Инфер (СИ) - Михайлов Дем

– Каппа… как закончишь с прицепом – вытащи из внедорожника вообще все. Помозгуем над тем, как спрятать там экзы и прикрыть их тряпьем.

– Есть.

– Слушай, Хорхе… а бродячие торговцы тут встречаются? С других поселений? Ты что-то говорил про грунтовку, что тянется к океану, где из воды поднимается еще одна…

– Еще один Олимп, лид. Да. Прямо из воды. Я видел рисунки.

– Торговцы?

– Очень редко, но к нам приходят торговые… караваны? Два-три грузовика, пара внедорожников охраны, несколько прицепов.

– Мы торговая разведка – подытожил я – Такова наша легенда. Прибыли сюда из очень далекого города… Жопа Мира. Привезли чуток товара… в пути столкнулись с грабителями, разобрались, теперь нам понадобился ремонт. Если кто начнет расспрашивать – сразу посылать ко мне. Сами в детали не лезьте, ничего не придумывайте, морды держите скучно-каменными. Ты, Хорхе – нанятый нами проводник по здешним местам. Познакомились мы у заброшенного города.

– Многие знают, что я из племени Небесной Башни.

– Ага – с усмешкой кивнул я – Но вряд ли в Севен Понти знают, что по душу сраного племени Небесной Башни явился силенсио ассасин. Ты был снаружи, поэтому сумел скрыться и на городской окраине наткнулся на нас. Предупредив нас о опасности, тут же вызвался стать нашим верным проводником, кашеваром и слугой. Ясно?

– Да, лид. А…

– А?

– А что я делал один-одинешенек в заброшенном городе? Если спросят.

– Скажешь им, что, плача о прошлых славных временах, ты пихал себе в задницу смазанный дерьмом коалы макет небоскреба, другой рукой втирая в левый висок помет красного попугая, глядя при этом в прекрасный закат и ощущая томительное щемление в правом соске, укушенным термитом.

– Э-э…

– Что-то не так?

– Зачем мне такое… говорить…

– Затем, что после этого тебе уже не станут задавать вопросы.

– Хм…

– Скажешь им любую чушь настолько безумную, чтобы отстали разом и не задавали больше тупых вопросов. Лучше всего – просто держись рядом со мной или Каппой. Будут спрашивать – делай испуганное выражение хари и бормочи, что тебе дико повезло, страшно повезло, безумно повезло…

– Этот вариант мне подходит больше, сеньор. Спасибо…

– Рагу подгорает…

– О…

Убедившись, что все заняты делом, я тоже вернулся к перебору трофеев, все интересное складывая в отдельный рюкзак, а самое интересное – в личный. Что радует душу – количество боеприпасов увеличилось. Осталось только очистить все патроны от налипшей грязи. Может они на самом деле личные вещи хранят в жопах? Чтобы никто не украл…

Лекарства…

– Охренеть – рыкнул я, вертя в пальцах плоскую коробочку, с достаточно подробной инструкцией на обратной стороне, утверждающей, что всего одна подъязычная лекарственная пластинка подарит измученному телу еще два часа гарантированной бодрости и легкости, заодно отключив большую часть болевых ощущений.

Это что-то вроде боевого коктейля. Подобные используются под конец изнурительных маршбросков в тылу противника. И только в безвыходных случаях – потому что откат подобных средств мучителен.

Но меня больше удивили не обещанные эффекты – вполне реально и обыденно. Нет. Меня удивил длиннющий рекламный слоган на крышке, обещающий, что с принятием всего одной пластинки вы, отважный добытчик и исследователь постапокалиптичного мира, точно сможете справиться с тяжестью набитого добычей рюкзака, а заодно одной левой разберетесь даже с черным гигантским скорпионом, если такой встретится на вашем пути. Не реклама, а рассказ… и рисунок чуть ниже эмблемы Бункерснаба – человечек в зеленом комбезе легко тащит на спине огромный рюкзак, одновременно стреляя с двух рук по прущему ему навстречу скорпиону, достигающему в длину трех метров.

Название снадобья – Стаминэкс Экстра.

Внутри десять ячеек. В шести ячейках квадратные толстые пластинки. Четыре пустуют.

Выбрасывать это дерьмо я не стал. Спрятал в серую трофейную поясную сумку с немалым количеством карманов, что уже несла в себе патроны и различные мелочи, что буквально сами собой оседали в моих руках. К примеру, еще одно лекарство – рэдаспир. В пояснении указывалось, что это произведенная в особых стерильных условиях и лучшими довоенными технологиями ацетилсалициловая кислота…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К Понти Севен мы выдвинулись через три часа, предварительно спрятав подальше все то, что никому показывать не хотим.

Глава шестая

Там, где нет всевидящих глаз системы, всегда готовой покарать любого, кто посмеет тронуть ее послушные игрушки из плоти и крови, пугливые гоблины стараются обеспечить свою безопасность самостоятельно и прикладывают для этого удивительно много сил.

И они всегда рады посадить себе на шею любых достаточно сильных и круто выглядящих хреносовов – этим самым долбанным и мало что умеющим хренососам надо всего лишь пообещать обеспечить безопасность от внешних сил и гоблины с радостным повизгиванием, тут же выдадут все нужные и ненужные полномочия и привилегии.

Это начало конца. Это начало того пути, к концу которого умелые наемники-убийцы начинают превращаться в нихрена не умеющую знать, что позднее наречет себя истинными царями и в свою очередь начнет нанимать умелых бойцов – а те уже должны будут защищать и нанимателей и гоблинов-простолюдинов. А последним придется кормить уже не десяток бдительных профи, а огромную ораву бездельников, что так любят носить на головах золотые капканы, а бойцам шлепать на плечи яркие золоченные пенисы. Еще через сто лет выродившиеся потомки некогда умелых воинов, перетрахавшие собственных племянниц, что нарожали им уродливых больных детишек, нарекут себя потомками богов, занимающими трон испокон веков.

Здесь этот процесс уже запущен, но сделано это недавно и все пока в самом своем начале.

Я понял это сразу, как только увидел первую тройку ленивых, зевающих вооруженных охранников, стоящих у накатанной грунтовой дороги. Один из них подпирал плечом придорожный дощатый щит, окрашенный белым и снабженный жирной стрелкой и короткой надписью на языке, что я понял не сразу, но все же сумел разобрать смысл. Надпись на щите гласила, что эта дорога, став слишком уж жесткой и колеистой, вскоре будет перенесена на пятнадцать метров левее – туда и указывала стрелка – по велению всегда заботящейся о природе Матери. Вторая половина послания добавляла, что постоялый двор Фрито Полло всегда рад принять усталых путников, обеспечить им безопасность и сыто накормить.

Еще я понял, что здешний командир дело свое знает крепко, рука у него тяжелая, башка умная, характер твердый, нрав въедливый и дотошный. Еще он не терпит лени, дерьмового обращения со служебной экипировкой и оружием, панибратства подчиненных с рабочими и зеваками, как и в целом небрежного вида своих бойцов.

Понять это было нетрудно. Мы, вынырнув из-за поросшего кактусами холма, чуть притормозили, вынужденно пристраиваясь в хвост длинного многометрового прицепа запряженного в допотопный трактор на электрической тяге. Пока пустой прицеп громыхал и пылил перед нами, мы чуть сместились, и я потратил несколько минут на рассматривание стоящих у дороги охранников, встречающих и провожающих каждого проезжающего.

Возраст у мужиков разный, но вот общего куда больше. Несмотря на липкую влажную жару все они в полном боевом облачении – один в знакомой кирасе поверх футболки, на плечах, локтях, бедрах и коленях защитные щитки, пах прикрыт кольчужным куском, тяжелые ботинки и шлем с прозрачным поднятым забралом довершают образ. В разгрузке, что прикрывает частично кирасу, торчат магазины, видна рукоять тяжелого пистолета, две гранаты в своих чехлах-кармашках, а не покачиваются демонстративно на виду. У остальных двоих все примерно так же, но вместо кирасы они защищены солдатскими брониками старой модели.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вооружение выглядит ухоженным, на снаряге насела дорожная пыль, но она свежая, видно, что сюда явились чистенькими. Ясно, что после тяжелого жаркого дня они потратят минимум пару часов на чистку снаряжения и только потом отправятся выпить чего-нибудь прохладительного.