Крошка-месть - Светлана Алешина

За окном начинало темнеть. Ванцов ушел, взяв с меня клятвенное обещание, что завтрашний день я посвящу его барышне Римме. По его словам, безумная девица продолжала упираться, отказываясь говорить с ним по душам. То есть предпочитала оставить свои маленькие тайны при себе…

Мне же надо было еще забежать к моему кассетнику, дабы забрать обещанные творения «Алекса».

Поэтому я начала собираться.

— Я с тобой, — предложила Лиза.

Ничего не оставалось, как согласиться. Кто бы мог устоять под напором Лизиной энергии?

Мы вышли из дома, и тут Лиза внимательно посмотрела на меня и спросила:

— Кто тебе звонил?

— Так, знакомый…

— У тебя такой вид, будто это очень нехороший знакомый тебе звонил, — покачала Лиза головой. — Ты не скрываешь от меня какую-нибудь интересненькую тайну?

— Нет, — соврала я, пытаясь придать глазам невинно-честное выражение.

Лиза недоверчиво хмыкнула.

— Смотри, Сашка! Вляпаешься со своими дурацкими секретами по первое число, — попыталась она изобразить из себя Кассандру.

— Да никуда я не вляпаюсь! — возмутилась я. — Уж кто у нас любит вляпываться, так это ты!

Мы подошли к киоску.

Мой продавец нас уже ждал. Оглянувшись назад, будто опасаясь слежки, он достал две кассеты и протянул их мне.

— Вот. Раздобыл их с трудом, на один день. Так что постарайся посмотреть это быстрее, ага?

— Непременно, — кивнула я. — Вряд ли у меня появится желание любоваться этими шедеврами долго.

— Я тоже так думаю, — рассмеялся продавец. — Успеха тебе, малышка!

Я послала его, как положено, к черту, и мы отправились ко мне домой, дабы сполна «насладиться» творениями пока еще неизвестного порномастера.

Сразу признаюсь — человек я совершенно равнодушный к подобного вида зрелищам.

Помнится, как-то раз моя подруга Эльвира вознамерилась просветить меня в вопросах секса и притащила посмотреть «Историю О». Мы дождались, когда мама уйдет по своим делам, а потом, предвкушая порочное удовольствие, развалились на диване перед видиком.

Зевать я начала почти сразу. Очень скоро меня одолел сон, и проснулась я от голоса Эльвиры, которая сообщала явившемуся столь не вовремя Пенсу, что — тс-с! Сашу не надо будить, потому что Саша смотрит порнуху.

С тех пор ничего не изменилось, я и не подумала исправиться и очень боялась опростоволоситься подобным образом уже перед Лизой.

Мы устроились в креслах, я включила магнитофон, причем предусмотрительно заварила кофе покрепче.

Пошли первые кадры — заставка студии «Алекс», изображающая до смерти напуганную голую леди в шляпке и в чулках с резинками.

— До чего же пошло и низкопробно, — вздохнула я. — Вот уж действительно — продукция для невежественной черни!

— Да, зрелище не из приятственных, — согласилась со мной Лиза.

Но дальше…

О, дальше нам эта заставка уже казалась диснеевским мультиком!

Ту мерзость, которая ожидала нас потом, и маркиз де Сад нашел бы чересчур грубой и жестокой.

— Боже мой, — выдохнула Лиза, когда на экране появился Каллистратов, лишь слегка прикрытый леопардовой шкурой и в фашистской каске на голове. — Неужели кто-то находит это интересным?

Я пока это особенно интересным не находила. Поскольку смотреть на Каллистратова, занимающегося мастурбацией на наших глазах, было не так уж увлекательно.

Потом в узкую эту комнату втолкнули девушку, и Лиза закричала:

— Сашка, смотри! Это же… Ася?!

То, что происходило на экране дальше, я не буду описывать — если вам интересно читать про такое, найдите какую-нибудь другую книжицу, благо сейчас про это пишут охотно. Как говорит мой знакомый хипстер, сексуальная революция в нашей стране победила и дошла до абсурдных размеров. Но могу сказать, что на месте Арбузова я бы точно поубивала этих мерзавцев!

После того, как этот жеребец Каллистратов вдоволь наиздевался над бедняжкой Асей, на экране появился…

Ох, нет!

Кажется, это у меня вырвалось вслух независимо от моего желания. Лиза развернулась и уставилась на меня.

— Что? Ты знаешь этого уродца?

Я кивнула.

Ах, Алекс, Алекс, а я-то надеялась, что ты тут ни при чем!

— Это сын моей клиентки, — пояснила я.

— Дынды?! — спросила Лиза.

— Да, — сказала я, закуривая.

Что ж, посмотрим — может быть, я увижу наяву то место, где проходят съемки…

Лиза вдруг вскочила и выбежала. Похоже, ее рвало. Появилась она спустя несколько минут со стаканом воды в руке, ужасно бледная.

— Ты в порядке? — поинтересовалась я.

Она помотала головой.

— Нет, не в порядке! Сил нет смотреть такую гадость!

— Придется, — пожала я плечами. — Раз уж мы хотим выяснить, с чем, собственно, нам предстоит иметь дело!

— Вот это криминалка, — сказала Лиза, когда кассета кончилась. — А то прошлый раз во время облавы арестовали каких-то респектабельных дам и господ, которые от нечего делать снимали друг друга в жанре ню и потом любовались своими прелестями. Как же они этого чертова «Алекса» не обнаружили? Или просто сами любят посмотреть на досуге? Как ты думаешь, у нас есть еще силы посмотреть очередной шедевр?

— Надо, — сказала я. — Деваться-то все равно некуда!

Она вставила новую кассету.

Снова Каллистратов. Алекс. И — две какие-то распущенные девицы, изображающие из себя ведьм на шабаше. Наверное, Сапроновская с подругой, подумала я. Такие пошлые физиономии — просто шедевры китча!

Звучит музыка — «Призрак оперы».

Опять Ася. Уже измученная, с пустыми глазами…

— Я не могу это смотреть! — взмолилась я. — У меня нервы слишком слабые!

Вскочив, я убежала на кухню.

Лиза вышла за мной, налила мне воды и молча протянула. Меня трясло.

— Послушай, Лиза, — подняла я на нее глаза. — Неужели есть люди, которым нравится это смотреть?

— Если это снимают, значит, это кому-нибудь нужно, — ответила Лиза. — Зато теперь у нас есть «вещдок». Ванцов будет в восторге от такого подарка!

— Знаешь, Лиз, я бы арестовала не только тех, кто это снимает, но и тех, для кого это снимают, — проворчала я. — Не было бы спроса — не родилось бы предложение…

— Я бы тоже, но… У нас свобода и демократия, шери. Помнишь «Убить дракона»? Наша чернь восприняла свободу исключительно по-животному. Пить, жрать, трахаться… Господи, как это мерзко! Бедные дети, которым по чьей-то подленькой прихоти выпало стать мучениками!

— Профанум вульгус, — задумчиво повторила я. — Проклятые профанум. Проклятые вульгус!

Глава 15

Оставшуюся часть вечера я провела в задумчивости. Мама пыталась мне что-то сказать, но, встретив мой мрачный взгляд, поспешно ретировалась на кухню.

Получалось, что мерзкие «вульгусы» воздействовали на меня независимо от моего желания. Бедная ма, ей и так от них досталось, так что…

— Так что, Александра, нечего киснуть и впадать в уныние, — сказала я своему отражению в зеркале.

Вид у отражения оставлял желать лучшего — всклокоченные волосы и резко увеличившиеся глаза.

Черт побери, это вот с такой физиономией ты собираешься завтра задать этой сволочи трепку, Александрина?

«А какой сволочи? — Это встрял мой внутренний голос. — Тебе не кажется, что ЭТО уже сделали? Их нет. Воспарили эти «обаятельные парняги», и что? Ты ведешь охоту на того, кто избавил человечество от этой пакости? Из любопытства? Или охотничий инстинкт тому виной? Так и называй себя — ищейка!»

— Да пошел ты! — отозвалась я.

Мама в соседней комнате включила телевизор.

— Может быть, я и ищейка, но охочусь я за «Алексом», — сообщила я внутреннему голосу.

— «Это плохие парни, Джо, — заговорил телевизор. — Они убили мою маленькую сестру…»

Я прислушалась.

«Значит, надо идти по их следу», — сказал Джо.

— Надо идти по их следу, — повторила я за Джо эхом.

«Иди и надери им задницы, Джо!» — напутствовал неизвестный ковбой.

— Надери им задницы, Александра! — повторила я.

Дверь скрипнула. Мама смотрела на меня с легким испугом:

— Саша, ты с кем разговариваешь?

Я вздохнула и призналась:

— С каким-то Джо, ма. Похоже, он неплохой парень, а?

И, подражая ковбоям из вестернов, напялила на голову шляпу.

Мама рассмеялась:

— Саш, я купила билеты в филармонию. На послезавтра. Будут играть Брамса и Шопена. Пойдем?

Ну, это в манере моей мамы! Сначала купить билеты, а потом спросить, пойду ли я! Пойду — куда же я денусь!

Правда, если подумать, это не так уж и плохо… После всей этой мерзкой, липкой грязи надо ж будет отдохнуть моей измученной душе?

Утро выдалось словно по заказу темных сил.

Дождь лил как из ведра. Мой попугай сидел на жердочке нахохлившись и, заметив, что я открыла глаза, жалобно застонал.