Каган русов - Сергей Шведов

- Я не могу и не хочу бунтовать против своего отца, - сказал Танкмар, - кроме всего прочего, я дал ему слово.

- Но ведь и он дал тебе обязательства, и эти обязательства нарушены, - возразил ему Рогволд.

- Они нарушены герцогом Оттоном, а не королем Генрихом.

- На твоем месте, граф, я бы поторопился, - чуть понизил голос Рогволд. – Тебя могут устранить раньше, чем ты решишься произнести свое веское слово.

- Тебе сказала об этом Матильда?

- Да. Она подслушала разговор между Гильдебертом и Геро.

- Ненавижу, - вдруг со злобой выдохнул Танкмар. – Старая крыса. Они погубили мою мать только за то, что она попыталась узнать, какая судьба уготована ее сыну. Разве за это можно карать, княжич?

- Я ненавижу христиан, - спокойно отозвался Рогволд. – Впрочем, у меня есть враги и среди печальников Перуна. Придет срок, и я посчитаюсь с ними. Среди славян принято мстить своим врагам, граф Танкмар, а разве саксы думают иначе?

- Мы уже договорились, княжич, - смерть короля Генриха станет сигналом к выступлению. Я заручился поддержкой графов Вихмана и Эберхарда. Возможно, нас поддержит единоутробный брат герцога Оттона Генрих. Но на этого беспутного мальчишку я не стал бы особенно рассчитывать.

- Зато мы можем рассчитывать на поддержку короля западных франков Людовика, - напомнил Рогволд.

- Людовик и сам нетвердо сидит на троне, где уж ему вмешиваться в чужие дела, - вздохнул Танкмар.

- И тем не менее он вмешается, если события будут развиваться благоприятно для нас.

- Возможно, - не стал спорить Танкмар. – Меня куда больше беспокоит затея архиепископа Гильдеберта и капитана Геро. Если им удастся договорится с вождями полабских славян, у нас возникнут большие проблемы.

- Ты думаешь они поверят оборотню Тугомиру? – удивился Рогволд.

- Соблазн слишком велик княжич, - отозвался Танкмар. – Сейчас вожди зависят от вечевого слова, а простой народ больше слушает волхвов, чем князей и бояр. Но стоит князьям принести вассальную присягу королю, и они становятся герцогами и графами, почти полными хозяевами своей земли. Вече им уже не указ, волхвы тем более. Правда, для этого им придется отречься от веры своих отцов. Есть и еще одно весьма неприятное последствие: король дал – король взял. Многие саксонские, швабские, баварские графы и герцоги, погнавшиеся за всевластием, ныне потеряли свои земли и та же участь постигнет и славян. Король Генрих ставил своих легатов в земли, принадлежащие знатным родам в Восточно-франском королевстве, то же самое Оттон будет делать в отношении славян.

- Так скажи вождям об этом! – рассердился Рогволд.

- Боюсь, что они будут слушать не меня, а князя Тугомира, который вот-вот получит графский титул и свой родной город Бранибор.

- Может, его устранить? – предложил Рогволд.

- Это не так просто сделать, как тебе кажется. Князь Тугомир живет сейчас в замке, а у меня слишком мало сил, чтобы вытащить его оттуда.

Шум, донесшийся из соседнего окна заставил Сыча вздрогнуть, Танкмар и Рогволд вскочили на ноги и бросились к двери. Кричала женщина, причем кричала явно от ужаса. Сыч качнулся на веревке и ухватился рукой за проем окна ложницы. Нагая Гертруда стояла на ложе, а боярин Юрий, вооружившись мечом, отбивался от наседающих мужчин. У Сыча с собой был только засапожник. Его он и метнул в шею ближайшему негодяю, уже изготовившемуся для рокового удара. Боярин Юрий, видимо, не понял, откуда пришла к нему помощь, что, однако, не помещало ему воспользоваться оказией и ударом меча опрокинуть на пол одного из своих противников. Впрочем, положение боярина от этого не улучшилось, поскольку трое уцелевших разбойников горели желанием отомстить за своих убитых приятелей. Сыч кошкой запрыгнул в окно и успел ударом ноги отбросить одного из нападающих к стене. Рогволд и Танкмар, ворвавшиеся в ложницу, довершили разгром, начатый боярином и мечником. Через несколько минут в крови плавали уже все пятеро негодяев, а мужчины, собравшиеся в ложнице сеньоры Гертруды, ошалело смотрели друг на друга. Первой, как ни странно, опомнилась сама сеньора, сорвавшая с ложа занавес и живописно в него задрапировавшаяся. Боярин Юрий с большим трудом нашел свои штаны и рубаху и натянул их с помощью Сыча.

- Значит так, - сказал мечник растерявшимся сеньорам. – Графу Танкмару следует немедленно удалиться. А мы трое прибежали на помощь сеньоре Гертруде, услышав крики ее служанок.

- А откуда мы прибежали? – спросил Юрий.

- Из дома купца Фридриха, - сказал Сыч. – Сеньоре следует покричать еще, чтобы ее услышали не только ближние, но и дальние соседи.

Глава 8

Кровавый пир

Патрикий Аристарх, проснувшись по утру, был потрясен известием о ночном нападении на дом соседа уважаемого Фридриха. Нет, в славном городе Киеве тоже случается всякое и разбойных людишек хватает, но чтобы врываться в дома благородных людей с мечами в руках, такого слава богу на памяти Аристарха не было. А тут ведь даже не торговца хотели ограбить, а одного из самых знатных сеньоров маркграфства. Вот вам и тихий город Мерзебург. Этак здесь не только мошну, но и жизнь потеряешь.

- Никогда у нас такого прежде не бывало, - ахал за столом уважаемый Фридрих. – Бедная сеньора Гертруда!

- Она пострадала? – спросил Аристарх.

- К счастью, нет. Но разбойники ворвались в ее спальню и все ложе благородной дамы было залито их кровью. Я видел это собственными глазами.

- Так ты тоже был там? – удивился патрикий прыти хозяина.

- Я прибежал на помощь, когда все уже было кончено, - вздохнул Фридрих. – Меня опередили твои благородные спутники, сеньор Аристарх.

- А они как там оказались?

- Именно сеньоры Юрий и Рогволд спасли несчастную графиню и ее слуг от насилия и смерти. Я представляю, как им благодарен сеньор Арнульф.

После этих слов простодушного Фридриха Аристарху стало ясно многое, если не все. Мечник Сыч дополнил картину, нарисованную купцом, живописными и точными деталями. Но это уже было позже, когда Аристарх после сытного обеда вышел во двор дома, чтобы размяться и обдумать сложившееся положение.

- Значит, у них все готово к мятежу? – спросил патрикий у Сыча.

- Ждут только смерти короля, чтобы обрушится на герцога.

- Тебя они не заподозрили?

- Нет, боярин. Я им сказал, что ночевал у служанки.

Первым желанием Аристарха было рассказать обо всем архиепископу Гидельберту, однако, пораскинув умом, патрикий пришел к выводу, что торопиться с разоблачениями не следует. В конце концов, какое ему дело до чужих забот, у него и своих хватает. О торговле он с Гильдебертом уже договорился, и, надо полагать архиепископ сдержит слово, данное послу киевского князя. А вмешиваться в чужую усобицу – себе дороже. Пусть монсеньор Гильдеберт сам решает свои дела. Тем не менее, Аристарх не сдержался и выложил ухмыляющемуся Юрию все, что он думал о его ночных похождениях.