Надгробие Дэнни Фишеру - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн"

— Откуда он узнает?

— Узнает… — уверенно сказала она и подошла к окну. — Вон, посмотри.

У магазина на другой стороне улицы была видна какая-то тень, зажглась спичка. Проходящая машина осветила фигуру. Я узнал Спита.

— Завтра же он доложит, как долго ты оставался со мной.

— Слушай, Ронни, ведь это твои заботы… — начал было я, но, увидев, что она и вправду боится, сжалился: — Ну ладно, давай посидим немного.

— Спасибо, Дэнни, — с облегчением сказала она, выпуская мою руку.

Я опустился на мягкий диван и устало откинулся на подушки.

— Господи, как я устал! — прошептал я, закрывая глаза.

— Я знаю, Дэнни, — мягко произнесла она. — Я видела бой. Может быть, сварить тебе кофе?

— Ты видела бой? — удивился я.

— Да. Макси брал меня с собой.

У меня снова разнылась спина, и, сморщившись, я устроился поудобнее.

— Не знаешь, зачем я ему понадобился?

— Ты устал, — сказала она вместо ответа. — Может быть, ляжешь?

Это была неплохая идея. Я с удовольствием растянулся на диване. Он был даже мягче, чем моя кровать. Жизнь прекрасна, когда есть чем за нее платить. Ронни выключила верхний свет. Теперь горел только торшер в углу. Она села напротив меня в кресло и поднесла к губам бокал.

— Ты не ответила на мой вопрос, — заметил я.

— Я ничего не могу ответить тебе — мне просто-напросто ничего не известно.

— Неужели он ничего не говорил? — Я попытался подпереть голову руками, но сделал неловкое движение и застонал от боли.

Она опустилась на колени у дивана и мягко положила руки мне на плечи.

— Бедный малыш, тебе так больно… — прошептала она.

Я поторопился сесть, чтобы избежать ее объятий.

— Спина разламывается, — виновато пояснил я, пытаясь улыбнуться. — Мне сегодня здорово досталось.

Она взглянула на часы.

— Уже полпервого. Еще полчасика, и ты можешь идти. А пока я сделаю тебе массаж.

Она нежно провела ладонью по моей спине, и мне действительно стало легче.

— У тебя это хорошо получается, — признался я.

— Я рада, — улыбнулась она и неожиданно поцеловала меня в губы.

Я удивленно отстранился.

— Не сердись, Дэнни, — быстро проговорила она. — Ты просто хороший парень. А это моя манера говорить спасибо.

— Не надо так благодарить меня, — растерянно пробормотал я. — У меня есть девушка. Кроме того, это — один из пунктов плана Филдса… Я подозреваю, что ты выполняешь его приказ. Я не привык делать то, что я не хочу.

— А ты действительно не хочешь? — лукаво спросила она.

— Я этого не говорил. Я только сказал, что Филдс об этом говорил, — значит, это ему нужно. Я не хочу играть вслепую!

— А что, если это останется между нами и об этом никто не узнает?

— Я тебе не верю, — произнес я решительно.

Она задумчиво молчала, потом, видимо решившись, проговорила:

— Ты мне поверишь, если я открою тебе, что ему нужно?

Я выжидательно посмотрел на нее.

— Ему нужно, чтобы ты проиграл следующий бой. Если ты выиграешь и станешь чемпионом, он потеряет кучу денег.

Это было похоже на правду.

— Он меня плохо знает, — проговорил я.

— Нет, малыш, это ты его плохо знаешь, — с горечью возразила она. — Он мстителен, он ни перед чем не остановится… Видел бы ты его во время сегодняшнего боя, когда ты проигрывал. Он ведь радовался, он хохотал и орал, когда негр молотил тебя. Проиграй ты сегодня, и тебя бы не было здесь. Может быть, лучше было, если бы ты проиграл.

— Но я выиграл, и с этим ничего не поделаешь, — беззаботно рассмеялся я.

— Ты ведешь себя как большой ребенок, — схватила она меня за руку. — Ты ведь не знаешь его так, как знаю я. Если ему не удастся купить тебя тем или иным способом, он найдет другой способ, чтобы ты никогда не вышел на ринг.

— А ты что должна делать во всей этой истории?

Она лишь тяжело вздохнула в ответ. Да я и не ожидал ничего другого. Только безумец мог отважиться идти против человека с такими деньгами. Теперь мне все было ясно. Единственное, что мне оставалось, — это крепко держаться за Сэма и становиться настоящим профессиональным боксером. Иначе я превращусь в ничтожество — одного из многих тысяч безликих, которые наполняют улицы Нью-Йорка. Я медленно сел. Ронни живо уместилась рядом и с участием заглянула мне в глаза. Она понимала, о чем я сейчас думаю.

— Теперь-то ты веришь мне, мой бедный Дэнни?

— Да, Ронни. Мы оба в одной лодке. Но мы еще побарахтаемся…

Я подошел к окну и выглянул на улицу. Спит все еще торчал на своем посту, попыхивая сигаретой. «Ну, погоди, скотина!» — со злостью подумал я.

— Стоит? — равнодушно спросила она.

— Стоит…

— Садись ко мне. Еще минут пятнадцать, и можешь идти.

Я послушно сел.

— Дэнни, что ты собираешься делать?

— Ничего, — пожал я плечами, — что я могу сделать?

— Бедный Дэнни, — сказала она нежно. — Никто ничего не может поделать. — Ее голос вдруг стал ожесточенным: — Он возьмет тебя так же, как он взял меня, так же, как он загребает все вокруг. Как вампир, который высасывает жизнь из всего!.. — Слезы катились из ее раскрытых глаз.

— Ты плачешь, Ронни?

— А что, ты знаешь закон, который запрещает проститутке плакать, или и ей можно, как всем остальным?

— Прости меня, — сказал я быстро. В конце концов, это не ее вина. Какой смысл дразнить друг друга? Бежать, действительно, некуда. Я обнял ее и привлек к себе. Я поцеловал ее. Губы ее были мягки. Теперь она лежала у меня на коленях, глаза ее были задумчивы.

— Дэнни, — осторожно спросила она, — ты, кажется, говорил, что у тебя есть девушка?

— Да, есть, — усмехнулся я мрачно, — но не здесь. — Я снова поцеловал ее. — Как тебя зовут? — сам не зная почему, спросил я.

— Ронни, ты же знаешь… Впрочем, мое настоящее имя — Сара, Сара Дорфман. Я хочу, чтобы ты знал это.

— Какое это имеет значение? — с горечью сказал я. — Может быть, мое собственное имя — вовсе не мое. Нет ничего, что бы принадлежало мне. Единственное, что я знаю, — это то, что если я сделаю то, что он прикажет мне, я смогу многое купить.

Ее руки обвились вокруг моей шеи, она оказалась подо мной. Я почувствовал, как ее губы прошептали мне в самое ухо:

— То, что я могу дать тебе, Дэнни, — он никогда не сможет купить, как бы много он ни предлагал.

Наши губы встретились. Она нежно застонала.

Потом напряжение спало, мы лежали и слушали дыхание друг друга. Неожиданно она посмотрела мне в глаза. Я увидел, что она все поняла.

— Ты хочешь взять у него деньги? — спросила она с разочарованием.

— Я не знаю, — откликнулся я, — я не знаю, что я собираюсь сделать.

Я закрыл за собой дверь и сошел на тротуар. Прохладный ночной воздух коснулся моего лица. Он был свеж и сладок в эти последние два часа до того, как люди снова выберутся из своих домов. Потом он станет тяжелым и грязным — таким, что трудно будет его вдыхать.

Огонек сигареты на другой стороне улицы привлек мое внимание. Гнев охватил меня, я быстро пересек дорогу. Спит все так же стоял у магазина, вокруг него валялись окурки.

— Дай-ка закурить, Спит, — голос мой эхом разнесся по пустой улице.

— Пожалуйста, Дэнни, — протянул он мне пачку.

Я взял сигарету и сунул ее в рот.

— Спичку!

Спит поднес дрожащий огонек, который то вспыхивал, то потухал, отбрасывая тени на его лицо.

Я глубоко затянулся. Это было приятно после такого долгого перерыва. Мистер Спритцер запрещал курить, но теперь это не имело никакого значения.

— Ты видел его, Дэнни? — с тревогой спросил Спит.

Нетрудно было догадаться, что даже он знал, чего от меня хочет Филдс. Злоба поднималась во мне. Все знали, весь мир знал, что хочет Филдс. И все были уверены, что я сделаю это, никто не ожидал ничего другого. Мне не оставили ни одного шанса.

— Нет, — ответил я со странным напряжением. — Он был пьян.

— И ты все время был с этой девкой?