Маршал 2 - Михаил Ланцов

— Вы считаете?

— Я убежден. И Ковровский оружейный завод тому пример. Вы могли еще пару лет представить себе что-то подобное на территории СССР? Это же чистой воды сказка, если помнить о старом подходе к подобным делам. А оно вот. По факту уже есть и работает. Впрочем, по этим "чистым комнатам" у нас есть кое-какие сведения. Например, существуют непроверенные упоминания о том, что работают в них исключительно женщины, которые странным образом одеваются во что-то очень похожее на костюм противохимической защиты. Ткань, пропитанная каучуком. Маска с фильтром. Перчатки. Фотографий у нас нет, но это все неспроста. А, так как, эти объекты приписаны НИИ Точной механики, то наши эксперты считают, что в них проводят какие-то эксперименты с химической обработкой поверхностей. Впрочем, ничего дальше предположений у нас нет.

— Странно и любопытно… — задумчиво покачал Невилл Чемберлен. — И главное, кто бы мог подумать?

— Никто, сэр. Видимо по этой причине в СССР о своих успехах особенно и не кричат

— А омут был совсем не тихий…

— Да и не черти в нем завелись, а, боюсь, что пострашнее. Однозначно я могу сказать только одно – чем быстрее мы начнем большую войну, тем проще будет обрушить этот колосс, у которого глиняные ноги прорастают стальной арматурой. Десять лет спокойного развития в таком духе и…

— Никто не даст им столько времени. Года полтора – максимум два. Не больше. Большая война не за горами, так что, не стоит паниковать. Если верить вашим же словам, передовых предприятий в СССР не так уж и много, поэтому у Германии еще есть шанс. Особенно если мы ей поможем. И главное – постарайтесь не ошибиться в играх с вашим адмиралом. Провал в таком деле будет означать конец Великобритании. Вы поняли меня, Энтони?

— Да, сэр.

Глава 3

3 апреля 1939 года. Германия. Ставка Гитлера в Берхтесгаден

Гитлер нервно вышагивал по кабинету, слушая доклад нового начальника ОКХ Франца Гальдера, который сменил на этом посту проигравшего чешскую кампанию Бека.

— Франц, — остановил фюрер рассказ о том, что и где было потеряно, убито и порушено в Вермахте в ходе чешской операции. — Скажите мне, Франц, почему нас постигло это поражение? Что было сделано не так? Предательство?

— Мой фюрер, я считаю, что при планировании военной операции в Чехословакии были упущены те коренные изменения, которые имели место в мире. То есть, не был учтен международный аспект. Ведь именно вмешательство Советского Союза при преступном попустительстве Польши вынудило нас отступить. А ведь оно было не только предсказуемо, но и очевидно.

— Вы считаете? — спросил Гитлер, покосившись, на слегка покрасневшего министра иностранных дел – Риббентропа.

— Да, я так считаю.

— Почему?

— Совершенно неожиданное поведение Советского Союза в Испании и, прежде всего, успехи маршала Тухачевского, который спутал все карты Франко. Фактически, можно считать, что именно успехи его батальона, по недоразумению названного полком, привели к кардинальному изменению положений на центральном фронте. Если бы не он, то испанские союзники справились бы сами с этими невнятными бандами республиканцев. Однако он выиграл им время, которое СССР использовал с умом. То есть, не просто передал неотесанным новобранцам современное оружие, а направил в Испанию своих офицеров, благодаря которым республиканская армия обрела весьма удовлетворительную боеспособность в кратчайшие сроки. Конечно, сказать, что главную скрипку тут сыграл непосредственно маршал Тухачевский, нельзя, но его роль в этой операции нельзя недооценить. Она очень высока. Так как привела не только к стабилизации всего фронта, но и началу подготовки республиканцами серьезного наступления с хорошими шансами на успех.

— Вы не допускаете, что он был главным действующим лицом в этой операции?

— Нет. Руководитель операции не будет бегать по тылам противника во главе оперативной группы войск. Он сыграл важную, я бы даже сказал, решительную роль, но вряд ли был архитектором этого успеха. Впрочем, автора мы так и не смогли найти. Даже подозрений нет.

— Однако успех не сложился.

— Как сказать, — пожал плечами Гальдер. — Вмешательство Великобритании в весьма жесткой и ультимативной форме, подключившей на вторых ролях Францию, привело к уходу как наших, так и советских сил из Испании и падению республики. Однако дало определенные преференции Советскому Союзу.

Гитлер прекратил вышагивать и внимательно посмотрел на Гальдера.

— Вы считаете?

— Конечно. Серьезное усиление позиций левых во Франции, которым незамедлительно воспользовались в Москве – прямое следствие успеха русских в Испании, в противном случае, французы продолжали бы тихо квакать, не рискуя переходить от слов к делу. Кроме того, у меня есть предположение, что охлаждение наших отношений с Италией – прямое следствие ее неуверенности в нас, как в силе, достаточно мощной. Также стоит отметить тот факт, что по сведениям Франко Советы вывезли за время войны ценного сырья на сумму превышающую объемы военных поставок. То есть, либо они работали на опережение, либо делали поставки по сильно завышенным ценам. Например, вывозились практически все цветные металлы, которые производились на республиканских заводах или были доступны для демонтажа и учета как лом. Чего только стоит вывоз пятидесяти тысяч тонн алюминия. И это не считая, меди, олова, свинца, сурьмы и прочих ценных видов сырья. Стратегически важного. Даже вольфрам, и тот смогли вывезти всеми правдами и неправдами.

— Вы о той странной, мутной истории? Думаете, что вольфрам увезли в Советский Союз? — заинтересованно спросил Гитлер.

— Предполагаю. По крайней мере, никому больше это скрывать было не нужно. Да и шахты после той операции привели в негодность советские диверсанты. Я убежден, что эти события связаны, но доказательств у меня, нет. И вряд ли они появятся в ближайшее время.

— Странная ситуация, — задумался Гитлер. — Неизвестно что в этой ситуации хотели Советы.

— Полагаю, они решали сразу комплекс задач. И даже более того – я считаю, что они шли на грани импровизации. О чем свидетельствуют экстренные меры по найму ряда французских и итальянских коммерческих судов для эвакуации из Барселоны отступающих республиканцев. Шестьдесят тысяч рабочих – это весьма недурно. Советы очень внимательно отнеслись к возможности получить лишние квалифицированные рабочие руки и приложили к этому все усилия. Да и не только их. Например, тщательная и аккуратная эвакуация завода Hispano-Suiza из Барселоны? Как докладывают наши испанские друзья, на заводе были демонтировано все оборудование, которое только можно было демонтировать. Остальное взорвано. Как и корпуса цехов. Вы обратили внимание на то, сколь тщательно, рачительно и кропотливо представители Советского Союза прибирали к рукам все, что только имело какую-то ценность. Грузовые и легковые автомобили, мотоциклы, трактора, велосипеды… все, что грузилось на зафрахтованные французские и итальянские торговые суда и вывозилось в СССР. Даже остатки бензина.

— Да, я тоже очень удивился такому подходу. Совершенно не похоже на Советский Союз.

— Кроме того, был вывезен золотой запас и масса ценностей из музеев и государственных учреждений. Даже старые королевские реликвии! Объявив, что франкисты обязательно их продадут на рынке для покрытия своих военных расходов. Конечно, нельзя сказать, что Испания ограблена, но…

— Я согласен с вами. Свыше трехсот тысяч эмигрантов – само по себе немало. А тут еще столько всего ценного. Но как это непосредственно связано с Чехословацкой кампанией?

— У Советов появился человек, который умеет очень интересно и трезво планировать сложные, комплексные операции. Не только военные.

— Стратег высокого уровня?

— Да. Причем то, как он работал с Испанией, говорит нам о том, что этот человек отличается чрезвычайно практичным умом. Это и не было учтено. Мы ведь надеялись на обещания и заверения наших друзей в Чехословакии, которые клялись, что войны не будет. Будто бы никто на нее не пойдет. Однако они не учли важного фактора – в конце прошлого года в Чехословакию приехал Тухачевский в качестве главы советской делегации, которая должна была налаживать военно-техническое сотрудничество. Испания нам показала, что маршал прекрасный командир, способный на генерирование сложных и нестандартных ходов на поле боя. Он не нужен был там для налаживания военно-технического сотрудничества. Ни как заместитель наркома, ни как талантливый полководец. Его появление говорило только об одном – война будет. И подобных нюансов было не мало. Фон Бек не учел или не захотел учесть подобные сведения, кардинально меняющие оценку предвоенной ситуации в Чехословакии.