Санктус. Священная тайна - Саймон Тойн

— Я каждый день… смотрю в глаза смерти… — изучая тьму, произнес прелат. — Я смотрю на нее… а она — на меня… Почему она не приходит?.. А потом появляешься ты… и говоришь вежливым голосом… вежливые слова, но… я вижу в тебе жажду крови… Смерть коварна… Она ждет, пока я разрешу… тебе действовать… Тогда у нее будут новые души… куда моложе моей…

— Я не жажду крови, — возразил аббат, — но иногда наш долг требует от нас быть беспощадными. Мертвые хранят секреты лучше, чем живые.

Прелат повернул голову и строго взглянул на собеседника.

— Брат Сэмюель… вряд ли согласился бы с тобой…

Аббат промолчал.

— Я не собираюсь потакать… твоим желаниям… — вдруг заявил прелат.

Глаза старика блуждали по лицу аббата, желая предугадать его реакцию.

— Найди и следи за ней… но не причиняй девушке… никакого вреда… Я тебе приказываю…

Аббат удивился:

— Но, ваше святейшество, как мы можем оставить ее в живых, если существует хотя бы малейшая вероятность того, что она знает секрет Таинства?!

— Я очень сомневаюсь… что она хоть что-нибудь знает… — заявил прелат. — Иметь телефонный номер — это одно… Иметь телефон — совсем другое… Ты действительно думаешь… что у брата Сэмюеля было время… позвонить сестре между причащением… Таинством и своей прискорбной смертью?.. Ты всерьез собираешься… лишить человека жизни… только из-за такой малости?..

— Я не уверен, что мы вправе отступать даже в малости, если судьба нашего ордена находится под угрозой. Церковь сейчас слаба. Люди больше ни во что не верят. Если они узнают больше об истинном происхождении их веры, это знание может разрушить все. Вы и сами видели, как некоторые наши братья впадают в неистовство, когда им открывают истинную суть Таинства. И это после тщательного отбора и подготовки! Представьте себе, что будет, если правда откроется мирянам! Наступит хаос! Ваше святейшество, в наши дни мы должны защищать Таинство еще более рьяно, чем прежде. Будущее веры зависит от нас. Девушка слишком опасна. Она должна умереть.

— Все когда-нибудь кончается… Ничто не вечно… Если Церковь сейчас слаба… то на это есть… свои причины… Возможно, настало время… положиться на милость судьбы… Пусть все будет так… как будет… Я принял решение… Скажи всем, что я… хочу поспать… и закрой за собой дверь…

Аббат стоял в нерешительности, не веря тому, что аудиенция окончена и его просьбу отклонили. Он видел, как прелат отвернулся и смотрит в потолок, словно изваяние на крышке саркофага.

«Лучше бы ты умер», — подумал аббат, склонив голову и медленно пятясь от постели больного.

Выйдя из спальни прелата, он застал за дверью лекарей, терпеливо ожидающих в полумраке, когда можно будет вернуться.

— Не входите, — проходя мимо, сказал аббат. — Он хочет побыть наедине с мыслями о своем наследии.

Белые сутаны обменялись удивленными взглядами, не вполне понимая, что настоятель имел в виду. Когда они повернулись, чтобы спросить, аббат уже спускался по лестнице. Резко распахнув дверь так, что она ударилась о стену, он прошествовал мимо стражника.

«Старый дурак! — думал аббат. — Неудивительно, что наша Церковь слабеет, если во главе ее стоят такие люди».

Сквозняк ласково обдул его вспотевшее лицо. Аббат вытер рукавом сутаны пот со лба. Он направлялся в большую кафедральную пещеру. Скоро там начнется вечерняя молитва.

Найди и следи за ней.

В его голове звучали слова прелата. Это просто насмешка над ним! В разговоре со стариком аббат предусмотрительно скрыл тот факт, что, общаясь по телефону с девушкой, он слышал голос, объявляющий посадку на авиарейс. Следовательно, сестра брата Сэмюеля была в аэропорту и скоро прилетит в Рун.

Его люди найдут и привезут девушку туда, где за ней будет легко следить, а затем… затем, когда к прелату придет смерть, он, аббат, поступит с ней по собственному разумению.

41

В отделе сейчас было спокойнее, чем днем. В седьмом часу вечера здесь обычно слышалось лишь медленное постукивание неумелых пальцев по клавиатуре. Люди не склонны совершать убийства и ограбления в светлое время суток. Можно заняться бумажной работой. Хмурый Аркадиан сидел, уставившись на экран компьютера. Его телефон не замолкал весь день. Журналисты каким-то образом пронюхали, что делом монаха занимается именно он, и каждые две-три минуты названивали, отрывая от дела. Начальник полиции лично позвонил ему и осведомился, когда можно будет сделать официальное заявление. Аркадиан сказал, что не раньше, чем придет подтверждение личности покойного.

С этим возникли определенные трудности.

Сразу же после разговора с девушкой он занялся поиском названного ею имени в нескольких базах данных и начал восстанавливать биографию Сэмюеля Ньютона. Инспектор нашел его свидетельство о рождении, к сожалению не до конца заполненное. Покойный родился в городе Парадиз, штат Западная Виргиния. Отец — садовник, специалист по органическим удобрениям, мать — ботаник. Имя младенца не Сэмюель, а просто Сэм. Несколько граф вообще не было заполнено, включая пол ребенка. Дальнейшие поиски выдали еще одно свидетельство, на этот раз о смерти матери Сэма через восемь дней после его рождения.

Информация о первых годах его жизни была обрывочной, недоставало многих документов. Подборка газетных статей прослеживала его карьеру альпиниста, которая началась в девятилетнем возрасте. В одной из статей была помещена черно-белая фотография юного Сэма, стоящего на отвесной скале, которую, судя по всему, он только что покорил. Аркадиан сравнил снимок улыбающегося худощавого юнца с фотографиями головы разбившегося монаха. Определенная схожесть присутствовала.

Согласно статьям, написанным девять лет назад, увлечение Сэма стало невольной причиной гибели его отца. Однажды весной, когда они возвращались с соревнований в итальянских Альпах, их автомобиль во время сильной метели потерял управление и упал в глубокий буерак. Несмотря на полученные раны, отец и сын выжили. Сэм очнулся оттого, что снег падал на его лицо через выбитое боковое стекло. Он не понимал, где находится и что с ним случилось. Его рука ужасно болела, юноша продрог, но в общем чувствовал себя нормально. Его отец, хотя и находился в сознании, истекал кровью из глубокой раны в голове. Смятая приборная панель придавила ему ноги. Отец пожаловался, что не чувствует нижнюю часть тела.

Сэм укутал отца тем, что смог найти внутри и снаружи машины, и начал взбираться по крутому обледенелому склону. Метель продолжалась. Рука, которая, по словам юноши, «адски болела», была сломана в двух местах, поэтому подъем занял гораздо больше времени, чем он рассчитывал. Наконец ему удалось выбраться на дорогу и остановить проезжающий грузовик.

Ко времени прибытия спасателей его отец, потеряв много крови и долгое время пробыв на холоде, впал в кому, из которой так и не вышел. Он умер через три дня. Сэму в то время было восемнадцать лет. Он вернулся в Соединенные Штаты с выигранным кубком и гробом отца.

Аркадиану удалось также найти формуляр, который юноша заполнял при получении загранпаспорта, когда впервые выезжал на международные соревнования. В разделе «Особые приметы» значилось, что у Сэма на правом боку есть шрам в виде креста. У инспектора не осталось сомнений. Это он! Впрочем, на этом нельзя было успокаиваться.

Согласно правилам, всякий человек, идентифицирующий личность неопознанного трупа, сам становится предметом полицейского внимания. Это необходимо во избежание ложных заявлений. Когда Аркадиан приступил к изучению материалов о Лив Адамсен, он сперва натолкнулся на кипу обычных документов: место жительство, кредитоспособность и тому подобное. Но чем дольше он читал, тем удивленнее становилось его лицо.

Инспектор вообще не отличался доверчивостью. Особенно тревожными для него были два факта. Первый — род деятельности: Лив Адамсен работала в крупнейшей газете Нью-Джерси и к тому же специализировалась на криминальной тематике. Это плохо, особенно если учитывать международный резонанс этого дела. Второй являлся скорее не проблемой, а загадкой. Несмотря на то что Лив Адамсен точно определила личность погибшего и назвалась его сестрой, ни в одном из прочитанных документов не было упоминания об их родстве, даже дальнем. Насколько мог судить Аркадиан, у Сэма Ньютона вообще не было сестры.

42

«Локхид трайстар», принадлежащий «Кипро-турецким авиалиниям», с дребезжанием взлетел с взлетно-посадочной полосы лондонского аэропорта Станстед. Авиалайнер направлялся в самый удаленный уголок Европы. В миг, когда шасси оторвались от асфальта, ветер набросился на самолет. «Локхид» качнулся, когда невидимые руки попытались не то разломать его на куски, не то бросить обратно на землю.