Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Мы синхронно вздрогнули и подняли глаза в небо, откуда исходили чудовищные глубочайшие голоса, звучавшие только для нас.

— Мама?

— Бабуля?

С неба раздался звонкий женский смех на два голоса. Я был готов поклясться, что со мной разговаривала Морана Смерть.

И если для меня Мора была бабулей, то несложно было догадаться, к кому обращалась моя соперница.

Голоса смолкли.

* * *

Удивленный прохожий смотрел на странной конфигурации облака, подсвеченные розовыми лучами солнца. Одно из них напоминало скалящуюся Годзиллу, а второе — фигуру Мрачного Жнеца из европейских фильмов. Полюбовался блин рассветом. Тьфу, примерещится же.

* * *

Дева вытянула руку. Я угадал: рукава ее кимоно, в котором никто и никогда не должен был ходить, доставали до земли. Одними губами она прошептала что-то, и в ее руке оказался посох.

Она стукнула концом оружия по земле, и этот жест я видел, видел не единожды. В ее руке прорастала тень — тень дерева, размазанного по стене ядерным ударом.

Вокруг нас возник исполинский барьер, скрывающий от внешнего мира.

И если ее оружие было тем, что я подумал — спасающий внешний мир от нас обоих.

Я понял, что, может быть, другого шанса не предвидится. И, натянув маску, представился.

— Я Константин.

— Я Яно, — сказала она в ответ низким грудным голосом. И это был самый сладкий звук в моей жизни.

Я выставил перед собой косу. Неведомый ветер трепал мое черное одеяние.

Она напала.

Глава 9

Она определенно владела техниками, принятыми в семье Кицуки. Я достаточно спарринговал с шинигами, чтобы утверждать наверняка. Но ни Казуя, ни Ичика никогда не упоминали…

«Костян, не о том думаешь!»

Свист посоха, я едва успел заблокировать удар лезвием косы и отскочил назад.

«Напомни, зачем мы вообще сражаемся?»

Шинигами чудовищно сильного уровня была запечатана десятки лет. Как я понимаю сейчас, проблема была той же, что мешала жить Ичике: недостаток контроля собственной силы. И если моя школьная подруга из-за этого имеет лишь занятную привычку раздеваться, то здесь страхи людей возвели Яно в абсолют. Она боится собственного могущества. Но она ошибается. И я должен это продемонстрировать.

«Звучит… сложно».

Ох уж эта культура восточной нечисти с привычкой гнуть спины перед силой. Может, я смогу доказать ей, что со мной ей не о чем беспокоиться?

«Во-первых, зачем? А во-вторых, уверен, что сможешь?»

Не знаю раз, не знаю два. По крайней мере постараюсь свести к паритету.

А для этого придется поменять тактику. Слишком мало практики, чтобы на равных сражаться с мастером ударно-дробящего оружия.

Я вытянул косу перед собой, преобразуя ее в кость-рукоятку. Вспыхнуло одно зеленое лезвие, за ним другое. Шаг — и на шинигами обрушился шквал ударов со всех сторон. На этот раз ей пришлось отступить.

Замешательство длилось недолго. Смена стойки. Яно подняла посох над головой — и из навершия выросло лезвие.

Шинигами взмахнула нагинатой, и я содрогнулся от внезапной боли. Сквозь меня словно прошла невидимая волна кимэ. Хотя почему словно?

— Ты… почему ты не умираешь? — раздался тот же чарующий голос.

Кицуки Яно (в ее полном имени я уже был уверен) явна была удивлена тем, что я получил удар и продолжал стоять на ногах.

— Нас, кощеев, не так легко убить, — усмехнулся я. — Давай, не сдерживайся.

— Хватит. Просто… остановись. Я… не хочу причинять тебе боль.

Прости, дорогая.

— Придется. Открыть Источник.

Я превратился в череду мельтешащих по всему барьеру силуэтов. Она ответила множеством ударов и шквалом волн кимэ — полномасштабная атака по площади, не оставляющая никого в живых. Снова патовая ситуация.

Настало время больших калибров.

— Не сдерживайся, шинигами, — я занес для замаха заряженную косу Жнеца. — Или умрешь.

И все же она продолжала колебаться.

— Не волнуйся за меня, — я ободряюще улыбнулся, сверкнув глазами.

На этот раз она мне поверила.

— Ядерная Теневая Сакура. Высвобождение.

В следующий момент я ударил. Две силы, два воплощения смерти столкнулись и прошли мимо друг друга.

Никто из нас не хотел смерти другого.

Сражение было бессмысленным.

Она прерывисто дышала, и ее высокая грудь вздымалась в такт. Платок с головы она потеряла, поэтому ее гладкие черные волосы раскинулись прядями по белому кимоно.

Я не мог оторваться от нее и был готов смотреть вечность. Высокие узкие скулы, бархатные темные глаза, пропорционально широкий лоб и идеальный овал лица. Ее остренький носик был будто выточен лучшими скульпторами всех миров — одновременно ли, или они выбрали кого-то наилучшего среди них, я не знаю.

Я знаю только, что мы были абсолютно равны по силе.

— Я не могу тебя победить, — вслух произнес я.

— Я не могу тебя победить, — эхом отозвалась она.

И вдруг меня озарило. И я, сложив глефу, быстро побежал к рюкзаку, оставленному по дороге.

— Никуда не уходи! — и почему в такой ответственный момент я вел себя как полный дебил?

Подумать только, вчера — буквально вчера я смеялся над Казуей. Был готов изгаляться над его импульсивностью. Случайно чуть не оскорбил его. Он по-японски стоически выдержал мои западные манеры… отсутствие манер. Буквально вчера я смотрел на то, что для меня было немыслимо.

Буквально вчера я был другим. А ведь я даже поспать не успел.

Сущая мелочь. Вот он, рюкзак. Открыть главный отсек. Даже искать не надо, вот она торчит.

Я вернулся на исходную. Яно внимательно наблюдала за мной.

Выдохнуть. Сконцентрироваться. Поцарапать палец. Зачем? Черт его знает. Надо.

Я размахнулся так сильно, как только умел, и со всей дури швырнул стрелу в небо.

Яно неуловимо стремительным жестом вскинула руку перед запахом ворота кимоно. Пробив ее ладонь насквозь, стрела торчала в направлении середины груди — там, где на четыре пальца выше мечевидного отростка должно располагаться сердце.

— Знаешь, — она задумчиво отломила наконечник у неубиваемой стрелы и, вытащив древко, переводила взгляд с идеально гладкой поверхности непораненной руки на оперение. — Я как-то не привыкла, чтобы в меня кидались острыми предметами. А что за птица? Сокол?

Пальцы сами создали навью веревку узорчатого плетения. Самую тонкую, самую мягкую. Нужно-то было всего ничего. А перенервничал и замылился, будто пять километров каната вручную бухтовал.

Я подошел к ней, протянул получившееся колечко и упал перед ней на колено.

— Нет времени объяснять. Яно-сама, сделай меня самым счастливым кощеем в мире. Я ем практически всё, кроме