Японская разведка против СССР - Кириченко Алексей Борисович Стильно

Как раэведчик оказался слабым, поэтому в октябре 1907 года его назначили главой полиции в Корее. В 1918 году был назначен генерал-губернатором Формозы. Умер в 1918 году. Как разведчик ничем не отличился. Но отчеты в Генштаб Японии писал красочные. Именно по его отчетам (ввиду отсутствия любых пособий) начинала обучаться в 1938 году первая группа разведывательной школы Накано. Слушатели недоуменно ставили шутливый вопрос: «Из нас готовят организаторов революций?»

Некоторые российские исследователи восхищаются деятельностью генерала Акаси. Деятельность была, но не разведывательная.

Исимицу Макио

В 1942 году в Японии на о. Кюсю в богом забытом маленьком поселке ушел в мир иной мудрый японец Исимицу Макио. Долгие годы он вел дневник, который намеревался уничтожить. Но его внук не позволил дедушке это сделать, а после его смерти опубликовал эти сокровенные воспоминания, благодаря чему и мы узнали о тайнах Исимицу Макио.

Он родился в самурайской семье. Его отец был ревностным сторонником императора Мэйдзи и дослужился в японской армии до звания генерал-лейтенанта. Исимицу Макио продолжил профессиональный путь отца — стал верным защитником любимой Японии. Он успешно закончил военное училище, стал офицером.

Во время учебы в училище избрал для изучения русский язык — Россия считалась именно тем противником, с которым Японии придется противоборствовать, что история, к сожалению, и подтвердила.

Связав свою судьбу с японской военной разведкой по русской линии, Исимицу Макио, выполняя разведывательные задания, досконально изучил вероятного противника. Под личиной студента он учился во Владивостоке, исследовал весь Дальний Восток России, российские позиции в Маньчжурии и Монголии. Накануне Российско-японской войны 1904–1905 годов резидент японской военной разведки капитан М. Исимицу под фамилией Кикути был владельцем фотостудии в Харбине и ее филиалов в других городах Маньчжурии. Он осуществлял руководство многочисленной японской агентурой из среды японской диаспоры и лично общался с российскими военными.

Власти Японии пышно отметили свою победу в войне с Россией, многих военных повысили в званиях, осыпали наградами, титулами. А Исимицу Макио как был до войны капитаном, так и остался в этом звании после ее окончания. Более того, он уволился из армии и занимался мелким бизнесом. Причиной такого отношения японских властей к М. Исимицу явились его пророссийские настроения. Длительное общение с русскими, знакомство с их культурой, литературными произведениями оказали решающее влияние на Исимицу Макио. Свои настроения он и не скрывал. Он считал, что Япония совершила огромную стратегическую ошибку, избрав путь конфронтации с Россией. За это он и поплатился.

…Прошло тринадцать лет. В октябре 1917 года в России свершилась Октябрьская революция. Еще в июле 1916 года между Россией и Японией был заключен тайный военно-политический союз, в соответствии со 2-й статьей которого стороны обязаны были прийти на помощь (включая военную) друг другу, если одной из сторон будет угрожать опасность[13]. После упомянутой революции такая ситуация и сложилась. Япония стала срочно готовить экспедиционный корпус для оказания помощи России.

Ввиду острой нехватки квалифицированных специалистов по России мобилизационные органы японской армии отыскали Исимицу Макио, восстановили его на работе в японской военной разведке, присвоили звание майора и направили под видом корреспондента в г. Благовещенск, где он был обязан наладить работу с агентурой из числа японской диаспоры[14]. Но какую информацию могла добыть такая агентура? Сообщить о моральном состоянии населения? Ну, позлорадствует японский генерал, что в России царит бардак, а в Японии все спокойненько. Очень хорошо будет новому «штабс-капитану Рыбникову»…

В Благовещенске майор Исимицу познакомился с руководителем местных большевиков Мухиным, длительные беседы с которым оказали существенное влияние на японца. Мухин называл его полковником и убеждал, что Японии не нужно ввязываться во внутренние российские дела. Исимицу не возражал, когда его виртуально повышали в воинском звании, хотя про себя уже решил, что скоро его разведывательная карьера закончится. Эти беседы с большевиком и многими русскими, увиденное своими глазами и собственная оценка ситуации на российском Дальнем Востоке — вот причина того решительного шага, который он совершил. Неслыханное дело! Какой-то майор Исимицу Макио подал в Генеральный штаб Японии рапорт, в котором фактически осуждает решение японского императора ввести японские войска на российский Дальний Восток. Более того, он чуть ли не требует вернуть японский экспедиционный корпус в Японию. Гнать его из доблестной японской военной разведки!

И погнали[15]. Его отправили в ссылку — поселили в маленьком селении на о. Кюсю и даже разрешили возглавить почтовое отделение. Его не репрессировали, но до самой смерти держали под наблюдением местной полиции.

В Японии об Исимицу Макио мало известно, а совершенно напрасно — ведь именно таким человеком японцы могут и должны гордиться.

Комацубара Мититаро

Родился в семье кадрового военного. В 1905 году окончил Военную академию в Токио (18-й выпуск), свободно говорил по-русски. В 1909–1910 годах — помощник военного атташе Японии в Санкт-Петербуре. В 1910–1914 годах служил в Генеральном штабе Японии и Высшем военном совете. В 1914 году участвовал в осаде Циндао. С 1915 года учился в Высшей военной академии японской армии, после окончания которой (27-й выпуск) был назначен командиром 34-го пехотного полка.

В 1919 году служил в «русской» секции 2-го департамента (разведывательного) Генерального штаба, где провел большую работу по активизации японской военной разведки на российском Дальнем Востоке и в Маньчжурии во время японской интервенции. В 1926–1927 годах служил инструктором в Имперском военном колледже как специалист по Красной армии. В 1927–1929 годах — военный атташе в СССР.

В 1930 году — командир 57-го пехотного полка.

В 1932 году полковник Комацубара был назначен начальником главного специального органа («Токуму кикан») в Харбине (Маньчжоу-Го). Под его руководством создано Бюро российской эмиграции (БРЭМ). 1934 год — генерал-майор. В 1936–1937 годах — командующий 1-й бригадой Императорской гвардии. В ноябре 1937 года — генерал-лейтенант.

После событий на озере Хасан император Японии вызвал генерал-лейтенанта Комацубару на аудиенцию и поручил ему срочно сформировать пехотную дивизию. 23-я пехотная дивизия была сформирована из новобранцев в г. Кумамото (о. Кюсю) и переброшена в Хайлар. Командиром соединения был назначен генерал-лейтенант Комацубара Мититаро, который командовал им и приданными войсками до 6 ноября 1939 года. После поражения японской стороны на Халхин-Голе в январе 1940 года он был уволен в запас, а 6 октября 1940 года совершил харакири. Неизвестно: добровольно или по принуждению?

А теперь попрощаемся с «википедистами», спустимся на грешную землю и попытаемся понять, а кем же был Комацубара Мититаро?

Американский исследователь, профессор университета Индианы Куромия Хироаки, японец по происхождению, обладающий исключительными способностями анализировать поведение людей, невзирая на их звания и социальное положение, пришел к твердому убеждению, что генерал-лейтенант Комацубара Мититаро был одним из лучших советских агентов конца 20-х — начала 40-х годов прошлого столетия. Это документально подтвердить невозможно в силу того, что оперативные материалы, особенно данные об агентуре, хранятся вечно и никто не имеет права с ними ознакомиться. И не только в России, но и в Японии, Великобритании и иных «штатах».

Но не всё возможно утаить. Что-то где-то прорывается наружу. Так и в случае с Комацубарой Мититаро.