Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин

«Я, Вильгельм Шейдт, работал в отделе военной истории ОКБ с 1941 года до 1945 года.

О партизанской войне я могу показать то, что я помню из документов оперативного штаба ОКБ, с которыми я знакомился, а также то, что знаю из бесед в ставке фюрера с генерал-майором Вальтером Шерфом, который был назначен фюрером для составления истории войны.

Борьба с партизанами велась сначала под руководством рейхсфюрера СС Гиммлера, который послал полицейские силы для того, чтобы проводить эти операции.

В 1942—1943 гг. война с партизанами разрослась до такой степени, что оперативный штаб ОКБ должен был обратить на это особое внимание. Оказалось необходимым проводить усиленные действия против партизан совместно с войсками вермахта на оккупированной русской территории, так же как и на югославской территории. В оперативном от­деле оперативного штаба ОКБ был выделен специальный офицер, которому была поручена разработка методов борьбы с партизанами. Действия партизан угрожали отрезать линии коммуникаций и дороги, по которым передвигался транспорт, столь важный для поддержки германского вермахта. Например, ежемесячные отчеты, касающиеся нападений на железнодорожные линии на оккупированной территории России, показывают, что на одной только русской территории происходило от 800 до 1 000 нападений каждый месяц в течение этого периода, что привело к потере (помимо другого имущества) от 200 до 300 паровозов.

Хорошо известно, что партизанская война проводилась с жестокостью обеими сторонами. Также известно, что карательные меры принимались по отношению к заложникам и тем населенным пунктам, жители которых подозревались в том, что были партизанами или поддерживали их. Без всякого сомнения, эти факты должны были быть известны руководящим офицерам оперативного штаба ОКБ и генеральному штабу армии. Дальше, было хорошо известно, что Гитлер сам считал, что единственным успешным методом ведения войны против партизан было применение самых жестоких наказаний в порядке устрашения.

Я помню, что во время польского восстания в Варшаве группенфюрер СС Фегелейн докладывал генерал-полковнику Гудериану и Йодлю о зверствах русской бригады СС Каминского, которая сражалась на стороне Германии».

Представленные документы и показания Олендорфа и Шелленберга свидетельствуют о сотрудничестве между ОКБ, ОКХ и штабом Гиммлера в вопросах антипартизанской войны. Наконец, они показывают, что все планы составлялись совместно и что верховное командование вооруженных сил не только полностью знало о них, но и было активным участником проведения этих планов.

Обращаюсь теперь к действующей армии. Я хотел бы прочесть три заявления генерала Реттигера. Это письменные показания, представляемые мною как доказательства США-559, 560 (ПС-3713 и ПС-3714). Генерал Реттигер имел звание генерала танковых войск, эквивалентное рангу генерал-лейтенанта американской армии, был начальником штаба германской 4-й армии, а позднее — группы армий «Центр» на восточном фронте в течение того периода, о котором он говорит. Я зачитываю его первое показание:

«В качестве начальника штаба 4-й армии с мая 1942 года по июнь 1943 года, к которой позднее была прибавлена часть 9-й армии, я часто имел случай быть официально связанным с антипартизанской войной. В течение этих операций войска получали приказы от высших властей, даже от ОКБ, о применении самых жестоких методов. Эти операции проводились войсками группы армий или армии, например батальонами безопасности.

Вначале в соответствии с приказами, которые шли через официальные каналы, было взято только небольшое количество пленных. В соответствии с приказами евреи, политические комиссары и агенты препровождались в СД.

Число убитых врагов, упоминавшееся в официальных отчетах, было очень высоко по сравнению с нашими собственными потерями. Из документов, которые были мне показаны, я понял, что приказ от высших властей о наиболее жестоком обращении в антипартизанской войне имеет в виду сделать возможным безжалостное уничтожение евреев и других нежелательных элементов при использовании для этой цели военных действий самой армии против партизан».

Следующее показание:

«Дополнительно к сделанному мною заявлению от 8 декабря 1945 г. я показываю:

Как я уже показал устно 28 ноября 1945 г., в то время командующий 4-й армией многократно инструктировал свои войска не проводить действия против партизан более сурово, чем это требовалось положением. Эта борьба должна была иметь в виду уничтожение врага после провала попыток заставить его сдаться.

Помимо соображений гуманности мы по необходимости были заинтересованы во взятии пленных, т.к. очень многих из них вполне можно было использовать, включая их в состав добровольных частей из местного населения для борьбы с партизанами.

Кроме необходимой активной борьбы против партизан, проводилась пропаганда, рассчитанная на партизан и на население, с целью заставить их мирными средствами прекратить партизанскую деятельность. Например, женщин постоянно старались убедить в том, что они должны заставить своих мужей вернуться обратно из лесов или другими средствами предотвратить их вступление в партизанские отряды. Эта пропаганда имела хорошие результаты. Весной 1943 года территория 4-й армии была почти полностью очищена от партизан. Только на ее границах время от времени появлялись партизаны тогда, когда они переходили на территорию 4-й армии из соседних районов. Поэтому армия по приказу группы армий «Центр» должна была дать дополни­тельные силы соседней армии на юге».

Третье показание Реттигера:

«В течение моей службы в мае 1942 — июне 1943 гг. в качестве начальника штаба 4-й армии группы армий «Центр» соединения СД были приданы вначале, очевидно, с целью контрразведывательной деятельности в районах боевых операций. Со временем стало ясно, что эти соединения СД вызывали большое беспокойство среди местного гражданского населения, и поэтому мой командующий попросил командующего группой армий фельдмаршала фон Клюге приказать соединениям СД уйти из областей действующей армии, что и было немедленно сделано. Первой и главной причиной этого было то, что эксцессы со стороны соединений СД при казнях евреев и других лиц достигли таких размеров, что угрожали безопасности армии в районе боевых действий в связи с поднявшимся возмущением гражданского населения. Хотя, вообще, особые задачи соединений СД были хорошо известны и проводились с ведома высших военных властей, мы возражали против таких методов, насколько это было возможно, в связи с возникавшей опасностью для наших войск».

Я бы хотел представить еще один документ ПС-1786, доказательство США-561. Это отрывок из военного дневника заместителя начальника штаба оперативного руководства вооруженных сил Варлимонта, датированный 14 марта 1943 г. Я прочту два последних абзаца, которые имеют отношение к вывозу лиц, подозреваемых в партизанской деятельности, в концентрационные лагеря в Германии. Из тех отрывков, которые я прочту, Трибунал увидит, что армия проявляла большую жестокость в обращении с партизана­ми, но что в то же время она и не затрудняла вывоз рабочей силы с оккупированной территории. Я зачитаю последний абзац:

«Генерал-квартирмейстер вместе с экономическим штабом предложил посылать депортированных или в лагеря заключения, или в исправительно-трудовые лагеря в их же областях, а вывоз в Германию должен иметь место только в тех случаях, когда депортированные проходят испытательный срок, и в других менее серьезных случаях. По мнению оперативного штаба вооруженных сил, это предложение недостаточно учитывает необходимость проявления жестокости и равносильно обращению с мирным населением, призываемым на работы. Генерал-квартирмейстер рекомендует поэтому практиковать вывоз в концентрационные лагеря в Германии, что уже было введено рейхсфюрером СС по его линии... Верховное командование вооруженных сил поэтому приказывает, чтобы те, кто помогает партизанам и нахо­дится под подозрением, — те, кто не должен быть казнен, — передавались компетентному высшему руководителю СС и полиции, а также приказывает, чтобы было проведено ясное различие для населения между трудом как наказанием и направлением на работу в Германию».

В заключение я бы хотел представить четыре письменных показания, которые должны продемонстрировать то, что антипартизанская война на восточном фронте проводилась под руководством вермахта и при его поддержке и, следовательно, что эта деятельность была полностью известна вермахту.

Первое из этих письменных показаний, данное Эрнстом Роде, который был бригадефюрером СС и начальником штаба Гиммлера с 1943 года по 1945 год, я представляю за номером США-562 (ПС-3715).

«Я, Эрнст Роде, был начальником штаба рейхсфюрера СС с весны 1943 года. Мой последний ранг — генерал-майор полиции и войск СС. Моей функцией было предоставлять силы, необходимые для антипартизанской борьбы, высшим руководителям СС и полиции и гарантировать поддержку вооруженных сил. Это происходило посредством личных переговоров с руководящими офицерами оперативного штаба ОКБ и ОКХ, а именно: с генералом Варлимонтом, генералом фон Буттларом, генерал-полковником Гудерианом, генерал-полковником Цейтцлером, генералом Хойзингером, генералом Венком, полковником графом Кильманнзегом и позднее полковником фон Бонином. Так как антипартизанская война стала вестись под единым командованием соответствующего командующего армии в районах боевых операций, например в группе армий «Центр» под командованием фельдмаршала Клюге, а позднее Буша, и так как рейхскомиссариаты в большинстве случаев не могли выделять для этой цели войск полиции, руководство этой войной практически было передано в руки армии. Приказы издавались, следовательно, не Гиммлером, а ОКХ. Войска СС и полиции, доставлявшиеся в районы операций из рейхскомиссариатов в поддержку армейским группам, находились под командованием последних. Такие перемещения войск СС и полиции происходили часто и приносили вред антипартизанской войне в рейхскомиссариатах. В соответствии с особым соглашением между Гиммлером, ОКВ и ОКХ руководство отдельными операциями осуществлялось ко­мандующим наибольшего войскового соединения. Поэтому оказывалось возможным, что армейский генерал имел членов СС и полиции под своим командованием, и, с другой стороны, армейские войска могли быть поставлены под командование генерала СС или полиции.