Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Казалось бы, многие йокаи звериного и прочего монструозного происхождения должны были размножаться, давая потомкам жизнь обычным биологическим рождением. Но нет. О естественном пути речи не шло в принципе.

Йокайская душа рождалась из, по сути, мертвой воды. Вода бралась из Страны желтого источника в случае с Японией и, очевидно, из царства Морены в случае с территорией России. Душа подращивалась в параллельном мире и оставалась там, пока не окрепнет настолько, чтобы физически проявиться в мире живых. Полный профит: не нужно кормить грудью, не теряется физическая форма, и ухаживать за младенцем годами и веками также не нужно, как не требовалось и рожать в общепринятом смысле. Сплошные плюсы.

Когда новый член общества был готов приходить в мир живых, душу требовалось укрепить, создав конструкт. Проводился специальный ритуал на территории храма, святого места, места силы или чего-то еще подходящего. Родители доставляли душу куда требовалось, и знающие создания всё делали.

Идея мне показалась как минимум удобной. Во-первых, не нужно было подгадывать дату. Когда можешь, тогда и приносишь душу специалистам «роддома», а не через строго девять месяцев. Во-вторых, у души был выбор. Можно было подрасти и выйти в мир живых. Можно было остаться в потустороннем мире. Места там в избытке, на всех хватит. А еще это давало способность спокойно переходить из мира в мир, когда потребуется…

Стоп, что-то не так. Феруза же понятия не имела о Нави. А по-другому родиться она не могла. Значит, ошибка была допущена еще на этом этапе?

— Ну, вот так мы рождаемся, — подытожила Уэно. Йокаи стояли столбами и переваривали информацию.

— Ты хочешь сказать, — медленно произнес Кавагути, — что в мир живых приходит только та нечисть, которая специально подращивалась и душой которой специально занимались?

— Всё так, — кивнула лисичка.

— Я обдумаю это на досуге, спасибо, — что-то смутило друга, но я не мог понять, что именно. Потом вспомнилось, что у него очень сложные отношения с семьей. Может, в этом дело…

— Спасибо за рассказ, хвостатая, — поблагодарил дедушка. — А теперь подумайте, пожалуйста, насколько одна душа будет отличаться от другой.

— Это же дочь горского божка Бурхорали, — вспомнил я. — Дед, ты хочешь сказать, что укрепление души ками сложнее, чем кого угодно рангом ниже? Получается, те, кто «рожал» Ферузу, попросту не справились с задачей, и ее конструкт начал приходить в негодность?

— Именно, — подтвердил он. — Говоря современными словами, для корректной работы нужна была глобальная перезагрузка. А теперь учти, что родить никого обратно не получится.

— Смерть как второе рождение? — подняла брови Томоко.

— И нормальная пища, чтобы конструкт пришел в себя, — добавил дед.

— Так все это знали?! — я почувствовал, как в груди нарастает возмущение.

— Мы понятия не имели, — честно ответил Кощей Карачунович. — Вы, молодежь, сами всё выявили и сами всё правильно сделали. Причем на практике, и едва ли при этом вы знали теорию.

— Но это ведь нечестно по отношению к невесте, — запротестовала Уэно. — Она понятия не имеет, кто такая и кто ее отец.

— А вот это не наше дело, — поднял палец дедушка. — Наше дело — выполнить заказ.

— Как шиноби какие, — восхитился Кавагути.

Вечер был посвящен рашн тимбилдингу по изготовлению пирожков. Напахавшиеся за день, мы расползлись по комнатам, и я было думал, что выполненное задание окончится отсылкой сумки по почте…

С утра пораньше я выполз в столовую. Меня ждала Айсонаку Уэно, давно подозревавшая неладное.

— Кос-тян…

— Да, дорогая?

— Мы не женаты, — с мысленным вздохом сожаления «пока что» фыркнула лиса.

— И все равно ты мне очень дорога, — улыбнулся я. — Прямо-таки бесценна.

— Неплохо, плюс балл за оригинальность, — комплимент ей понравился, ура. — Но я не об этом. У меня возник вопрос. В вашем доме есть весы?

— Да, на кухне же, около мясорубки, — я сделал вид, что не понял.

— Не для продуктов. Обычные весы.

— Зачем?

— Хочу узнать, сколько я вешу.

Я застонал. Несколько недель отношений уже намекали, что добром этот разговор не кончится.

— Это обычное женское желание, ты ничего не понимаешь! — градус спора постепенно повышался. — А вдруг я потолстела, стала некрасивой, и ты больше меня не любишь!

Я вздохнул и окинул точеную фигурку внимательным взглядом полыхнувших зеленью глаз. После чего встал, подошел ближе и решительно взял девушку на руки.

— Ты чего? — растерялась от неожиданности она.

— Для меня ты весишь столько же, — как можно более твердо высказался я. — А именно: точно меньше тех трехсот пятидесяти килограммов, которые пару месяцев назад мог поднять мой конструкт физического тела.

Я аккуратно поставил ее на место. На сегодня ее желание искать весы я починил. О том, какая буря поднимется после возвращения в Японию, стоило пока что не думать.

А лишний сантиметр в нужных округлостях девушку, нужно признать, все равно красил. В крайнем случае, если она таки найдет весы уже дома, в Сайтаме, спишу на хвост. Именно в него ушли все пирожки. До единого.

Каким чудом Кавагути добыл из недр библиотеки Изаму-куна, мне оставалось только гадать. Кажется, это интересовало буквально всех. Я подозревал, что это чудо формулируется примерно как «мы можем сделать всю домашку за две недели, а потом снова читай что хочешь». Выглядел инугами отлично: если мы параллельно с истреблением продуктов бегали, прыгали, ныряли, похищали невест и тырили монгольскую вишню ведрами, то он просто сидел на хвосте ровно и наращивал, наращивал, наращивал.

— Бледноват ты, амиго, — заметила Уэно.

— Загар для тех, кому охота выходить на улицу, — политкорректно ответил он.

— А у нас целый ворох событий, — делилась Томоко.

— Пф, я наблюдал, как рождаются и рушатся вселенные, — с видом неоспоримого превосходства заметил Изаму. Кажется, он добрался до фантастики семидесятых и проснулся где-то в области Гипериона, ближе к девяностым. Я был искренне рад за него. Почти месяц в раю — лучший презент, который можно делать друзьям. Даже если сам этого рая ты не понимаешь. Подарок все-таки для получателя, а не для дарителя. Это я осознавал очень хорошо.

Две полные недели мы корпели над книгами, обвешавшись ворохами печатей. Специальная социология больше не поднимала волосы дыбом. Я объяснял желающим органическую химию, а Томоко сожалела об отсутствии