'Расследования Екатерины Петровской и Ко'. Компиляция. Книги 1-30 - Татьяна Юрьевна Степанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Может быть, все-таки довольно? Хватит? Не пора вам на воздух?
Григорий тупо, так же как на опустевший стакан, смотрел теперь на бармена.
– Пошел ты… твою мать…
– А вот оскорблять не надо, молодой человек.
У бармена были пудовые кулаки и сломанный нос. Бывший спортсмен, наверное, боксер… Связываться еще с тобой, сука…
На улице было свежо и прохладно. Вроде и летний день, а как будто осень, хотя до нее еще так далеко.
«Фиат» завелся нехотя: пьяный же ты, куда лезешь за руль?
А ПОШЕЛ ТЫ… ХЛАМ… ХИМЕРА… ХИМЕРА…
КОГДА НЕТ ИНОГО ПУТИ, КРОМЕ КАК ДОМОЙ, ГДЕ МАТЬ И ПОДВАЛ, КУДА, ХЛАМ ЖЕЛЕЗНЫЙ, ПОВЕЗЕШЬ ТЫ МЕНЯ?
Куда?
Как, каким макаром добрался он до ЭТОГО МЕСТА, Григорий Дьяков не помнил. Вроде ехал по Москве – сначала по МКАД, потом по улицам в центр и вот…
Лубянка, налево памятник героям Плевны, бульвар, потом направо и снова налево – горбатый переулок, церквушка, похожая на пряник, а там в глубине…
Дом он узнал сразу, хотя и прошло одиннадцать лет, хотя он был тогда почти пацан и ночь тогда была… темно…
Он приезжал сюда с матерью уже ПОСЛЕ ПОЖАРА. Пожар тогда быстро потушили, дом не сгорел, только первый этаж, где, видимо, все и началось, был черным от копоти.
Но ЕГО, кого мать искала… кого все они потом искали, тщетно искали столько лет, тогда уже и след простыл. Его уже не было по этому адресу – Никитников, 12, который сейчас вновь засветился в газетах.
А что это за машина там, возле дома? Ба, серый «Шевроле»… И кто же там за рулем? Брат Петруша? И ты захотел глянуть, что и как здесь спустя одиннадцать лет, братец? А куда ж ты сейчас? Разворачиваешься? Куда ж ты так скоро?
Григорий следовал за машиной брата Петра, просто так, возможно, потому, что любопытство вдруг взыграло, да и домой совсем не тянуло… совсем не хотелось сейчас, после всего…
Центр, богато живут люди… рестораны шикарные, бутики… Все как в Европах, и все говно… Ох, химера, химера…
Серый «Шевроле» свернул на Малую Бронную и остановился возле театра. Брат Петр вышел и дальше пошел уже пешком. А, понятно, куда ты приехал, братец… Зазноба тут у тебя… Новая телка, и, кажется, богатая телка… Мать сюда ездила «пытать ясновидящих», потому что та сука в подвале, которую они наконец-то нашли и на которую возлагали такие надежды, орала благим матом: «Я не знаю, где ОН, не знаю о нем ничего много лет!», даже когда он собственноручно прижигал ей соски сигаретой.
С ясновидящими у матери тоже вышел пшик. Откуда им знать? Они просто притворяются, что могут что-то там изображать потустороннее, они просто делают деньги на этом – делают бабло на вере разных отчаявшихся простаков.
Я, Григорий Дьяков, им не верю. И никогда не пойду просить у них совета и помощи. Но на телку братца Петруши взглянуть и мне бы все же хотелось.
Что же это он не звонит в парадное? Не входит в дом к ней? Стоит столбом на противоположной стороне улицы, у витрины кондитерской, пялится на окна. Снова трусит? Как обычно.
Григорий хотел было уже выйти из «Фиата» на нетвердых своих ногах и причалить к брату, как вдруг увидел: у дома, на окна которого смотрел его брат, остановилось черное «Вольво». Из него вышел невысокий седоватый мужчина в сером костюме и решительно нажал кнопку звонка.
Полковник Гущин и Катя узнали бы в этом человеке Михаила Ивановича Мазина, только накануне посещавшего Главк.
Глава 17
ЕЩЕ РАЗ
«Что ж, приезжайте, если хотите, но только во второй половине дня, часиков этак к четырем. Я к этому времени, возможно, уже освобожусь».
Катя вообще-то планировала посетить Центр судебной психиатрии с утра, но Левон Михайлович Геворкян, ведущий специалист, быстренько в разговоре по телефону показал, «кто в центре хозяин».
В обеденный перерыв Катя даже еще успела заглянуть домой к Анфисе, сражавшейся с переменным успехом на своем коммунальном фронте. Битва была жестокой, пощады никто не просил. Увы, в этот раз Катя не могла помочь подруге, ринувшись на выручку с фланга.
– Ничего, я тут сама сегодня разрулю, – шепнула ей бодро Анфиса в передней. – Заделают они мне дыру в туалете, иначе живыми не выпущу. Вечером домой не опаздывай, я вообще-то утку хотела запечь с яблоками, но если тут затянется, просто закажу пиццу по телефону. Тебе «морскую» или «четыре сыра»?
Слова «домой не опаздывай» согрели сердце. Катя вздохнула – подружка Анфиса обжилась в ее доме на славу. А вот тот, кто когда-то был этому дому полный хозяин… Что-то давно не звонил муженек, «Драгоценный»… Анфиса про него вон каждый вечер спрашивает. А что ей отвечать? Эх, кто бы подсказал.
На проходной Центра судебной психиатрии на этот раз ее никто не встречал. Пропуск был заказан, там значилось: второй этаж, 266-й кабинет. Просто подняться по лестнице – только и всего.
– Левон Михайлович занят, просил подождать, – объявила Кате, постучавшей в дверь кабинета, молоденькая докторша, что-то ожесточенно строчившая на компьютере. – Куда же вы? Вот садитесь, тут стол свободный, Левон Михайлович оставил для вас материалы по «третьей», сказал, чтобы вы предварительно подробно с ними ознакомились.
Катя, уже было приготовившаяся скучать в коридоре в ожидании светила психиатрии, увидела на столе у окна пухлую папку-скоросшиватель. Когда она ее открыла, то поняла, что это так называемые на процессуальном сленге «досланные материалы» – ксерокопии протоколов допросов по делу Романа Пепеляева. Они поступали из прокуратуры, для того чтобы эксперты-психиатры в ходе судебно-психиатрической экспертизы представляли себе всю картину в целом.
Катя жадно схватила папку. Так, что тут у нас… характеризующие данные на Пепеляева…
ИНТЕРЕСНО, ОТЧЕГО ВРАЧИХА СЕЙЧАС СНОВА УПОМЯНУЛА ПРО «ТРЕТЬЮ»? БОКС, ЧТО ЛИ, У ПЕПЕЛЯЕВА ПОД ТАКИМ НОМЕРОМ? НО ТАМ НЕ БЫЛО НИКАКИХ НОМЕРОВ, Я ЖЕ СПЕЦИАЛЬНО СМОТРЕЛА…
– Простите, вы сказали «по третьей»?
– Ну да, вы же из милиции…
– И поэтому должна понять с полуслова? Простите, но я не совсем понимаю…
– Третья экспертиза такого сорта. До этого здесь был Евсюков, тот, кто стрелял в Царицыне, а еще раньше… ну, я тогда еще не работала… Чикатило. Аналогичные исследования проводились.
ТАК ВОТ С КЕМ ЕГО ТУТ СРАВНИВАЮТ…
А каковы же характеризующие данные?
«Роман очень ответственно ко всему относился. Отличником он не был, но всегда был твердым хорошистом. Задания выполнял прилежно и вообще был таким
