Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Встав со стула, Матиас возбужденно заходил по комнате. Глянул в окно – небо заволокли серые тучи, похоже, собирался дождик. Ну, вот и прекрасно, если пойдет. По крайней мере, на кладбище не встретится никто из знакомых. Хорошо будет пройтись меж могилками, теша душу сладостными размышлениями о будущей мести. Уж там-то, на кладбище, средь вековой тишины и покоя, он, Матиас Шенн, придумает что-то такое, необычное, что явно не понравится этим хохочущим тварям, Хансу и Анне-Лиисе. Все ж таки лучше начать с Ханса, у Анне-Лиисы может оказаться поклонник. А с Хансом… С Хансом вполне сгодился б и первый вариант, с нанятыми парнями. Только где вот их разыскать?
Аккуратно убрав журнал в стол, Матиас оделся и, прихватив зонтик, вышел на улицу. Матери, как обычно, сказал, что отправился в библиотеку, да мать и не интересовалась особо. Повезло – на улице вовсю накрапывал дождик, и выбравшиеся на прогулку прохожие поспешно ускоряли шаг. Неторопливо подойдя к остановке, Матиас дождался трамвая, сел, глядя, как расплываются на оконных стеклах мелкие дождевые капли, эдакая плывущая в воздухе взвесь, – вроде бы идет дождь, а вроде и нет, зонтик раскрывать неохота, а не раскроешь – вымокнешь. Впрочем, черт с ним. Выйдя у кладбища, Матиас обогнул кирху и, подставляя лицо дождю, зашагал к дальней ограде. Нарядные могилки с гранитными постаментами, памятниками, цветы в бетонных вазонах постепенно сменялись некрополями поскромнее – крестики, пирамидки, а затем и вовсе одни покосившиеся ограды, увитые бурым плющом. Старые, заброшенные могилы. Кто лежит в них? Видно, тот, кто никому не нужен. Вокруг густые кусты акации, высокие тополя, буйно разросшиеся ивы – темно, сумрачно, дико. И – никого. В тиши и сумраке так хорошо думалось, мечталось! Матиас присел на гранитный край раки. Эта могила, в отличие от всех прочих, была совсем свежая, но выпирала за ограду, вернее, за то место, где должна была быть ограда, но ее почему-то не было, один колючий кустарник и чертополох. «Кристиан Слайм» – скромно поясняла латунная табличка. И годы жизни. Всего-то шестнадцать лет. Немного и не дожил до семнадцати Кристиан Слайм. Говорили, что он самоубийца, поэтому и могила – за кладбищем. Удобно на ней было сидеть, чисто, Матиас всегда тут присаживался, мечтал. Вот и сейчас… Интересно, что бы такое сделать с этим Хансом? Нанять кого-нибудь? Матиасу вдруг показалось, что от могилы самоубийцы повеяло холодом. Нет, явственно повеяло, хотя могильная плита – Матиас приложил руку – была теплой. Нагрелась от солнца. А в голове словно заворочался кто-то, кто-то незнакомый, чужой, страшный… И мысли вдруг стали ясными, и четко обозначились цели. Да, конечно, всех четверых надобно наказать, и наказать жестоко, – иначе какой смысл в наказании? Впрочем, это касалось не только четверых – всех одноклассников, ведь они тоже всегда издевались над Матиасом! Так что не следовало останавливаться на четверых, с них нужно было всего лишь начать. Ну, вот хотя бы с Ханса. Найти парней, чтоб побили? Неплохая мысль. Где искать? А чего их искать? Ханс по прикиду кто? Рокер. А кто обычно тусуется в центре, у водопада? Рэперы, эрэнбэшники всякие. Рокеров они, конечно, не любят, но бить не станут, тем более за деньги. Как бы самого не побили. Как же поступить? Да разозлить их, господи!
Матиас прикусил язык, четко осознав вдруг, что совершенно не стоит употреблять здесь имя Христа… и вообще никогда больше не стоит. Ладно, не стоит – не надо. Значит, разозлить. Как? А так, чтобы для рэперов зло исходило от Ханса. Именно от Ханса. Подстроить какую-нибудь пакость. Сложно? Ну, это на первый взгляд сложно. Всего и нужно-то выполнить – нет, создать! – несколько условий:
а) чтобы рэперы и Ханс встретились, лучше всего не днем, и где-нибудь в достаточно безлюдном месте;
б) чтобы при этом они были злы на Ханса, и очень сильно злы;
в) а для этого надо, чтобы Ханс каким-то образом их сильно задел. Впрочем, вовсе не обязательно сам Ханс, достаточно будет, чтобы на него просто подумали.
Вот так! Не зря Матиас Шенн пришел на кладбище. Вот уже и есть план. Теперь – действовать. Сейчас же, немедленно, идти к рэперам, понаблюдать… Нет, сначала переодеться. Широкие джинсы, яркая кофта с капюшоном – то, что надо. То, что надо…
Вскочив с могилы, словно подброшенный неведомой силой, Матиас быстро направился к дому, на ходу – да нет, на бегу – удивляясь себе. Никогда он не был еще настолько деятельным. И ощущал за собой силу. Черт возьми, это было приятное чувство!
Рэперы – шестеро парней, один – темнокожий, и пара девчонок, – как и следовало ожидать, тусовались у водопада. Кто-то, не обращая никакого внимания на дождь, небрежно развалился на парапете, кто-то пытался изобразить заковыристые танцевальные па под ритмичное бормотанье бумбокса. Вообще, рэперы чувствовали себя вольготно, полиция их не гоняла – да и кому они тут мешали? Около десятка зевак, обступив парапет, лениво следили за танцорами. Матиас – в оранжево-желтой кофте и широченных джинсах-трубах – затесался среди зевак, делая вид, что тоже увлечен зрелищем танца. Никто с ним не заговаривал, впрочем, и не гнали. Отнеслись так, словно он был тут завсегдатаем, вот уж поистине – встретили по одежке.
– Бум-бумм-бумм, – надрывался бумбокс. Странно, но эта музыка вовсе не давила на уши Матиасу, он ее теперь словно не замечал. Надвинул на глаза капюшон – присматривался.
Потом пришел сюда на следующий день, затем еще. Многие уже кивали ему – стал своим. Матиас тоже здоровался, стараясь не снимать с головы капюшон. Ну да, здесь многие не снимали. Постепенно выяснилась самая главная ценность группы – это вот
