Черный цвет солнца - Рацлава Зарецкая

в нем улыбку, только Ведане это удалось. А еще удалось задурить отцу голову настолько, что он потерял бдительность и подвергся ее чарам! Ты спрашиваешь, какая она? Коварная. Притворная. Хитрая. И хоть я и ненавижу ее, но она никого не убила и не покалечила. Поэтому, я не считаю ее злой.

— Однако не следует забывать, что она в первую очередь ведьма, — напомнила Ольга. — А значит, лучше с ней не связываться.

Маша удивленно уставилась на охотницу, которая противоречила своим словам.

— А как же Радмила? Ты же сама говорила, что некоторые ведьмы могут быть светлыми, — напомнила девушка.

— Светлые ведьмы не захватывают волчье королевство, — парировала Ольга.

— Может, у нее были на то серьезные причины.

— Например, собрать мощную армию и подчинить себе мир!

Маша открыла рот, но так и не смогла придумать, что сказать в ответ. Ольга едко улыбнулась и развела руками, показывая, что спор окончен в ее пользу.

— И все же, попробовать стоит, — задумчиво сказал Арсений.

— Ты с ума сошел? — снова встрепенулась Ольга. — Хочешь подвергнуть Машу опасности?

Леший замотал рыжей головой. Сухой листок плавно слетел с его волос и упал в пустую тарелку.

— Я пойду один. Вы останетесь здесь.

— Ну уж нет! — настала очередь Маши протестовать. — Это я втянула тебя во все это, ты не можешь пойти один. Я с тобой, и это не обсуждается.

Леший благодарно ей улыбнулся.

— Еще как обсуждается! — Ольга стукнула кулаком по столу.

От этого грохота задремавший Игорь резко подпрыгнул и звонко икнул.

— К ведьме. Ты. Не пойдешь, — чеканя каждое слово, сказала Ольга.

— А вот и пойду, — упрямилась Маша.

— Давайте лучше все решим завтра, — вмешался Арсений. — Уже поздно, мы все устали. Надо поспать. Утро вечера мудренее.

Ольга смерила лешего уничтожающим взглядом, будто он предложил не отдохнуть, а прямо сейчас отправиться прямиком в лапы Гаяны и Вана. Но леший не обратил на охотницу никакого внимания.

— Меня уже давно клонит в сон, так что отдохнуть будет самым правильным решением за сегодня, — поддержала Маша Арсения.

— Я найду хозяина и попрошу у него две двухместные комнаты, — пообещал Арсений. — Если, конечно, они не заняты.

Он встал из-за стола и исчез в толпе громко голосящих мужиков. Минут десять спустя леший вернулся. На его веснушчатом лице горела широкая улыбка. Он махнул ожидавшим его друзьям, давая понять, чтобы те шли за ним. Шатаясь, Игорь поднялся и поплелся за Машей, но Ольга схватила его за шиворот и остановила.

— А ты куда собрался, волчонок? — приторно-милым голоском поинтересовалась она.

Игорь поднял на нее сонные глаза, мечтательно улыбнулся и коротко ответил:

— Спать.

— Вот тут и спи, — велела ему охотница. — Под столом.

Она толкнула его обратно на лавку и, демонстративно отряхнув ладони, пошла к Маше и Арсению, которые, остановившись у лестницы с резными перилами, наблюдали за Ольгой и Игорем.

— Он переночует в моей комнате, — сказал леший проходящей мимо охотнице. А потом крикнул полусонному волколаку: — Игорь, не слушай ее, идем!

Их комнаты находились на втором этаже таверны и были расположены по соседству. Молодые люди пожелали девушкам спокойной ночи и исчезли за деревянной дверью.

Комната Маши и Ольги оказалась небольшой и настолько простенькой, что даже глазу было не за что зацепиться. Одно окошко и две кровати рядом с ним, а еще несколько деревянных табуреток, на которых стояли кувшин с водой, деревянное корыто и две свечи в подсвечниках. В комнате также стоял внушительного вида сундук, который, по всей видимости, заменял гардероб.

Перед сном девушки помогли друг другу умыться и, не снимая верхней одежды, улеглись спать. Маша была уверена, что не сможет сразу заснуть на новом месте, но долгий и утомительный путь на сделал свое дело. Спустя несколько минут девушка закрыла глаза и уснула.

***

— …и вот Арсений в обличии мертвой девицы жутко так улыбается и идет на мужиков. А они как завопят, и давай бежать без оглядки!

Маша сидела за столиком в уютном пустом кафе и рассказывала Ивану, расположившемуся напротив, про превращение лешего. Юноша, опершись о стол руками и слегка подавшись вперед, внимательно слушал девушку.

— Раньше я и представить себе не могла, что увижу такое. Все волшебство в моей жизни — это способность нашего соседа напротив, дяди Жени, заговаривать ячмень. Пошепчет что-то перед закрытыми глазами, и вскоре все проходит. А тут такое перевоплощение…

— Это ты еще не видела, как оборачивается волколак, — улыбнулся Иван.

— А ты видел? — спросила Маша с горящими от любопытства глазами.

— Пару раз доводилось. А вот обращения леших ни разу не видел.

Маша не нашла, что сказать. Вежливо улыбнулась и откинулась на спинку стула.

Воцарилось неловкое молчание. Девушка нервно теребила под столом подол голубого летнего платья и усиленно старалась не смотреть на Ивана. В последнее время ей становилось неловко в его присутствии. Особенно, когда он так внимательно на нее смотрел и так ласково улыбался ее дурацким шуточкам.

— Где вы сейчас? — Иван решил разрядить обстановку нейтральным вопросом. Маша была ему благодарна.

— Остановились в таверне. Отдохнем и утром продолжим путь.

— У вас все хорошо?

— Угу.

Снова тишина.

— Как плечо? Не болит?

— Нет.

Иван помолчал, потом тихо вздохнул и встал из-за стола.

— Ты куда? — встрепенулась Маша.

— Думаю, тебе сегодня лучше побыть одной, — печально улыбнулся он. — Отдохни. Я не буду докучать тебе.

— Но ты не докучаешь!

Юноша подошел к ней поближе. Печальная улыбка не сходила сего лица. Иван наклонился и, приблизившись к Маше, шепнул на ухо:

— Насладись этим сном.

Девушка резко отстранилась. Ивана уже не было рядом.

— Ушел… — грустно прошептала Маша.

Глава 7

Цветок папоротника горел на солнце кровавым рубином, отбрасывая радугу на каменные стены покоев ведьмы. Он был уже не нужен, но Гаяна не хотела избавляться от цветка — его кровавый цвет притягивал ведьму со страшной силой. Любуясь им, Гаяна представляла, как Вана притягивают к ней ее чары, как он теряет голову, стоит ему лишь заглянуть ей в глаза.

— Все еще хранишь его? — вопрос был задан без интонации. В голосе вошедшего вообще не было выразительности — лишь холод и безразличие.

— Он все равно скоро завянет, — беспечно бросила Гаяна и обернулась.

В дверях стоял тот, с кем практически не расставался Ван. Даже Гаяна не могла точно определить, человек он, колдун или нежить. Сила, исходившая от того, кто однажды попросил называть его просто «Меф», была темной и густой, словно смола. И уж точно этот Меф не был предводителем чертей, как он упрямо