Эльнара. История принцессы - Кора Бек

Неторопливым шагом всегда уверенного в себе человека Фарух подошел к столу и взял в руки письмо. Бледные щеки девушки невольно покрылись румянцем, ей захотелось провалиться сквозь землю. Ведь одно дело, оказавшись далеко за пределами дворца, мечтать о том, как любимый вскрывает письмо. По мере чтения удивление на его лице сменяется выражением искреннего сожаления, что он лишен возможности сделать ответное признание, и совсем другое видеть эту сцену воочию, не зная, что будет дальше.

Фарух закончил читать. Эльнаре показалось, что прошла целая вечность. Мысленно умоляя Аллаха послать ей сил выдержать это испытание, она приготовилась к самому худшему. Однако любимый подошел к ней и, легко подняв на руки, прижал бедную девичью голову к своей широкой и надежной груди. Он ласково поглаживал ее по длинным шелковистым волосам и нежно нашептывал ей в ушко, что она нужна и дорога ему, как никто на целом свете. До глубины души взволнованная таким признанием, Эли расплакалась. По-прежнему не выпуская из рук девушку, Фарух сел на диван. Обняв его за шею, уже почти успокоившаяся Эли, негромко спросила:

— Что теперь будет?

— Ты останешься здесь, — твердо ответил любимый, — я знаю, что ты не виновата в гибели Алишера. Видно, Аллаху было угодно призвать его открытую честную душу к себе на Небеса. Конечно, будучи трезвым, мой бедный друг никогда бы не позволил себе подобной вольности по отношению к женщине, но радость от рождения сына, по-видимому, совсем затмила ему разум. Увы, ему никто уже не сможет помочь, нам не остается ничего другого, как хранить о нем память в своем сердце и продолжать жить дальше.

— Ах, свет души моей, — печально ответила Эльнара, — как мне ни хорошо и покойно рядом с тобой, но я должна бежать из Перистана, пока еще есть такая возможность. Я очень надеюсь, что спустя время, когда эта трагическая история немного позабудется, я вновь смогу увидеть тебя, конечно, если ты этого захочешь, любовь моя.

— Пока я рядом с тобой, ты не должна ничего бояться, — возразил Фарух. — Верь мне, здесь, в доме брата хана Тани, тебя никто не станет искать. Более того, отправив тебя сюда, я вернулся в библиотеку и вложил кинжал в руку Алишера, чтобы слуги, обнаружив мертвое тело, подумали, что под воздействием винных паров он сам покончил с собой. Затем я присоединился к ни о чем не подозревающим друзьям, а немного погодя отправил слуг на поиски запропавшего хозяина дома. Мой расчет оправдался — никому и в голову не пришло подозревать тебя, моя бедная любимая Эльнара. Но тем не менее я думаю, что тебе пока лучше пожить здесь, чтобы прийти в себя после всего, что сегодня случилось, а там посмотрим, как нам с тобой быть дальше. Помни, я люблю тебя, и это главное.

Эли осталась жить в роскошном дворце Фаруха.

Он вел себя с ней крайне деликатно и бережно, прилагая все силы, чтобы она поскорее забыла пережитую трагедию. Общаясь с Эльнарой, Фарух никогда не упоминал имени покойного друга, но зато каждый день признавался ей в любви, которой проникся к ней в их первую же встречу.

Эльнара была счастлива, как никогда. Ее любовь к Фаруху день ото дня разгоралась подобно яркому костру. Она любила так страстно и самозабвенно, как могут любить только дочери древнего мудрого Востока.

Каждую ночь, прежде чем отправиться на покой, она в специальном золотом тазу мыла любимому ноги, после чего своими ласковыми умелыми руками массировала их, дабы сон дорогого ей человека был крепок и спокоен. А потом надолго припадала к его стопам, покрывая их то нежными, то глубокими, страстными поцелуями, наслаждаясь ощущением своей абсолютной принадлежности мужчине, у ног которого она хотела бы провести остаток дней своих.

Приподняв девушку с пола, Фарух целовал ее милое лицо, дышавшее неподдельной страстью, ее чудные, созданные для любви губы, при одном взгляде на которые кружилась голова, ее дивную шею, соблазнительно трепетавшую при каждом прикосновении. Ничего другого молодые люди, чтившие нравственные понятия и обычаи своего народа, себе не позволяли.

Шли дни. Эльнара все более растворялась в любимом и почти не вспоминала о прошлом. Ей безумно нравилось все, что так или иначе было связано с Фарухом. Его дом, личные вещи и даже слуги казались без памяти влюбленной девушке самыми лучшими на свете. Правда, Эли удивляло свойственное Фаруху пристрастие к красивым безделушкам и драгоценностям, но она объясняла это его происхождением и, следовательно, полученным им воспитанием. Она старалась не думать, что это может стать преградой их счастью.

Однажды вечером Фарух вернулся домой раньше обычного. Он был непривычно задумчив и рассеян. Долго не хотел объяснять встревоженной Эльнаре причину своей грусти, но потом разоткровенничался. Устремив на девушку серьезный взгляд больших карих глаз, он с печалью в голове произнес:

— Я люблю тебя, свет моей души, однако есть причины, по которым я не могу пока взять тебя в жены, хотя очень этого хочу. Ты прекрасна, юна и невинна, как та утренняя звезда, красой которой я порой любуюсь из окна опочивальни. Поверь, я не хотел бы смущать твой чистый светлый разум, но ты настойчиво просишь меня объяснить тебе причину моей грусти, и я вынужден сделать это признание. Ты не представляешь, любовь моя, как долго я держал себя в руках, пытаясь обуздать нестерпимые желания моего грешного тела. Но, увы, на собственном примере я убедился, что есть предел человеческим силам. Мне мало тех ласк, что ты великодушно даришь мне каждый вечер, мои и душа, и тело жаждут большего.

Я вижу в твоих прекрасных глазах, Эльнара, страх и понимаю тебя, ведь невинность — это самое святое, что есть у девушки, и она по праву принадлежит ее супругу, я же пока не могу назвать себя твоим мужем. Я знаю, что мы обязательно поженимся и будем счастливы, как никто на свете, но только чуть позже. Скажи мне, счастье и смысл моей жизни, смогла ли ты быть со мной близка до того счастливого мгновения, когда мулла освятит наш с тобой союз согласно мусульманским законам? Не бойся, я не стану лишать тебя невинности, есть другие способы, помимо того, о котором ты, должно быть догадываешься, доставить мужчине наслаждение. Поверь, я ценю твою девичью скромность и невинность, и ни на чем не настаиваю, но в твоей воле, душа моя, сделать меня счастливым. Ах, Эльнара, если бы ты только знала, как я бесконечно одинок в этом мире!

Крайне смутившись просьбой Фаруха, Эльнара не знала, как ей поступить, дабы не обидеть любимого, и при этом не поступиться собственными нравственными принципами. Однако его последняя фраза положила конец ее внутренним колебаниям. Эли сделала шаг навстречу Фаруху. Он подхватил ее на руки и понес в свою опочивальню. Бережно уложил на огромное низкое ложе, загасил ночник. Пока в кромешной темноте любимый освобождался от одежды, Эльнара, с некоторым сожалением осознавая, что отступать уже поздно, пыталась сообразить, как ей вести себя дальше. «Жаль, что мы не изучали этого в Школе красоты», — простодушно подумала она, ломая голову над тем, что имел в виду Фарух, говоря о неких способах сделать приятное мужчине. «Все-таки очень любопытно, — размышляла Эли, стараясь морально подготовить себя к предстоящему испытанию, — что ждет меня, если любимый, по его словам, не намерен лишать меня девичьей чести, но хочет, чтобы я отдалась ему? И, вообще, кем я смогу считать себя после этого: девушкой или женщиной? Ах, о чем это я думаю! Разве любовь — не самое главное?»

Эли невольно вздрогнула, когда склонившийся над ней Фарух, словно бы угадав ее тайные мысли, нежно прошептал:

— Я люблю тебя, и это главное!

Позабыв о всех своих тревогах и сомнениях, Эльнара обвила руками шею любимого и прошептала в ответ:

— Я люблю тебя, солнце моей жизни!

Фарух покрыл поцелуями ее зардевшееся от смущения лицо, спустился ниже, умелыми руками избавляя любимую от ненужного сейчас платья.

От ласковых, но сильных прикосновений его умелых рук чувствительное тело Эли трепетало, словно струны рубаба, на котором до появления в их доме Айша-Биби изредка играл отец, выплескивая в музыке свою по-прежнему не утихавшую тоску по любимой Фариде.

«Я люблю Фаруха! — думала Эльнара, отдаваясь в сладкий плен доселе неведомого ей восхитительного чувства. — Да, это и есть любовь, когда ты полностью растворяешься в другом человеке, без раздумий и колебаний вверяя ему свою душу и тело, потому что он — твоя когда-то утерянная половинка, твой главный смысл жизни, твое предназначение на земле. Я говорила, что никому не позволю распоряжаться своей жизнью, потому что была юна и не знала любви, не знала этой, поистине упоительной власти мужчины, способной заставить тебя позабыть обо всем на свете. Все — суета сует, главное — любовь».

— Главное — любовь, — словно эхо раздался голос любимого, и Эли вновь поразилась тому, как порой слово в слово совпадают их мысли, что бывает только у действительно любящих друг друга людей.