините, — сказала я, переведя дыхание, женщине за стойкой. — Могу я оставить записку моему жениху? Гранту Девлину? Он прибудет сюда позже.

— Конечно, мэм, и примите мои поздравления, мы все так взволнованы, обслуживая такое…

— Спасибо, — автоматически сказала я, набрасывая записку в своем блокноте для стенографирования, и стараясь не залить ее слезами, вспоминая мамины слова: «следуй за своим сердцем».

«Дорогой Грант, прости меня. Я не смогу этого сделать. Не ищи меня.

С любовью, Лэйси»

Я сняла кольцо и положила его в конверт вместе с запиской. У девушки за стойкой глаза расширились, рот превратился в букву «О», она видно собиралась что-то спросить, но я уже была снаружи, и двигалась вперед.

* * *

Глушитель на моей арендованной машине усиленно кряхтел и фыркал, пока я ехала по трассе, быстро бросив пакет с вещами в багажник, выключив телефон, только орало радио бессмысленные попсовые песни, и никаких новостей. Солнце сияло настолько ярко, словно надсмехалось надо мной за ту горечь и боль, которые я испытывала, рвущую меня изнутри, будто бы я наглоталась стекла.