Слишком много женщин (сборник) - Рекс Стаут

– Сойдет для начала, – проскрипел Кремер. – Я хочу спросить у Гудвина…

– Одну минутку, – не стал церемониться Вульф и повернулся ко мне: – Арчи, меня вынудили это сказать, и я говорю. В моих глазах ты пользуешься безоговорочным доверием. Я всецело удовлетворен теми действиями, которые ты предпринял в ходе расследования этого дела, как и всех прошлых, и, надеюсь, так будет и впредь. Разумеется, подобно мне самому, ты обманываешь людей, даже наших клиентов, когда того требуют обстоятельства. Однако ты никогда не солгал бы мне, а я – тебе, поскольку в данном случае речь идет о взаимном доверии и уважении. Отсутствие блеска достойно сожаления, но на самом деле это мелочь. В любом случае два блестящих детектива не ужились бы под одной крышей. Не скрою, твои безрассудные выходки, скажем отказ использовать бесшумную пишущую машинку, порой бывают утомительны, но идиотское заявление, будто ты мог отступить от фактов в отчете мистеру Пайну, заставило меня кое-что переосмыслить. Оставь себе свою машинку, только, бога ради, смазывай ее почаще.

– Помилосердствуйте, – ахнул я. – Да я смазываю ее каждую…

Кремер взорвался, прошипев словцо, которое не пропустит в печать ни один редактор.

– Ваши треклятые домашние разборки могут и подождать! – грубо оборвал он меня. – Ты и сейчас стоишь на том, что Нейлор заявил, будто знает, кто убил Мура?

– Нет, не стою, – возразил я Кремеру. – Для вас, инспектор, я вишу в воздухе. Это частное расследование крупной компании в отношении сотрудника, не способного держать рот на замке, и я отчитываюсь только перед мистером Вульфом и нашим общим клиентом. Где тут ваш интерес? Вы возглавляете убойный отдел, но и сами склонны утверждать, что гибель Мура была несчастным случаем, а посему не ваше дело, на чем я стою, а на чем подпрыгиваю. Могу понять ваше нежелание читать обвинения в свой адрес на страницах «Газетт», но если вы ждете от меня сочувствия, не начинайте с вопроса, продолжаю ли я уверять, что не солгал. Надо думать, О’Хара позвонил вам и хорошенько отшлепал по седалищу – я использую эвфемизм из уважения к вашим сединам, – но не надо вымещать на мне свою обиду. – Я развел руками. – Испробуем другой подход. Предположим, вы способны говорить тихо и рассудительно, явились сюда задать пару вежливых вопросов и, может быть, даже назвали меня «Арчи». И теперь обращаетесь ко мне в дружелюбном, ровном тоне. Слушаю вас.

– Я все рассказал Вульфу, а он – тебе. – Кремер уже не буйствовал, но напряжение в его голосе никуда не делось. – Мне нужно, чтобы ты прекратил баламутить людей разговорами об убийстве, не имея ровным счетом никаких доказательств, и сбагривать газетам устаревшие сплетни.

– Ничего я не сбагривал. Я пришел к парням из «Газетт» за нужными мне сведениями и ушел, получив их. Что касается людей, которых я баламучу: уж не хотите ли вы, чтобы я бросил свою работу в «Нейлор – Керр»?

– Хочу. Вы не настолько нуждаетесь в деньгах.

– Откуда мне знать? Я всего лишь веду счета. Обратитесь к мистеру Вульфу. Он тут за главного, и я выполняю его распоряжения.

– А меня, – поспешил вставить Вульф, – в свою очередь, наняла компания «Нейлор – Керр» в лице своего президента, мистера Пайна. Занимаясь этим делом, я пришел к мысли, что, прибегнув к моим услугам, он сам и другие руководители компании преследовали некую тайную цель. Истинные намерения этих людей мне не известны, но у меня нет никаких причин считать их преступными или неэтичными. Вполне возможно, они достойны самых высоких похвал. Почему бы вам не расспросить о них самого мистера Пайна? Вы не говорили с ним?

– С ним говорил заместитель комиссара. – Кремер вытащил сигару и поднес ко рту. – Сегодня вечером. Как я понял, речь в основном шла о Гудвине, солгавшем насчет признаний Нейлора. Не думаю, что заместитель комиссара напрямую просил Пайна прекратить ваше расследование. Этой частью разговора со мною не поделились.

– Я не нашел бы себе оправдания, – виртуозно ввернул Вульф, – прекратив дело вопреки пожеланию клиента.

– Ну так разберитесь с этим. Звоните Пайну прямо сейчас. Мы оба поговорим с ним, но я буду первым.

Вульф кивнул мне:

– Позвони мистеру Пайну, Арчи. Но вы не будете говорить первым, мистер Кремер. Сначала я.

Найдя номер в справочнике, я набрал его. После недолгого ожидания в трубке раздался знакомый голос, и я был удивлен тем, что женщина, чьи доходы позволяют содержать двуногих питомцев, сама подходит к телефону. Но было уже за полночь, а слуги в ее доме, вероятно, просыпались гораздо раньше хозяйки. Я представился, и она моментально перехватила инициативу:

– Ну конечно, я сразу узнала голос! Как ваше лицо, Арчи?

Похоже, она не могла забыть о моих травмах и искренне мне сочувствовала.

– Благодарю, уже лучше, – сказал я ей. – Мне жаль, что приходится так поздно вас беспокоить, но…

– О, для меня еще вовсе не поздно! Никогда не ложусь раньше трех или четырех часов. Сезонных билетов еще нет в продаже, но на следующей неделе они появятся, и я сразу же пришлю абонемент.

– Премного обязан. Скажите, ваш муж дома? Мистер Вульф хотел бы поговорить с ним.

– Да, он здесь, но уже мог уснуть. Он отправляется спать гораздо раньше меня. Подождите на линии, я выясню. А это важно?

– Не настолько, чтобы будить, если мы с ним одинаково этого не любим.

– Хорошо, не вешайте трубку. Пойду посмотрю.

Ходила она довольно долго. Я висел на линии, раздумывая о том, что кровать мужа едва ли стояла за соседней дверью, учитывая весь романтизм их отношений. Наконец она вернулась.

– Нет, к сожалению, муж крепко спит. Я надеялась, что он читает на ночь. Это насчет того дела, поговорить о котором я приезжала?

– Да, в некотором смысле. Мы позвоним вашему мужу утром. Большое спасибо.

– А я не смогу помочь? В чем там дело?

– Не стоит беспокойства, всякие мелочи. Подождите секунду. – Я прикрыл микрофон рукой и объявил: – Муж уже спит, и она предлагает свою помощь. Ей очень бы хотелось оказаться полезной.

– Нет, – твердо сказал Вульф.

– Минуточку… – начал было Кремер, но я не обратил внимания и заговорил в трубку:

– Мистер Вульф благодарен вам за участие, миссис Пайн, но завтра он сам свяжется с вашим мужем.

– Тогда просто скажите, что́ ему нужно, Арчи, и я поговорю с мужем прежде, чем мистер Вульф позвонит.

Добрых три минуты ушло у меня на то, чтобы вежливо выкрутиться.

Кремер с Вульфом затеяли детскую возню. Кремер придерживался мнения, что мне следовало добиться, чтобы жена разбудила Пайна. Вульф, не меньше моего возмущавшийся, когда его сон прерывали, яростно противился. Они так спорили, будто решали одну из важнейших проблем современности вроде того, отдавать ли французам Рурскую область. Ни один не отступал ни на дюйм, и в итоге спор завершился там, где и начался, соперники объявили ничью.

– Очень хорошо, – подвел итог не успевший остыть Кремер. – Значит, в обмен на два потраченных впустую часа я не получил ничего? А ведь мог бы спать, а не выпрашивать у вас подачку.

– Вздор. – Вульф и сам еще не успокоился. – Ничего вы не выпрашивали. Вы обзывали мистера Гудвина лжецом и выдвигали абсурдные требования. И потом, вы не сильно отклонились от обычного маршрута к дому.

Да, оба дошли до такой степени безобразия. При столь высоком уровне общения я уже не удивился бы, вытащи Кремер карту города, чтобы доказать: дом Вульфа не находится на прямой, соединяющей полицейский участок с его собственным обиталищем, но эту часть он опустил и сосредоточился на другом обстоятельстве: просил он об услуге или же нет.

Он уверял, что просьба имела место, и, даже если она прозвучала как требование, мы могли бы сделать скидку на обычные его манеры; мы с ними давно знакомы и потому не имеем права понимать их превратно.

Этим окружным путем, отнявшим немало времени, он сумел вернуться к основному вопросу: готовы ли мы разорвать отношения с «Нейлор – Керр»? Очевидно, заместитель комиссара О’Хара и впрямь развел костер под его стулом.

– Надеюсь, это не настолько срочно? – спросил Вульф тоном напускного участия, который бесил людей постарше меня и даже постарше инспектора Кремера. – Довольно продолжительное время мистер Керр Нейлор…

Затрезвонил телефон. Прежде чем поднять трубку, я окинул аппарат взглядом, исполненным неприязни: миссис Пайн наверняка решила скоротать пару часов до отбоя, подробнее расспросив меня о состоянии моего лица. Ничего подобного. Резкий и неприветливый мужской голос попросил к трубке инспектора Кремера, и мне пришлось покинуть кресло, чтобы тот мог принять звонок.

Разговор шел односторонний: Кремер лишь пару раз хмыкнул и вставил три-четыре вопроса в самом конце. Он объявил неизвестному собеседнику, что прибудет через пять минут, повесил трубку и обернулся к нам: