Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдруг впереди из темноты, словно принесенная ураганом, возникла страшная, грозная военная машина.
Корабль Ночи.
Чейн зло посмотрел на железное чудище. «НАВАЛИСЬ!» — закричал он прерывающимся голосом. Поскальзываясь в воде, Кип кинулся на подмогу.
Руль слушался вяло, еле-еле, море зажало его мертвой хваткой. «Гордость» начала разворачиваться бортом к волне, беспомощная перед приближающимся монстром. Сейчас он ударит ее в левый борт, сомнет рубку… Мур хотел закричать — и не смог.
Стальной нос вздыбился, выше, навис над ними. Внизу ревела пена, предрекая неминуемую гибель.
Но вдруг из бури явилось еще одно видение — зелёный светящийся призрак, какой может привидеться в кошмаре.
Грузовой транспорт. Казалось, он объят пламенем — искореженный корпус, накаленный светящийся металл. Пылающие фигуры на палубе. Страшные крики и стоны, заставившие мура вскрикнуть и зажать уши.
С невероятной быстротой транспорт вклинился между траулером и Кораблем Ночи. Мур смутно различал субмарину сквозь зеленоватый огнистый туман: подводная лодка резко свернула, загремела о надстройку вода. Лодка пронеслась мимо траулера, и мрачный призрак грузового судна исчез в волнах.
Чейн, стиснув зубы, удерживал штурвал. Послышался громкий треск, который и Кип, и Мур ошибочно приняли за треск ломающегося дерева. Чейн вскрикнул от боли, из его левого локтя торчала кость. Он выпустил штурвал, и тот бешено закрутился. Индеец упал на колени и крикнул:
— ВСТАНЬТЕ К ШТУРВАЛУ!
И Мур в полном смятении вдруг обнаружил, что вцепился в штурвал, рискуя сломать себе запястья. Он выпустил рулевое колесо, дождался, пока оно замедлит вращение, и тогда вновь вступил в единоборство со стихией, чувствуя, как чудовищная сила океана выворачивает корабельный руль.
— НЕ ОТПУСКАЙ! — рявкнул Чейн, пытаясь подняться. Его сломанная рука беспомощно висела вдоль тела. — НЕ ДАВАЙ ЕМУ ВЫСКОЛЬЗНУТЬ!
Муру казалось, что ему вот-вот оторвет руки, но он не сдавался. Через разбитое стекло в лицо летели соленые брызги.
— ДЕРЖИ! — крикнул индеец.
Дверь рубки вдруг сорвало с петель; в ослепительно-белом блеске молнии Яна увидела, как огромный неясный силуэт обретает четкие очертания, как стремительно несется на правый борт «Гордости», вспенивая носом волны.
— Они возвращаются! — вскрикнула она, хватаясь за притолоку. — Возвращаются!
Бросаясь к Яне по уходящему из-под ног полу, Кип выкрутил шею, увидел приближающуюся подлодку и представил, как твари на ее борту ухмыляются при виде легкой добычи.
Лодка неслась вперёд, рассекая волны. Рубку заполнили грохот дизелей и вонь разогретого масла. Лодка высоко поднялась из моря, и Яна увидела торпедные люки, с которых текла вода. В этот миг ей показалось, что она сходит с ума.
Ветер на миг донес издалека скрежет металла по металлу, лязг и звон. Буи у Джейкобс-Тис!
Когда субмарина была уже совсем рядом, Мур почувствовал, что руль слушается его, и повернул штурвал вправо. Корабль Ночи пронёсся мимо всего в футе от борта «Гордости».
Во время поворота Кип и Яна отлетели друг от друга. Между ними встал Чейн; сломанная рука висела, глаза пылали. Он ненадолго задержался на пороге рубки, потом, пошатываясь, двинулся по встающей на дыбы палубе на нос. Споткнулся, упал, поднялся. Звон сталкивающихся буев раздавался теперь ближе, был слышен отчетливее. Корабль Ночи содрогнулся, ударил «Гордость» в бок, и его отнесло волной. Он повторил маневр, по обшивке траулера со скрежетом прошлось железо, и доски разлетелись.
Чейн наконец оказался на носу; он схватил какой-то толстый канат и стал тянуть. К другому концу каната был прикреплен грубый якорь с двумя лапами, предназначенный для швартовки на рифах. Толстый грубый канат лежал на палубе кольцами и быстро разматывался. Прямо по курсу лязгали буи. Если бы Чейну удалось поднять якорь, сбросить за борт, зацепить за палубное ограждение подводной лодки, у него появился бы шанс протащить ее по рифу и вспороть этот стальной корпус. Индеец с усилием поднял якорь здоровой рукой, и мышцы свела судорога; бросить его не хватало сил. Корабль Ночи опять с грохотом ударил в планшир правого борта. Нужно было спешить. Лодка в любой момент могла развернуться и уйти от Джейкобс-Тис.
Чейн вместе с якорем прыгнул за борт.
Он ударился о надстройку — от боли у него перехватило дыхание — и поехал по железу вниз, отчаянно заскреб по нему ногами, нащупывая вмятины в обшивке. Здоровой рукой он искал, куда бы вонзить якорь, как острогу, но зацепить кошку было не за что. Море осыпало его ударами. Чейн заскользил вниз и вдруг почувствовал, что лапы якоря за что-то зацепились. За оторванную, болтающуюся секцию ограждения.
Веревка перед самым его лицом туго натянулась, и Чейн вцепился в нее. Его волокло по воде, совсем рядом дрожало стальное чудовище. «Держать! — приказал он болтам, крепившим якорную лебедку к палубе траулера. — Держать!»
— ПОПАЛАСЬ! — захлебываясь водой, закричал он.
Вдруг Корабль Ночи вильнул в сторону «Гордости», и Чейн оказался между ними, но, судорожно хватая ртом воздух, он продолжал туго натягивать веревку, не давая якорю отцепиться от леера.
Суда столкнулись; планшир вдоль правого борта «Гордости» разлетелся в щепки. Когда субмарина отошла назад, вновь натягивая канат, Мур поискал глазами Чейна, но того не было.
Рубку заполнил звенящий лязг сигнальных буев, и Мур увидел, как один из этих больших, красных жестяных поплавков проплыл с левого борта. Они вошли в опасную зону. Он резко передвинул рукоять управления скоростью вперёд, и дизели «Гордости» взвыли. Впереди виднелись причудливые коралловые выросты; он повернул
