Избегнув чар Сократа - Астра

Наконец, вернулись с Москву.

Здесь ждали новости, известные, впрочем, во всех подробностях.

Во-первых, брат Астры, Юрий Алексеевич Романцев, надолго отбыл в Европу, в ЮНЕСКО. Безграничной работоспособностью он пошел в мать, рано защитил диссертации первую и вторую, снискал уважение в научных кругах и уехал с семьей в Рим.

Мать осталась одна.

— Теперь вся моя надежда на тебя, дочь. Помни об этом — дрогнувшим в гордости голосом сказала она.

Астра огляделась. Она приехала с четырехлетним Прошей. В родном доме мало что напоминало о детстве, изменился даже вид из окон. Все говорило о жизни семьи взрослого мужчины, разве что буфет на кухне, трюмо с зеркальными створками да кое-какая мебель удержались на своих местах.

— Смотри же, — отчужденно повторила Екатерина Петровна, кутаясь в пуховый платок. — Я теперь одна. Не забывай.

Астра молчала.

— Мама, я хочу домой, — нагнул ее Проша.

Екатерина Петровна поджала губы.

— Не понравилось у бабушки?

— Я люблю бывать у другой бабушки, папиной, — смело ответил мальчик.

Другая новость состояла в том, что Марина переехала с дочкой в свою квартиру по соседству. Генеральскую жилплощадь с видом на Кремль она продала сверхвыгодно и сверхосторожно, а деньги, в глубокой тайне, о которой с легкостью догадался Кир, разместила на валютные счета Госбанка. Именно на валютные, наученная дефолтом. Новые времена! Подобно редким счастливцам, она могла жить не работая, на проценты с этих сумм. Но Марина, но прекрасный специалист, «Ангелочек»! И Васин разрешил ей трудится на прежнем месте неполную рабочую неделю. В мозговито-перестроенной к тому времени Корпорации уже не сидели без дела, глядя в стену, и твердая рука Марины наконец-то пришлась ко двору, именно ее отдел приносил компании лучшие договора.

Москва изменилась. Впервые увидела Астра людей, разговаривающих на ходу по мобильному телефону, не обращая внимания на прохожих. В Сибири это только-только начиналось. Увидела почтовые ящики в подъезде, набитые бумажным рекламным хламом, старательных дворников-таджиков, схватила взглядом шляпы с цветами, летящие шелка, пляжную оголенность юных дев, проколотые губы и носы, баночки пива чуть не в каждой руке. А нецензурные выражения, ставшие вдруг обычными для слуха! Но главное оставалось — биение жизни.

— О, Москва! Мариночка, нет слов! А твоя дочурка! Тасенька, нравится тебе такой меховой коврик под ножки? — Астра протянула девочке и другие подарки. — Вот тебе золоченая кедровая шишка, привет от наших Северов, меховая шапка с ушками и расшитые рукавички.

— Спасибо. А можно орешки выковыривать?

— Ах, орешки! Лучше не надо. Орешки отдельно, целый мешочек, лущи, сколько хочешь. В Сибири они вместо семечек. Сколько же мы не виделись, Марина? Со дня моей свадьбы, да?

— Пожалуй. Тасенька тогда еще в пеленках была, а теперь уже в школу пойдет.

— Так рано? А школа близко, не через дорогу? Замечательно! И сквер как разросся! А почему липа над овражком совсем накренилась?

— Ах, Астра. Уже и матерью стала, а все радуешься простым вещам.

Астра улыбнулась.

— Простых вещей не бывает, Мариночка.

— Вот я и говорю, все такая же, золотце мое.

Добрые хлопоты, добрые заботы.

Вот только Тася, тёмно-глазенькая, тёмно-бровенькая дочка случайного болгарина, уже понимала и стеснялась своего полу-сиротства. Иными ночами бывал слышен горький плач Марины. Пришлось переставить спальню в другую комнату. Не можешь помочь — незачем знать чужие тайны.

— Ну, пока не тесно, — прошелся по квартире Кир и удовлетворенно посвистел. — Когда семья разрастется, купим второе жилье.

Добрые хлопоты, добрые заботы.

Однако через полгода Астра погрустнела. Работа в Нефтяной Компании, на тех же условиях, не перегружала ее, но мальчик взрослел, задавал сотни вопросов в день. Свободного времени не оставалось ни минуты, а уж кастрюли, одежки, тряпки просто ухмылялись ей в лицо.

— Я теряю себя, я тупею, Кир! — взмолилась она. — Мне нужно думать, читать, развиваться, а все делается урывками, на остатках. Помоги мне, муж родной!

Кир кивнул. Сам он жил по образу Нефтяного сообщества, плавал в бассейне, парился в сауне, гремел железом в спортзале, даже охотился в густой лесной чаще. Теперь трижды в неделю стала приходить няня. Она приходила к Проше, но гуляла и с Тасей тоже, потому что милая девчоночка словно родню нашла в нем, привязалась горячо и требовательно, как старшая сестра.

Астру отпустили на волю.

«Опять, как в годы золотые…»

Читальный зал главной российской библиотеки, украшенный высоким овальным потолком небесного цвета, бюстами русских писателей на стенах, был заполнен едва наполовину. Свободные места! Такого еще не бывало!

Астра взялась работать. Новинки, труды современных мудрецов, редкие издания. И что же? Ни-че-го. Ей уже двадцать восемь лет, пора бы «найти», а она все ищет-ищет с миру по нитке.

— Астра! Ты ли?

— Тина!

Подруга юности улыбалась ей.

— Сколько лет!

— Пойдем, пойдем, внизу почирикаем.

Буфет был неузнаваем. О скатертях давно забыли, посуду не мыли, а выбрасывали, о ценах и говорить нечего.

— Как ты, Астра? Замужем? И сыночек растет? Красивая молодая дама! И где только не побывала! Настоящий геолог!

— Гидрогеолог. Но ты, Тина? Кто ты, где ты?

— «Кто ты, где ты?» — повторила та и нервно усмехнулась. — Знала бы, какие вопросы задаешь!

— Какие?

— О, как полыхнули глаза! Пей свой чай.

— А ты говори, коль заикнулась.

— Скажу, скажу.

За минувшие годы Тина успела стать кандидатом химико-технических наук, но работала урывками, лишь когда в институт поступали заказы на сложные эксперименты. Остальное время проводила она в библиотеке и… еще в одном месте, обмолвившись о котором стала интересна для Астры до замирания сердца. Тина была вхожа в некий круг людей, в центре которого стоял один человек…

— Какой человек, Тина?

— Другого такого нигде не сыщешь, и о том, что он говорит, нигде не услышишь. Я хожу туда каждую неделю пятый год подряд и не слышала ни одного повтора!

— У тебя есть конспекты?

— Смеешься? Любая запись остается на бумаге холодным набором слов.

— Где же он берет свои темы?

— Во Вселенной. Не делай большие глаза! Приходи, сама убедишься. Недавно была его публичная лекция, поэтому ожидается приток новичков и слегка упрощенная беседа.

— Что он может?

— Например, видеть тебя насквозь вместе со всеми твоими перерождениями.

— «Кто ты такой, чтобы мне говорить, кто я такой?», — усмехнулась Астра словами Гребенщикова.

— Не гордись, — Тина снисходительно улыбнулась. — «Если человеку нужно повторить второй раз, значит, он недостоин того, чтобы ему сказали в первый».

— Вот так?

— Представь себе.

Необыкновенно. Вдруг и вправду она, Астра, наконец-то, услышит… весть?

— Что иметь с собой, как одеться?

— Спортивный костюм и коврик. Мы сидим на полу.

— На полу… Да не из тех ли это сект, что неисчислимо расплодились по Москве?

— Не из тех.

— Я привереда, не взыщи.

Тина насмешливо изогнула бровь.

— Не ведаешь, что творишь, дорогая, — ответила свысока.

Что-то мелькнуло в ее голосе.

— Ты, в самом деле, желаешь моего прихода? — усомнилась Астра.

— Я вижу, что тебе это необходимо. Есть запрос.

— Ты умеешь это определять?

— И ты научишься.

Астра помолчала.

— Как его имя?

— В-нс.

— Как он выглядит?

— Как Сверхсовершенный человек.

Со старостой, тонкой молодой женщиной с темными прямыми волосами, лежащими на спине до пояса, Тина познакомила Астру в раздевалке.

— Человека привела, — представила она подругу.

— Запрос есть? — взглянула та.

— Огромный.

— Сейчас гляну сама, — староста сосредоточилась, провела левой рукой горизонтально и вверх. — О, да. Но лучше спросить у «самого».

Переодевшись, они прошли в «лекторий».

Это был спортивный зал новенькой школы. Вдоль стен высились шведские стенки светлого дерева, под ними низенькие гимнастические скамейки, с потолка свешивались гимнастические кольца и толстые белые канаты, подвязанные, словно лошадиные хвосты. На чистом полу на ковриках сидели люди. Негромкий говор заполнял помещение. Было тепло, слегка душновато от многолюдия.

Найдя свободное место, Тина расстелила оба коврика. Они сели. И вдруг Астра с такой силой ощутила свою застенчивость в присутствии незнакомых людей, аж брови заломило. Словно удар в грудь.

— Что, нападают? — посмотрела Тина.

— Кто?

— Наши. Тут не зевай. На высших пространствах такое делается…

Астра выпрямилась, одернула синюю с зеленым куртку. Огляделась. «Справлюсь», — сказала себе.