Осколки под стеклом - Евгения Мелемина

Поэтому просто развернулся боком, принимая на себя удар десятка клинков, — выставив под их жала бедро, плечо и руку.

Лязгнула сталь о сталь. С визгом покатились на песок поверженные лезвия, бесполезно скользнувшие по телу Кайдо.

Смертяги озадаченно молчали.

Кайдо выпрямился и стряхнул с плеча тонкую металлическую пыль.

— Разнесу, — пообещал он. — Кубиками и в салат. Что ищем, я спрашивал! Ну!

— Так ты из прежних, что ли, — сказал вдруг смертяга в золотом обруче, поднимаясь с земли. — Надо было сразу сказать. Пойдем. Гостем будешь. Поговорим…

Моста действительно больше не существовало. Вместо него болталась у края ущелья какая-то кабинка, смахивающая на лифт. В нее еле-еле поместились трое — Кайдо, смертяга в золотом обруче и один из клинков, осматривающий кабинку тупым медленным взглядом. Остальные были вынуждены ждать возвращения кабинки.

— Я Смирре, — сказал смертяга, садясь на скамеечку и утирая лоб шитым платком. — Я Искатель Силы.

— Какой Силы? — спросил Кайдо, глядя вниз, в пропасть, над которой кабинка плыла медленно, словно лодка.

— Правда, не все признают мое право на этот титул, — с досадой и невпопад ответил Смирре, — Силу ищет кто ни попадя, нарушая мой план. Я вчера нашел на раскопках еще одного Искателя Силы и дрался с ним всей мощью моих мечей…

— Этих, что ли? — полюбопытствовал Кайдо, кивнув на молчаливого представителя клинка, который как раз в это время разглядывал потолок.

— Этих, — согласился Смирре. — На большее мои кузнецы еще не способны. Мы создаем новый мир и часто совершаем ошибки… Когда мои поиски увенчаются успехом, я буду создавать мечи, подобные тебе.

— Какой Силы? — повторил Кайдо.

— Я расскажу, — сказал Смирре, когда кабинка уткнулась в противоположную стену ущелья. — Нам не жалко открыть мощь новой Поросли Вершителей, и такие союзники, как ты, нам нужны.

Ворота были сломаны. Крыши города лишь кое-где оставались красными, но в основном были выкрашены в новый зеленый цвет. Белые стены тоже отдавали зеленцой. Мощеные булыжником улицы оказались завалены какими-то досками и сорванными с домов золочеными символами прежнего города. Единственное, что осталось прежним — яблоневые сады, но на низкорослых, с пышной кроной деревцах не было ни одного яблока.

По улицам вразнобой и кучками бродили смертяги, укутанные кто в белый, кто в темно-зеленый плащ, расшитый золотом. Золотыми были и их браслеты, и бубенчики на сапогах. Золота на стенах не осталось нигде, видимо, все оно пошло на украшения.

Смирре повел Кайдо к Башне, облезлой и поросшей плющом. Двери Башни никто не охранял — Кайдо же помнил, что в прежние времена сам подолгу выстаивал возле ее ворот.

— Смылись, — горестно сказал Смирре. — Тупые они до невозможности. Ну ничего… придет еще наше время.

Он поднимался по винтовой лестнице, держась руками за стену. Кайдо заметил — вся Поросль была такая, хилая, слабосильная. В узких бойницах виднелся неузнаваемый город. Гобелены, изображавшие битвы великих времен, исчезли. Под ногами хрустел битый хрусталь. Чем выше поднимался Кайдо, тем больше воспоминаний всплывало в его памяти.

Первый раз он попал сюда, спеленутый промасленным шелком, и вели его четверо. Его разум, деятельный и острый, не знал еще правильной цели и мог ненароком обратиться против своего хозяина, отсюда и куча предосторожностей. Но кому его отдали? С кем на долгие века стал неразлучным?

Это Кайдо смог вспомнить только тогда, когда очутился в круглой зале и застал, с его точки зрения, безобразную сцену. Возле старинного потускневшего трона, украшенного черным жемчугом, сидел тонкий, в пышных кружевах человечек. Он, медленно шевеля губами, пересчитывал лежащие у его ног монеты. У него было лицо томного юноши, болезненное, блеклое, а глаза яркие, зеленые, с острым блеском. За ним открывалась панорама всего Запределья — настолько полная, что Кайдо даже заприметил иссохшую крону Древа.

— Примите! — воззвал Смирре.

— Ты нашел силу прежнего Законника? — не отрывая глаз от монет, простуженным голосом спросил зеленоглазый.

— Нет.

— Или нашел и себе припрятал?

— Правитель Анн, — вежливо, но недружелюбно сказал Смирре, — я нашел меч прежних Вершителей и принес его вам.

Кайдо, вспомнив прежнего обитателя этой залы, молчал, задумавшись.

Пока он молчал, соправитель Анн несколько раз обошел его кругом.

— Безрассудочная тварь, — сказал он в итоге. — Плохая выделка. Никчемный клинок. Прежние Вершители ничего не могли, поэтому и сбежали, как крысы, бросив мир и людей на самотек.

Его тонкие губы кривились от ненависти. Смирре дипломатично молчал.

— Нам бы только найти… — сказал Анн. — Сила не имеет характера. Ее судьбу решает обладатель. И зачем нам этот образец прошлых ошибок, Смирре?

— Сила имеет законного владельца, — сказал Кайдо, от ненависти снова обрастая сталью. — И я убью любого, кто попробует ей овладеть.

За его спиной шевельнулся клинок новой Поросли, почуяв угрозу. За ним и спрятался Смирре, а правитель стоял молча, глядя на Кайдо сузившимися глазами.

— Ты меч предателя, — глухо сказал Анн. — Ты меч сбежавшего от ответственности Вершителя, бросившего созданное им на произвол судьбы. Мир людей заражен болезнями, слабостью, пороком и ложью. Мы изо дня в день прорежаем их гряды, избавляясь от сорняков, но давно принято решение — начать все заново. Запределье создало нас для того, чтобы обновить погибающий мир, но скверны слишком много. Люди, оставленные вами, превратились в заложников дурмана и слабеют из рода в род. В их естество вкрались сотни ошибок, в их телах живет зло, их форма изменена, их наследие обречено на вымирание. Мы боремся с их слабостью, с корнем уничтожая причину, но наших усилий недостаточно. Мы должны создать новый мир, новых людей, по нашему образу.

Кайдо приподнял руку и вцепился зубами в кончики пальцев. Раздался лязгающий звук.

— Вы не можете создать даже порядочного меча, — с презрением сказал он. — Вам не создать новых людей. Ваши создания — полудурки. — У Силы нет единственного обладателя, — вдруг подал голос Смирре. — Она досталась Законнику от Запределья, и когда он бежал, то закономерно оставил ее здесь. Она принадлежит следующим Вершителям — нам. Он наверняка об этом знает, если жив, конечно…

— Золотых яблок не осталось, — сказал Анн. — Они тоже росли под влиянием его Силы. Без них можно прожить сколько угодно, но в конечном итоге каждый смертен… И ты смертен, — улыбнулся он Кайдо. — Тебя тоже давно не угощали яблочками.

— Угощали, да не взял, — мрачно отозвался Кайдо.

— Ну так вот, — продолжил Анн. — Значит, и ты смертен. Вот и думай.

— Что тут думать, — сказал Кайдо. — Все просто, как апельсин.

Он огляделся. У стен залы стояли, чуть пригнувшись, клинки покрепче прежних. Их круглые глаза мерцали. Кайдо быстро посчитал — двадцатка крепких и тупоголовых ребят, плотно сомкнувшихся в цепь.

Кайдо нащупал в кармане колоду. Дурак. Вот дурак же. Запределье ответило на вопрос, а толку-то? Мог бы и сам догадаться, покопавшись в памяти. Конечно, Законника нет в базах СколНета, конечно, он перевернутая Справедливость, и конечно, он смог остановить свое же Оружие…

Сколько лет прошло. Сколько лет рутинной работы, уничтожившей все, что было раньше — остроту связей, правду, преданность…

Кайдо вдруг стало одиноко.

Он давно не испытывал этого чувства. Жил себе в своей комнатушке с запыленным матрасом и гроздьями ящериц на потолках и никогда не вспоминал, словно по чьему-то приказу.

Узнал ли его Законник, когда вскидывал руку, останавливая автомобиль? И если узнал, то заинтересовался ли его дальнейшей судьбой? За спиной правителя возвышался трон, гладкий и черный. Таинственно мерцал жемчуг. Трон был пуст.

— Хочешь жить — становись моим Оружием, — сказал Анн.

Кайдо перевел на них взгляд.

— Ты и без меня достаточно наворотил, — устало сказал он и выпрямился, расправляя плечи. — Я обязан перерезать тебе глотку, вот что…

И он бы перерезал, если бы не появившиеся в дверном проеме приземистые гномьи фигуры в прожженных расплавленным металлом фартуках.

Лязгающими длинными щипцами они подхватили Кайдо, вывернули его руки и поволокли прочь, вниз по лестнице, по битому хрусталю, за пределы города, туда, где сыто булькали наполненные алой лавой котлы плавильни.

У Кайдо не было выбора. На силу, по давно установленным законам, находится другая сила — первородная. Где выход, там и вход. Кайдо без труда смог бы уничтожить всю Поросль, заполонившую город, вырезать их, как маньяк, вырезавший толпу жестоких неразумных детишек, но в руках кузнецов он становился тем, чем был прежде — тугой, но податливой массой, не получившей еще ни закала, ни заточки.