Своевольная красавица - Стефани Лоуренс

Рука его медленно скользнула вверх, вдоль лодыжки и колена, увлекая за собой тонкую ткань, и замерла. Он ласкал ее обнаженное бедро, опаляя кожу тысячами искр.

Завороженная его действиями, Катриона не могла не признать его правоту. Ноги ее послушно раздвинулись, открывая доступ к медным завиткам.

Ричард поднял на нее сиявший голубым пламенем взгляд.

— Ты словно спящий вулкан. — Он нежно коснулся мягкой плоти. — Я разбужу тебя к жизни. И не успокоюсь, пока страсть, как раскаленная лава, не вскипит в твоих жилах. Пока, влажная и разгоряченная, ты не откроешь свои прелестные бедра и не позволишь мне войти. Заполнить тебя, погрузиться в твое тепло.

Катриона закрыла глаза. Его пальцы скользнули внутрь, поглаживая трепещущие складки, губы прильнули к ее губам. Резко выдохнув, она страстно откликнулась и обвила его руками.

Чуть отстранившись, Ричард негромко усмехнулся.

— Ты совсем непохожа на тех лондонских ледышек. Самое удивительное, что тебе это отлично известно.

Не открывая глаз, Катриона чувствовала, как он приоткрыл ее лоно, мягко нажал и медленно скользнул пальцем внутрь, нежно поглаживая.

Охватившее ее напряжение отпустило, уступив место волнам тепла, накатывавшим на нее одна за другой. Она крепче обхватила Ричарда, прижимаясь к нему, словно к скале, вздымающейся в бушующем океане чувств.

— Да, какой уж тут лед. — Катриона не только слышала, но и ощущала его слова. В дыхании, обдававшем ее висок, в глубокой дрожи, сотрясавшей его грудь. — Ты само тепло. Ты словно жар земных недр, чистейший огонь.

Он был прав. Катриона пылала. Непостижимым образом она всегда знала, что так и будет. Что ее страсть будет жаркой и опаляющей, И терпеливо ждала все эти годы, скрывая и сдерживая внутренний огонь. Ждала этого часа.

Она больше не упоминала о постели, не желая отпускать его ни на секунду. Его руки творили чудо, искусные пальцы ласкали и терзали, пока огненная волна не накрыла ее с головой.

Приоткрыв глаза, она притянула его к себе и впилась в губы жадным поцелуем. Ее бедра разошлись, побуждая его проникнуть глубже.

Вместо этого он с коварной усмешкой отстранился.

— О нет. Не сейчас, моя сладкая колдунья. — И убрал руку.

Бурно дыша, Катриона потрясенно смотрела на него.

— Не сейчас? — выдохнула она. — Почему?

Он усмехнулся:

— Это мой сон, если помнишь. Подождем, пока ты совсем обезумеешь.

Губы ее приоткрылись.

— Я уже обезумела.

Он смерил ее снисходительным взглядом.

— Недостаточно.

Он поставил ее на подгибающиеся ноги и придерживал. Рубашка скользнула вниз, прикрыв колени, но распахнутый лиф зиял. Под его насмешливым взглядом Катриона стянула руками ворот.

Дождавшись, пока она обретет устойчивость, Ричард встал и тут же покачнулся. Катрионе, в свою очередь, пришлось подставить ему плечо. Удивленная гримаса промелькнула на его лице. Он хмыкнул.

— Похоже, я немного перебрал.

Охваченная внезапным подозрением, Катриона бросила на него испытующий взгляд. Глаза его по-прежнему туманились, на губах играла открытая мальчишеская улыбка.

Он все еще… грезил.

Согнувшись под его весом, Катриона приглушенно чертыхнулась и попробовала обвести его вокруг кресла.

— Тебе надо лечь, — твердо сказала она.

— Самое время, — согласился Ричард с рассеянной улыбкой. — Пора в постельку.

Если бы Катриона не опоила его собственноручно, то решила бы, что он пьян. Он с трудом переставлял ноги и уж совсем не мог передвигаться по прямой.

— Кровать вон там, — сказала она, когда их занесло в сторону двери. С огромным усилием она развернула его в нужном направлении.

— Никогда не попадал в такую переделку, — сообщил Ричард, впрочем, без особого беспокойства. — Всегда точно знал, где кровать. — И через пару неверных шагов добавил: — Наверное, это виски. Надеюсь, я не слишком пьян, чтобы доставить тебе удовольствие.

Скрипнув зубами, Катриона не снизошла до ответа и тут же пожалела об этом.

— Ну да ладно, — проворковал он, хищно поглядывая на нее. — Если это и впрямь виски, будем резвиться до тех пор, пока его действие не выветрится.

Катриона на секунду закрыла глаза и подавила стон. Что она наделала? Сознательно взяла на себя ведущую роль в беспутных грезах повесы. Должно быть, рехнулась.

Но отступать было поздно. Независимо от причин, толкнувших ее на этот путь, Катриона жаждала пройти его до конца.

Еще несколько нетвердых шагов, и они добрались до желанной цели. Катриона с облегчением перевела дух.

— Уф!

Развернув Ричарда спиной к кровати, она уперлась ладонями в его грудь и толкнула. Он послушно повалился на постель, увлекая ее за собой.

Приземлившись поперек него, Катриона лихорадочно заерзала, пытаясь высвободиться из его рук, но они были повсюду.

— Тебе надо раздеться.

Как и следовало ожидать, он довольно хмыкнул.

— Я весь в твоем распоряжении. — И разлегся, раскинув руки, с дурацкой ухмылкой на лице.

Катриона прищурилась, сдернула с него галстук и отшвырнула к изножью кровати. Затем вцепилась в лацканы сюртука, но, как ни тянула, ей не удалось стащить его даже с плеч Ричарда. В полном отчаянии она откинулась назад, как вдруг заметила, что грудь его сотрясается, несмотря наэ невинное выражение лица.

Катриона сверкнула глазами.

— Если ты не поможешь мне раздеть тебя, я ухожу. Ричард рассмеялся и, опершись на локоть, сел.

— Да, снять хорошо сшитый сюртук — задача не из легких.

Он стянул сюртук и закинул его вслед галстуку. Повинуясь внезапному порыву, Катриона потянулась к нему и, отодвинув жилет, провела ладонями по широкой груди. Мускулы под ее вопрошающими пальцами сократились и расслабились. Ричард поймал ее за запястья и, притянув к себе, поцеловал.

Загоревшись в жарких объятиях, Катриона проворно расстегнула его рубашку и скользнула внутрь, распластав ладони на теплой коже, поросшей жесткими волосками.

Ричард приглушенно выругался и быстро избавился от жилета и рубашки. Катриона наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц, но, когда он потянулся к застежке брюк, поспешно зажмурилась.

Не решаясь открыть глаза, она безмолвно молила его поторопиться. С глухим стуком упали башмаки, зашуршали, опустившись на пол, брюки. Кровать прогнулась, и она почувствовала его рядом. Склонившись, Ричард припал к ее губам.

Он целовал ее властно и требовательно, как никогда раньше. Словно заявлял на нее права, словно знал — даже во сне, — что она принадлежит ему.

Катриона всецело отдалась ощущениям; ее пальцы скользили по жестким волоскам на его твердой груди, повторяли изгиб широких плеч, сжимали стальные мышцы рук. Их бедра соприкасались, его тело излучало тепло и чувственность, отгораживая их от остального мира.